Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Керри заметила его неуверенность. Его смущение. Но в нем было что-то еще, какой-то надлом, из-за которого он не мог так уж гладко плести свою ложь. Как будто он был вот-вот готов выложить ей правду — или хотя бы часть ее.
— Я спрашивал в городе, когда… Когда у меня есть день без работы. Я спрашивал про человека, Чернойя. Если он приезжал сюда, как я слышал. Если он все еще живет тут. — Он покачал головой.
Талли широко раскрыла глаза.
— Так вы что, собирались стучать в каждую дверь тут, в Голубых горах?
— Si.
Джарси взмахнул рукой в сторону кладбища.
— Если вы ищете его здесь, выходит, вы даже не уверены, что этот Чернойя все еще жив-здоров?
Талли шлепнула его.
— Не смей говорить такие гадости людям прямо в глаза, Джарс.
Керри уже заметила резкость этих слов, отраженную в глазах Марко Бергамини.
Он покачал головой.
— Non so lo. Да, может, он и умер. Но все же… — Он взвешивал, сказать им или нет. — У этого человека могли быть причины сменить свое имя.
— Как вы? — спросила Керри, но более вежливо, чем сделала это в поезде.
Снова помедлив, он поднял голову. А потом чуть-чуть опустил ее. Кивок. Но почти незаметный. Но она поняла, что это было признание.
Керри оглядела весь холм, испещренный могильными камнями. И остановила взгляд на могиле матери. Мисси Мюррей МакГрегор.
— А вы знаете какие-нибудь из имен, которые он мог бы использовать? Например, девичью фамилию его матери? А может, в итальянском есть имена, которые для него что-то значат?
— Да, что-то вроде профессии. У нас, на Сицилии, много таких фамилий: Абате, от «священник»; Агрикола, от «фермер»; Каволло, от «всадник».
— А Бергамини? — спросила Керри.
— Что? — он моргнул.
— Ваша фамилия. — Ну, та, которую вы используете. — Бергамини — это от профессии?
— А. Наша фамилия. Моя и Карло. Бергамини. Да, она тоже. От бергамино, «пастух», или, как можно сказать тут, молочник. Grazie. Я подумаю. И напишу в Палермо, спрошу.
Не произнося больше ни слова, Бергамини шел рядом с ними вдоль реки, текущей в сторону города. Джарси подобрал на берегу клочок бумаги, промокший и мятый, который ветер принес ему под ноги.
Талли мотнула головой.
— Чего это ты весь сморщился, как сушеная свекла?
Джарси протянул ей листок.
ЗНАЙТЕ СВОИ ПРАВА!
Не дайте украсть иностранным ворам
вашу РАБОТУ,
ваш ДОМ
И вашу СЕМЬЮ
Листовку иллюстрировали четыре карикатуры, по одной в каждом углу. Слева сверху сгорбился скалящийся человек с бритой головой и тонкой длинной косичкой, спускающейся по голой спине. На лбу у него было написано Зараза. Сверху справа скорчился человек со звездой Давида, нарисованной на голой руке, в ермолке, на которой было написано Ложь, и с зажатой в руке пачкой денег.
И, подумала Керри, с торчащим из кармана репортерским блокнотом. Как будто Арон Беркович был чем-то виноват в собственной смерти.
Слева внизу был человек, кожа которого была черна, как чернила, со вздутыми мускулами, держащий в правой руке нож, на лезвии которого было написано Насилие. А справа внизу был человек с небритым лицом и копной черных кудрей. У него на лице выделялись густые черные брови, огромные черные усы и злобная ухмылка, а поперек оскаленных зубов было написано Анархия.
Внизу в центре, как подпись, были выведены буквы: ЛНА.
Где она видела это раньше?
В ее голове всплыл образ. Телеграмма, сообщение на которой она зачеркнула, чтобы использовать бумагу для письма, в котором просила учебники для близнецов.
Телеграмма, которую прислали Мэдисону Гранту. Что-то насчет растущего влияния ЛНА, особенно среди образованных людей. И странная фраза насчет петуха, рейхсадлера, что бы это ни было, и лысого орла. И последняя фраза, которая особенно ей запомнилась.
Продолжайте распространять сообщение: если мы будем так продолжать, нация погибнет.
Значит, Мэдисон Грант каким-то образом связан с этими листовками.
— А это, — прошептал Джарси, — тут нарисованы обезьяны или обычные люди?
Керри обхватила его рукой за плечи.
— В этом все и дело… Мне жаль, что нам всем пришлось это увидеть.
Потянув за листок, чтобы забрать его, Керри рискнула взглянуть, хотя бы мельком, на лица двух итальянцев. Ведь только несколько минут назад она сама пыталась защитить от них близнецов.
Она начала мять листовку. Но Бергамини остановил ее.
Он провел пальцем по нижнему правому рисунку.
— Мои волосы. Неплохо было бы постричь.
Она облегченно рассмеялась. Забрав у него листовку, она порвала ее на мелкие кусочки и подбросила их в воздух.
Маленький Карло, подняв обе ручки, закружился на месте, закинув голову и ловя кружащуюся вокруг него белую метель.
— Evviva! — кричал он, воображая падающий снег.
Джарси посадил малыша на свои тощие плечи.
— Плохая бумажка вся улетела.
Керри улыбнулась на Карло, который сидел, обхватив голову Джарси. Но какой-то шум на улице, мимо которой они шли, заставил ее взглянуть налево.
Дирг Тейт в серой шляпе и красной домотканой рубахе заворачивал за угол, держа в одной руке увесистую пачку бумаги. И там, на углу, прикрепленная к фонарному столбу, висела одна из листовок, трепыхаясь на ветру.
— Не вся улетела, — пробормотала Керри, глядя на маленького Карло. Малыш хихикал, сидя у Джарси на плечах. — Совсем не вся.
Глава 24
У Керри было отчетливое ощущение, что за ней наблюдают. Но всякий раз, оборачиваясь, она никого не замечала.
Если бы она не пообещала сама себе, что они попробуют купить в аптеке на улице Хейвуд лекарство для отца, она бы сейчас отправилась вместе с близнецами домой. Но стоящее перед ней лицо отца, обтянутое кожей, боль в его глазах заставляли ее идти через город.
ЛНА, размышляла она. Что же это может означать?
Джарси коснулся ее руки.
— У меня так бурчит в животе, что я вообще ничего больше не слышу.
Талли окинула его презрительным взглядом.
— А тетя Рема говорит, мяукают только помойные кошки.
Джарси нахмурился и застыл на месте.
— И ты позволяешь ей говорить такое про меня?
Керри подтолкнула его вперед.
— Ну-ка, пожалуйста, давайте без разборок между собой.
Улицы Эшвилла разбегались вверх и вниз, так что магазины казались собравшимися в кучку, навес к навесу, кирпичная стена к стене, чтобы не растекаться по ложбинам. Находящийся всего в трех милях от разрозненных строений Перекрестка Билтмор, Эшвилл был больше и основательнее, но все равно — это был небольшой городок, который не мог дотянуться даже до следующего холма.
Впереди, выше, по Еловой улице, ехал джентльмен на вороной
- Лицо Смерти - Блейк Пирс - Детектив / Русская классическая проза
- Люди с платформы № 5 - Клэр Пули - Русская классическая проза
- Том 23. Статьи 1895-1906 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Дело с застёжками - Максим Горький - Русская классическая проза
- Ита Гайне - Семен Юшкевич - Русская классическая проза
- Запутался в тебе - Ольга Вуд - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Том 2. Рассказы, стихи 1895-1896 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Том 2. Рассказы, стихи 1895-1896 - Максим Горький - Русская классическая проза
- Путь на север - Анук Арудпрагасам - Русская классическая проза
- Мерцающий огонь - Джулиана Маклейн - Русская классическая проза / Современные любовные романы