Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов - Евгений Плужник

КОСОВИЦА

1

Гей, как выйдет солнце из-за леса,Как на плесе загогочут гусиИ в лугах рассветных перепелкаС чистых трав холодных рос напьется,—

Косари умоются водоюДо восхода, ключевой, студеной,Из криницы голубой и доброй,Отобьют свои литые косыТак, что звон их эхом отзовется.

Меж ярами ветер и горами,Травы плачут, никнут под косою.Зверобой желтеет на покосе,И под солнцем росы побелели.

Словно цапли дружною цепочкойИз конца в конец шагают луга,—То косцы проходят чередою,Смуглым войском молча выступают.

Пот их лица щедро окропляет,Как слезами, очи заливает.Клеверище по́д ноги ложитсяИ склоняет алые головки.

Гей, земля, ты матерь хлебороба,Голубыми реками повита,Вся в убранстве ты стоишь зеленомПод высоким небом необъятным,Убранная яркими цветами,Ты неси, перенеси на крыльяхКосарей от края и до края!

Гей ты, ветер, парубок певучий,Парубок певучий и веселый,Подсуши на совесть клеверищеИ обвей богатые покосы!

Гей ты, солнце, мудрый господине,Ты, небесный золотой целитель,Припекай, да в меру клеверище,Наливай духмяными медами,Прикрывай могучими рукамиОт дождей, от лютой непогоды!

Гей вы, тучи, молнии и громы,Вы ордой незваной не нагряньтеИ косцов в лугах не потревожьте,Пусть они свое окончат дело,—Подождите где-нибудь за морем!..

Закатилось солнце за дубраву,И на плесе гуси задремали.Косари домой идут с работы —Ждет их ужин с тихою беседой.

2

То не рыба в море разгулялась,То не птицы в небе закружили,—Разбрелися с граблями девчатаПо сухим и пахнущим покосам.

Гей вы, годы молодые, воды,Что струитесь рощами, полями,Разливайтесь реками, морями,Разноситесь песнями над намиИ над павшим долу клеверищем!

Сколько звезд на небе в час полнощный,Столько здесь копен стоит высоких —На лугу раздольном и душистом.

Но яснее ясных звезд высокихИ стройнее всех дивчин на светеПо лугу красавица проходит,Говорит сестре своей любимой:

«О сестра, зеленая купава,Ты кукушка в роще, на калине!Вновь печаль мне сердце обвивает,Вновь тоска переполняет душу».

А сестра ей: «Милая моя ты,Не печаль то — молодость играет,Не тоска твою терзает душу,А глаза косца, что, как агаты,Глубоко в сердечко заглянули».

Пролетела галка через балку,С выпаса стада плетутся шляхом.Над рекою разлилась, как речка,Парубка задумчивая песня.Ты кого встречаешь, поджидаешь?Отчего ты, хлопец, так невесел?

Посмотри, стоит повсюду в копнахРовных и высоких клеверище.И домой торопятся сестрицы,Две сестрицы, быстрокрылые птицы.

1925

ЛОВЦЫ

И это люди?! Ветер и лесаВ их взоре отражаются жестоком,Перекликаются в них голоса,Загубленные алчностью до срока.

Пригнувшись к холкам рыжих и гнедых,Тавро удач и неудач несущих,В замётах возникают снеговыхКентаврами, пугая дол и кущи.

И конский пот, как дьявольский настой,Хмельные ноздри жжет им и щекочет.Нагое сердце в ярости слепойТемней и злей шальной крещенской ночи.

Взведя привычно стылые курки,Они спокойно жертву выжидают.Железом мышц прокуренной рукиЖелезный ствол уверенно сжимают.

Когда весной доверчивый куликВ большой воде без устали резвится,За ним следит их отрешенный лик,Чтоб наповал сразить смешную птицу.

Когда ж повеет осень холодкомИ дух предзимья проникает в поры,Ловцы, прищелкнув весело кнутом,На зверя спустят лающие своры.

И, дружно оглашая лес и дол,Ловцы удачи снова будут рады.И, все любя, холодный вскинут ствол,Паля без содроганья и пощады.

1925

«Несут янтарно-светлые меды…»

Несут янтарно-светлые медыПривычно в соты труженицы пчелы.Взгляни на них и тоже выходиНа улицы, на площади и в поле.

Неси и ты свой разум, кровь и плотьС другими вместе в этот день прекрасный,Чтоб старый мир бесстрашно расколотьна да и нет, на белый и на красный.

1925

«Легла зима. Засыпало дороги…»

Легла зима. Засыпало дороги.Дрожат от стужи хаты. В закромаЗасыпан хлеб, и скудный, и убогий.Мороз трещит, за окнами — зима.

О, бедный тот, кто сквозь метелей сетиИдет один, без цели и мечты.Лишь сообща с другими можно этиПреодолеть заносы и дойти.

Когда снега безбрежны, словно море,И вьюги вьются над селом моим,Я выхожу на белое подворьеИ становлюсь, как прежде, молодым.

Не оттого ль, что снова с узелками,С упрямством воли, мысли и руки,Как я когда-то, теми же путямиИз хат родных уходят пареньки.

Уже искали истин ПифагорыИ для жрецов горел огонь наук,Теперь вселенских сказочных просторовКоснется плугом землепашца внук.

Он даст земле, Микула современный,Красу и мощь — и расцветет земля.И станет поле — полем несравненным,И чудо-злаки нам взрастят поля.

Идут, идут… А мать вослед с порогаБезмолвно машет стареньким платком,И снег летит, и так бела дорога,Как белый свет, что встал за их селом.

1925

«На мосту, над темною водою…»

На мосту, над темною водою,Где ты шла, незримо таял снег.Тихо вербы веяли весною,Ветром чей-то доносило смех.

Словно лучик, в облаке горевший,Светлый взгляд был дивной чистоты.На снегу сыром и посеревшемОставались детские следы.

И белела призрачно косынка,Растворяясь медленно во мгле.И казалось, таяла снежинка,И светлее было на земле.

1925

«Над землею вешней…»

Над землею вешнейВновь ветряк парил.Белую черешнюВетер разбудил.

Книгу не оставил —Разметал листы.Сердце! Ты не камень?Не железо ты?

1926

«Эпоху, где б душою отойти…»

Эпоху, где б душою отойти,Из нас, наверно, каждый выбрать вправе.Для выбора немало есть тут, право,Народов, царств, — все можешь здесь найти.

Легенд библейских, эллинов чертыИ готики органные октавы,—Все это на бумаге мы оставимИли рискнем на холст перенести.

Но не любить или любить чередТо, что вокруг иль в нас самих растет,Что мы творим иль кем-то мы творимы,—

Лишь тот, кто слеп и холоден, как лед,И в ком чернила, а не кровь течет,Вопросами тревожится такими.

1927

«Суровых слов, холодных и сухих…»

Суровых слов, холодных и сухих,Перебираю связки, словно четки,Выбрасывая с легкостью из нихВсе сладкое, как вафлю из обертки.

Не надо слез. Не нужен здесь и смех,А лишь удар, прицельный и короткий,Что обожжет, как плеть, манкуртов всехИ, как стрела, пронзит характер кроткий.

Сорву со стен я коврик расписной,Дешевые цветы и позолоту,Чтоб день взошел, как песня, молодой,

Как углеруб выходит на работу,Чтоб жест руки размеренно-скупойПласты литые сокрушал собой.

1927

ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ