Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

— Согласен, — сказал Марис, откидываясь на спинку стула и задумчиво поглаживая усы. Он оставался в таком положении несколько секунд, затем наклонился вперед и положил руки на стол для совещаний.

— Согласен, и, учитывая то, что происходит на Севере, он может быть более восприимчив к нашей дипломатической точке зрения, чем его отец.

— Простите меня, сир, — сухо сказал Гарнет, — но может ли Чжью-Чжво более свободен в игнорировании своих министров, чем его отец?

— Это интересный вопрос, — признал Марис с мрачной улыбкой. — С другой стороны, наши более ранние сообщения показывают, что довольно многие из этих министров также не выбрались из Шэнг-ми.

— Да, им это не удалось, — согласился Харлесс. — Они, должно быть, проводят большую… реорганизацию, и, по словам моих агентов в Шэнг-ми, Чжью-Чжво долгое время возмущался влиянием бюрократов.

— Таким образом, он может рассматривать это как возможность «реорганизовать» ситуацию на основе, которая ему больше нравится. — Марис кивнул. — И даже если он этого не сделает, даже харчонгские бюрократы должны быть потрясены тем, что случилось с ними и их семьями. И кого они собираются обвинить в этом? — Император холодно улыбнулся. — Я скажу вам, кого они собираются обвинить. Они собираются обвинить Чарис и реформистов в провоцировании джихада, и они собираются обвинить великого викария в прекращении джихада. И они особенно собираются обвинить его — и Мейгвейра — в том, что случилось с могущественным воинством.

Его улыбка стала еще тоньше и холоднее, когда он встретился взглядом со своими советниками.

— Полагаю, что, возможно, настало время для личного послания соболезнования от одного императора другому, — сказал он.

МАРТ, Год Божий 904

I

Лес Шэн-Чжи и собор Потон, город Потон, провинция Буассо, империя Харчонг

Бейран Маджинис заглянул в окуляр и с придирчивой точностью повернул регулировочный винт. Маркер четко сфокусировался на градуированной рейке, и он удовлетворенно кивнул. Он выпрямился, проверяя цифры на градуированном базовом кольце обзорного теодолита, затем тщательно записал их в свой рабочий журнал.

Он убрал журнал в рюкзак и поднял голову, прислушиваясь к тому, как рабочие бригады расширяют грязную просеку на краю неосвященного леса Шэн-Чжи. Резкие, четкие звуки топоров и равномерный скрежет длинных двуручных поперечных пил перекрывались криками, свистом драконов, случайным щелчком кнута погонщика и треском падающих на землю деревьев. Это было очень, очень далеко от того, чему Маджинис стал свидетелем по прибытии сюда, в Буассо, чуть больше месяца назад.

— Время двигаться, — сказал он. — Как продвигаются дела с бригадами по расчистке путей?

— Ты догоняешь их, — сказал ему Хожу Шоузу с кривой усмешкой. — Ты отстал всего на пару миль. Твоя часть, похоже, проходит намного быстрее, чем их часть.

— Поэтому его светлость платит им так много, — ответил Маджинис с широкой улыбкой.

— Он действительно платит, — сказал Шоузу более трезво, и это было правдой. О, по меркам кого-то вроде Маджиниса — обученного и высококвалифицированного профессионала — крестьянам и беглым крепостным, размахивающим этими топорами и пилами, платили совсем немного. Однако по меркам империи Харчонг жалованье у герцога Делтака было возмутительно высоким. Менее чем за два месяца каждый человек в одной из этих бригад заработал бы больше, чем он когда-либо зарабатывал раньше за полтора года. Вот почему за последние шесть пятидневок отношение так сильно изменилось. То, что было угрюмой, наполовину невольной настороженностью — настороженностью, которую крепостные и крестьяне всегда проявляли к тем, кто обещал что-то хорошее в их жизни, — превратилось в энтузиазм. Мысль о деньгах в кармане человека, об обещании, что их — крестьян, даже крепостных — будут обучать управлению и обслуживанию паровых автомотивов, которые когда-нибудь будут с фырканьем прокладывать себе путь через лес по дороге, которую они расчищали…

Шоузу мысленно покачал головой, все еще не в состоянии полностью осознать это сам.

— Мы завершаем этот проект, — продолжал Маджинис, складывая ножки треноги инструмента, в то время как один из помощников Шоузу начал сворачивать цепь геодезиста, — и оплата повсюду становится лучше. — Он пристально посмотрел на Шоузу. — Конечно, завершение этого будет зависеть от многих вещей, которые герцог не может контролировать.

— Мы делаем все, что в наших силах. — Шоузу пожал плечами скорее философски, чем на самом деле чувствовал. — Помогает то, что так много людей доверяют епископу Йопэнгу. И барон Стар-Райзинг всегда был справедливее с простыми людьми, чем многие дворяне. Однако я бы солгал, если бы высказал свою уверенность в том, что они смогут заставить это сработать.

— Будет во многом зависеть от таких людей, как ты, — тихо сказал Маджинис, и Шоузу кивнул.

В отличие от двух третей харчонгцев, которых герцог Делтак нанял для своих первых бригад, Шоузу был свободным крестьянином. На самом деле, по меркам харчонгского простолюдья, он был крупным землевладельцем, у которого под плугом было более тысячи двухсот акров. Его семье потребовалось больше двух столетий, чтобы собрать участок такого размера путем браков, покупок и обмена землей, но это сделало Хожу Шоузу влиятельным человеком в сообществе вокруг Руанжи. Он также был полностью грамотным и удивительно хорошо образованным для харчонгского крестьянина… и его третий по возрасту сын действительно был принят в одну из небольших светских академий