Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

— выуживать информацию у молчуна Томаса.

— Да, чудной парень этот Ройд, — сказал Невиль. — Мне кажется, он совершенно не меняется. Знай покуривает свою ужасную старую трубку, слушает, смотрит, как мудрый филин, да изредка буркнет нечто вроде «гм…» или «м-да…».

— Возможно, он привык больше думать, чем говорить, — сказал мистер Тревис. — Что ж, господа, теперь мне действительно пора откланяться.

— Надеюсь, вы вновь навестите на днях леди Трессильян, — сказал Невиль, провожая гостей в холл. — Общение с вами необычайно взбодрило ее. К сожалению, сейчас у нее так мало связей с внешним миром. Но ей удалось сохранить массу замечательных достоинств, не правда ли?

— Да, бесспорно. Она крайне интересный собеседник, располагающий к доверительным разговорам.

Накинув на шею кашне, мистер Тревис тщательно застегнул пальто на все пуговицы и, пожелав Невилю доброй ночи, вышел на улицу вместе с Тедом Латимером.

До «Балморал-Корта» было, в сущности, не более сотни ярдов. Отель располагался за первым же поворотом. Его мрачная громада, словно грозный страж, охраняющий рубежи извилистой сельской улицы, смутно вырисовывалась на фоне ночного неба.

А до переправы, к которой направлялся Тед Латимер, надо было пройти еще две-три сотни ярдов вниз по дороге к тому месту, где река была самой узкой.

Мистер Тревис остановился у дверей «Балморал-Корта» и протянул руку своему попутчику:

— Доброй ночи, мистер Латимер. Как долго вы намерены пробыть в Солткрике?

Тед усмехнулся, сверкнув белозубой улыбкой:

— Поживем — увидим, мистер Тревис. Пока это место мне еще не успело наскучить.

— Конечно, конечно. Я вас понимаю. По-моему, большая часть современных молодых людей считают скуку самой ужасной вещью в этом мире. И однако я могу заверить вас, что есть вещи и похуже.

— Такие, как, например?..

Голос у Теда Латимера был мягкий и любезный, и все же в нем присутствовал странный оттенок, выдававший какие-то иные чувства, природу которых трудно было определить.

— О, мистер Латимер, я предоставляю это на волю вашего воображения. Понимаете, я не могу взять на себя смелость давать вам советы. Молодые люди с неизменным презрением относятся к советам таких старомодных чудаков, как я. Возможно, это и правильно, кто знает. Однако мы, старые хрычи, предпочитаем думать, что жизнь нас чему-то научила. И мы в ходе нашего долгого бытия успели подметить, знаете ли, множество занятных вещей.

Проплывающее облако закрыло лунный лик. Улица погрузилась во мрак. Из темноты появилась мужская фигура, кто-то шел вверх по дороге, быстро приближаясь к ним.

Это был Томас Ройд.

— Решил немного прогуляться и дошел до переправы, — неразборчиво сказал он, не вынимая трубки изо рта. — Значит, это ваша обитель? — спросил он мистера Тревиса. — Такое впечатление, что они уже заперли двери.

— О нет, не думаю, — сказал мистер Тревис. Он повернул большую медную ручку, и дверь подалась внутрь.

— Пожалуй, надо убедиться, что вы спокойно сможете подняться к себе, — сказал Ройд.

Они все втроем вошли в гостиницу. Одна-единственная лампочка тускло освещала холл. Там не было ни души, и их встретили только запахи былого ужина, немного пыльного бархата и хорошей мебели.

Вдруг мистер Тревис издал огорченный возглас.

Прямо перед ними на лифте висела табличка:

«ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ».

— О боже! — сказал мистер Тревис. — Какая досада! Мне придется подниматься наверх по всем этим ступеням.

— Да, это очень плохо, — заметил Ройд. — А неужели здесь нет служебного или багажного лифта?

— Боюсь, что нет. По-моему, это общий лифт. Пожалуй, единственное, что мне остается, — это начать медленное восхождение. Доброй ночи, господа.

Он начал осторожно подниматься по широкому лестничному маршу. Ройд и Латимер, в свою очередь пожелав ему доброй ночи, вышли на темную улицу.

После минутной паузы Ройд сказал:

— Что ж, я тоже пойду к дому… Доброй ночи.

— Доброй ночи. Увидимся завтра.

— Да.

Тед Латимер быстрыми легкими шагами направился в сторону переправы. Томас Ройд постоял немного, глядя ему вслед, и затем медленно побрел в противоположном направлении, к Галлс-Пойнту. Луна вышла из-за облака, и Солткрик вновь озарился серебристым сиянием.

7

— Совсем как летом, — тихо пробормотала Мери Олдин.

Она и Одри сидели на пляже прямо перед внушительным зданием отеля «Истерхед-Бей». Одри была в белоснежном купальном костюме и выглядела как изящная статуэтка из слоновой кости. Мери не купалась. Поблизости от них лежала Кей, подставив солнцу свои точеные бронзовые конечности и спину.

— Уф! — сказала она, садясь на топчан. — Вода ужасно холодная, — добавила она обвинительным тоном.

— Все-таки уже сентябрь, — заметила Мери.

— В Англии всегда холодно, — недовольно сказала Кей. — Как бы мне хотелось оказаться сейчас где-нибудь на юге Франции! Вот там действительно тепло.

— Да и солнце здесь какое-то ненастоящее, — пробормотал Тед Латимер, лежавший рядом с ней.

— А вы не собираетесь окунуться, мистер Латимер? — поинтересовалась Мери.

Кей рассмеялась:

— Теда ни за что не затащишь в такую воду. Он может только греться на солнышке, точно ящерица.

Она вытянула ногу и слегка пощекотала его пальцами. Он резко вскочил на ноги:

— Пойдем прогуляемся, Кей. Я замерз.

Они вместе пошли вдоль берега.

— Точно ящерица?.. Довольно неудачное сравнение, — тихо проговорила Мери Олдин, глядя им вслед.

— Разве тебе не кажется, что они чем-то похожи? — спросила Одри.

Мери сосредоточенно нахмурилась:

— Отчасти, возможно, да. Но ящерица подразумевает нечто совсем пассивное и кроткое. Не думаю, что он пассивен.

— Да, — в раздумье сказала Одри, — пожалуй, я согласна с тобой.

— Как хорошо они смотрятся вместе! — заметила Мери, наблюдая за удаляющейся парой. — По-моему, они во многом подходят друг другу. Как ты считаешь?

— Думаю, вполне.

— У них схожие вкусы, — продолжала Мери, — и взгляды на мир, они говорят на одном языке… Ужасно жаль, что… — Она не договорила.

Одри резко спросила:

— Чего тебе жаль?

Мери медленно сказала:

— Видимо, я хотела сказать, какая жалость, что она вообще встретилась с Невилем.

Резко поднявшись с топчана, Одри застыла в напряженной позе. В ее глазах появилось то выражение, которое Мери называла для себя «ледяной взгляд Одри».

— Извини, Одри. Мне не следовало говорить об этом.

— Я была бы тебе признательна, если бы мы не касались больше этой темы, если не возражаешь.

— Конечно, конечно. Это было просто глупо с моей стороны. Мне казалось… я надеялась, что ты уже все давно пережила и забыла.

Одри медленно повернула к ней голову.

— Уверяю тебя, — сказала она со спокойным, бесстрастным лицом, — переживать мне совершенно не о чем. Меня абсолютно не волнуют их отношения. Я надеюсь только… Всем сердцем надеюсь, что Кей и Невиль будут всегда счастливы вместе.

— Это очень благородно с твоей стороны, Одри.

— Это не просто