Позолоченная луна - Джой Джордан-Лейк

ружья. Может, она и не была единственной целью его чувств, но здесь стояла только она.

Она расставила ноги чуть пошире.

— Ты же знаешь, меня тебе не напугать.

Он несколько секунд мрачно смотрел на нее, а потом отвел глаза.

— Как по мне, лучший способ причинить себе вред — вести себя так, словно ничто не может тебе повредить.

Они снова уставились друг на друга. Это могло быть угрозой. Или предупреждением.

Внезапно со стороны тропы послышались голоса и топот копыт.

Дирг взглянул на нее, как на предательницу.

— Ты привела с собой людей?

Керри покачала головой.

— Только близнецы знали, куда я иду.

Сквозь шум и переливы воды в ручье она могла расслышать и мужские, и женские голоса.

Схватив стоявший у пня винчестер, Дирг мотнул головой в сторону спиралей, труб и бочки. Керри кивнула. Этим чужакам, богатым пришельцам с Севера, незачем было видеть дистиллятор. Не обменявшись ни словом, Керри с Диргом вместе взобрались повыше на холм, откуда им было лучше слышно, но где их самих видно не было.

Теперь скрип седел, с которых слезали, слышался от самой хижины.

Керри посмотрела туда, слегка раздвинув листья кустов. Шкуры стоящих там лошадей блестели под золотыми лучами послеполуденного солнца. Это были лошади из Билтмора. И люди тоже — Джордж Вандербильт и четверо его гостей.

Что им здесь делать?

— Но зачем мы опять, — спросила племянница, — беспокоим этих людей?

Подруга племянницы махнула рукой в перчатке в сторону хижины.

— А может, они захотят составить нам компанию прокатиться обратно к дому, чтобы полюбоваться работами Рембрандта и Сарджента.

Джон Кэбот нахмурился. Может, это проявление снобизма. А может, реакция на запах дыма и жженого сахара. В любом случае, его гримаса стала более явной, когда Грант постучал в дверь хижины.

— Чья, ты сказал, — спросила племянница, — это хижина? Или мы это знаем?

Но Вандербильт, которому явно было не по себе, не ответил. Слышался только легкий свист ветра в кронах сосен да отдаленный шум водопада.

Грант постучал снова, на сей раз концом рукоятки хлыста.

Дверь хижины приоткрылась. Всего на несколько сантиметров, и сквозь щель высунулось дуло ружья.

Пуля просвистела чуть выше головы Гранта, и срикошетила о ствол белого дуба позади него.

— Господи! — вскричал Грант, отскакивая назад. Казалось, он сейчас упадет в обморок.

Керри ощутила в воздухе кисловатый запах пороха. И странную, внезапно охватившую все вокруг тишину, как будто горы впитывали в себя выстрел.

— Как я говорил ранее, — произнес Вандербильт, — к жителям гор нужно приближаться очень медленно. И осторожно.

Грант отвернулся от двери.

— Ради бога, не надо стрелять.

В щели появился глаз и часть лба.

Казалось, Дирг был и напряжен, и позабавлен, наблюдая за всем этим. Правой рукой он приподнял винчестер так, что палец лег на спусковой крючок. Керри знала, что он был быстрым, как ягуар. Почти самый младший из двенадцати детей, он рос с чувством, что должен быть каким-то иным, нежели самый большой, сильный и лучший.

Покачав головой, Керри протянула руку и направила дуло винчестера вниз, к земле.

— Вы что, от правительства? — послышался голос из-за двери.

— Могу заверить вас, мой друг, что ответ будет отрицательным.

— Так, черт, это значит нет?

— Да. То есть нет, я совершенно точно не от правительства.

Мальчик высунул из двери всю голову, но остальное тело все еще оставалось скрыто толстой сосновой дверью.

— Чертовски забавно вы говорите.

Дирг резко, грубо свистнул, звук пронесся между деревьев, и мальчик обернулся.

— А ну-ка погодите.

Кэбот вытащил из кармана нечто, напоминающее толстый портсигар, раздвинул его дно, сложенное гармошкой, с линзами на одном конце, и всунул туда небольшой цилиндр, который, как предположила Керри, был пленкой. Только у туристов с Севера мог быть такой портативный кодак, и Керри было неприятно, что он собирается использовать его тут.

Эмили улыбнулась ему милой улыбкой.

— Господи. Его можно заряжать при свете.

Кэбот кивнул, не отвлекаясь от намотки черной бумаги на бронзовую втулку. Подняв кодак на уровень глаз, он навел линзу на шкурки енотов, поправил пленку, навел камеру на другие строения.

Керри глубоко вдохнула и задержала дыхание, чтобы суметь промолчать.

Мальчик поднял вверх руку.

— Дайте я сперва кой-что проверю, если вы в силах удержать свои портки. Что всё в порядке.

— Портки, — пробормотал Джон Кэбот. И, понизив голос, сказал Вандербильту:

— Это потрясающе — как их местная речь связана с Елизаветинской Англией, Шотландией и Ирландией, так же как и с Африкой, что характерно. Речь, конструкции домов, методы земледелия, музыкальные инструменты — все это практически не отличается от более ранней эры там, за океаном. Как будто капсула времени здесь, в глубинах Голубых гор.

Практически не отличается.

Как будто она и ее народ были стаей недавно открытых Чарльзом Дарвином человекообразных обезьян, которые еще не до конца освоили умение перемещаться на двух ногах.

Керри хотелось ударить его — их всех — по их сытым, поглотившим обед из семи блюд, лицам.

Мальчик, ухмыляясь, распахнул дверь.

— Я тут пораскинул: Дирг-то велел мне сидеть тихо, а то он шкуру с меня живьем сдерет. Так что будем надеяться, вы таки не из правительства, чтоб испортить его работу. Он-то стреляет получше меня.

— Да уж. Будем надеяться.

Керри поморщилась, глядя, как они обмениваются взглядами. Какое они имеют право думать, что понимают ее мир, проведя в нем всего лишь несколько дней? Да и те — запершись в своем дорогом отеле или в замке.

— Как раз напротив, юный Тейт, — заявил Грант. — Мы явились сюда, чтобы предложить свою помощь.

Дверь, которая начала было закрываться, снова распахнулась.

— Мы тут не ищем помощи у чужаков.

— Та самая яростная независимость, что вы упоминали, — снова, понизив голос, обратился Кэбот к Вандербильту. Но Керри слышала каждое слово. — Вокруг них происходит промышленная революция, но тут, даже для тех, кто понимает, что в других местах горячая вода льется из крана, а свет зажигается от выключателя, всего этого не существует. Это просто непостижимо: такое стремление оставаться в стороне от мировой цивилизации.

Керри прикусила губу. Высокомерие того, кто мнит себя понимающим.

Грант отсалютовал мальчишке, коснувшись своей шляпы.

— Ну что ж, прощайте, молодой человек.

— Да как яйца отстрелить, — ответил тот, широко улыбаясь.

Грант побледнел.

Дирг появился из-за деревьев, держа в руке свой винчестер.

Вандербильт выступил вперед.

— Мистер Тейт, мои гости выразили желание ближе познакомиться с культурными традициями в окрестностях Билтмора. Но, будьте, пожалуйста, уверены, что вы совершенно не обязаны показывать нам свои владения. Если вы предпочитаете, чтобы мы ушли…

Грант, оставивший свою лошадь рядом с лошадью Кэбота, направился в сторону сосен