Песнь Ветра. Между Западом и Югом (СИ) - Целых Ольга

— И как ты думаешь защищаться? — Сирел подался вперёд, с чуть надменным интересом разглядывая её. — Даже ваш хвалёный Посланник, Повелитель великой армии абаасов, ничего не смог поделать с одним наёмником. Что он будет делать с целой империей? Полторы тысячи лет мы отбрасывали вас обратно к вашей проклятой дыре под горой. Думаешь, сейчас не сможем?

— Он научится. Он лучше, чем ты о нём думаешь!

— Сунетесь на Марха и проиграете. Нам не будет дела до того, чему он там научился.

— Будет. Поверь мне, — произнесла она с горечью в голосе. — Он обещал спасти этот мир!

— Спасти? От чего?

— От проклятия!

— И в чём, по-твоему, суть проклятия?

— В том, что невинные люди превращаются в абаасов. А в чём по-твоему?

— В том, что в тела убитых вселяются духи из другого мира, пожирая их души!

— Бред! — фыркнула она, указав на Агона. — Приглядись! Это человек в шкуре волка.

— Это абаас в теле убитого воина, — сурово нахмурился Сирел, даже не посмотрев в указанную сторону.

— Ты упёртый или тупой?

— Ты наивная или сумасшедшая?

— Идиот.

За окном барабанил дождь, выбивая неровный ритм на крышах и карнизах. Сквозь неплотно закрытые ставни доносился запах ночной прохлады и воды. Сирел любил воду, она напоминала ему о матери.

Он смотрел на абааса, в теле хрупкой девушки, напротив. На её волосы, в неровном свете лучины, отливавшие красноватым золотом, в её глаза, в темноте комнаты сделавшиеся тёмно-серыми. Слишком она была странной для аббаса. Но что она могла сделать? И не разумнее было бы избавиться от неё?

Посланник, неуравновешенный и взбалмошный, предсказуем, как и тысячи Посланников до него. Он ненавидел империю, презирал собственную армию, и явно не блистал умом. Война с ним была бы вполне обыденной. Но если его место займёт Княгиня, с её странными идеями и любовью к этим тварям, чего ждать имперцам? Какой будет война против того Посланника, что уверен в своей правоте, против того, кто думает, что может изменить мир, спасти его, а не покорить?

Сирел вспомнил про Артеса, его маленькую дочь и безумных ахедов из южных королевств. Империя попала в западню… Единственная мысль, утешавшая Третьего, была надежда на то, что маг, урождённый в империи, никогда не сделает предводителем войска женщину-абааса. Значит, Марха получит своего типичного Посланника и очередной трофей. Лишь бы было кому отразить этот удар.

«Будет, — решил он. — Главное, сбежать отсюда, выкрасть обломки оружия, предупредить императора, а в замке устроить диверсию, отсрочив его появление на границе».

— Уже поздно, — заметила девушка, внимательно наблюдавшая за его лицом, пока он думал.

— Мне уйти? — Сирел слушал, как усиливающийся дождь заливает стены замка.

— Нет. Можешь постелить себе на кресле. В шкафу есть одеяла. Агон проводит тебя на место, как утихнет дождь.

— Моё отсутствие не заметят?

— Посланник уже спит, окна мага выходят на другую сторону. Если они куда-то пойдут, абаасы мне сообщат.

Она поднялась, слегка пошатываясь, вытащила из шкафа несколько одеял, два вручив наследнику, и одним укутав абааса. Агон робко улыбнулся, принимая дар, а Сирел, увидевший проявление почти человеческих чувств на лице твари с запада, оторопел. Княгиня толкнула его локтем, приведя в чувство.

Сама она, сбросив верхнюю одежду, осталась в одной рубахе, едва закрывающей бедра. Третий отметил, что на ногах у неё не было свободного места от синяков и шрамов, колени разодраны.

Абаас подошла к столу, взяла в руки стоявшую на краю битую глиняную крынку, плеснула из неё воды в глубокую тарелку. Опустилась на, кое-как сколоченный из необработанной древесины, табурет, и, вглядываясь в осколок старого тёмного зеркала, принялась умываться. Комната была до того маленькая, что он, сидя в кресле, вынужден был неудобно поджимать ноги, лишь бы не касаться сидящей на табурете посланницы.

Наследник поморщился, глядя на убогость происходящего. Оглядел комнату внимательнее, насколько позволял неровный свет лучины. Необработанные, каменные стены закрывали рваные южные гобелены. Кресло, в котором он сидел, оказалось старым, дырявым, почти без обивки. Шкаф — прямоугольник без изысков, сколочен из необработанного дерева. Кровать Посланницы представляла собой доску на четырёх ногах с соломенным, продавленным матрасом поверх. Простыня же, несмотря ни на что, была чистой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Маг и Посланник живут также? — поинтересовался Сирел, закончив осмотр.

Прежде чем ему ответить, абаас вынула изо рта странную неестественно розовую палочку с ворсинками, и сплюнула в миску. Посмотрела в зеркало, встретившись глазами с Сирелом;

— Замок помогали обставлять ахеды, как я и говорила. Но, по словам Кэлона, я заслуживаю только этого.

— Страшно представить, какая у вас тюрьма, — мрачно пошутил Сирел, но девушка даже не улыбнулась.

Она поднялась, навела порядок на столе, присела на его край и, вооружившись гребнем, принялась расчёсывать золотые волосы.

— Ты странный.

— Чем же?

— Говоришь, что наёмник, но уж больно много переживаешь об Империи и планах Посланника.

— Что мешает наёмнику быть патриотом?

— Думаю, патриоты служат в армии, а не в найме.

— Всякое бывает. Тем более дело не в патриотизме…

— А в деньгах, которые тебе якобы заплатят за сведения о нас? — перебила она.

— И что тебя смущает? — Сирел сощурился.

— Я могу заплатить больше.

Сирел рассмеялся, негромко. Покачал головой, насмехаясь.

— О ветры, и чем ты мне заплатишь? — он протянул руку и ущипнул её за коленку. Она дёрнулась и отшатнулась. — Ты тощая как мышь! Живёшь в развалинах. Какие у тебя могут быть деньги?

— Ты обещал помочь мне с магом. А у него много вещей, за которые тебе неплохо заплатят.

— Не смеши меня. Ни один имперец с вами сотрудничать не станет, ни за какие деньги. — ответил он, сурово. — Что именно ты хочешь?

— Чтоб ты ничего о нас не говорил.

— Позволить вам напасть внезапно?

— Я не хочу воевать.

— А при чём тут твои желания, если у Посланника иные намерения?

— Помоги мне его отговорить! Если не будет мага, он не станет нападать на вас!

— Допустим. И что вы будете делать дальше?

— Будем жить в Ирае.

— Ахеды перестанут вас снабжать. Что вы будете есть?

— Здесь много плодородной земли. Будем возделывать.

— Одни?

— С абаасами.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — он спросил вполне искренне, но она отчего-то разозлилась.

— Я пытаюсь найти выход! — абаас поднялась, упёрлась руками в подлокотники кресла, нависнув над Сирелом. — Выход, приятный для всех! И ты не помогаешь!

Сирел высвободил руку из-под одеяла и коснулся пальцем золотого локона, слегка скрутив его.

— Слушай, может тебе и правда не надо во всё это лезть? — ему даже жалко её стало. — Во-первых, «приятного» выхода всё равно не существует. Если вы не станете воевать, я вижу два исхода: первый — за вами придут ахеды, требовать обратно всё, что в вас вложили. Даже если вы отобьётесь о них, то второй исход — за вами придёт тот самый Сирел, Третий Наследник, и вырежет, как заразу. Во-вторых, не думаю, что твой Посланник согласиться тихо жить на окраине мира и возделывать почву с абаасами вместе.

— Ты его не знаешь!

Она поднялась, золотая прядь выскользнула из его рук. Замерев у закрытого окна, она обхватила себя руками.

— А что там знать? Глупый, спесивый и трусливый мальчишка. Правда, он таким мне не казался в шахтах, но, видимо, в Ирае особый воздух.

Княгиня странно усмехнулась, бросив на него взгляд из-под ресниц, но ничего не сказала. Постояла немного, слушая, как за ставнями бьётся дождь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так ты поговоришь с ним?

— И что я должен ему сказать?

— То же что и мне, про ахедов и Третьего Принца.

— Наследника.

— Неважно. Скажешь, что война бессмысленна, что вы всегда побеждали, что лучше уйти на запад.

— Думаешь, он станет меня слушать?