Красная Страна - Джо Аберкромби

— Полдня, — сказала Шай, — и он сделает вам такой набор ободьев, болтов и петель для обоих концов моста, что понадобится армия, чтобы пройти.

Рыжая Борода облизал губы и посмотрел на Пухлощекого, и тот тоже облизнулся. — Ладно, вот что я скажу. Полцены, если почините наши ворота.

— Мы проедем бесплатно. Или не поедем вовсе.

— Полцены, — прорычал Рыжая Борода.

— Сука! — добавил его сын.

Шай прищурилась.

— Что полагаешь, Свит?

— Полагаю, что меня раньше грабили, и по крайней мере они не обставляли это как…

— Свит? — тон Рыжей Бороды сменился с запугивающего на льстивый. — Ты Даб Свит, скаут?

— Тот, что убил бурого медведя? — спросил Пухлощекий.

Свит подтянулся в седле.

— Оторвал голову тому бешеному уебку вот этими самыми пальцами.

— Он? — крикнул парень. — Он чертов карлик!

Его отец заткнул его взмахом руки.

— Всем плевать, насколько он здоров. Вот что я тебе скажу, можем мы использовать твое имя на мосту? — Он провел рукой по воздуху, будто уже видел нарисованную вывеску. — Назовем это «Переход Свита».

Прославленный пограничник был сама неуверенность.

— Он здесь тысячу лет, друг. Никто не поверит, что я его построил.

— Зато они поверят, что ты им пользовался. Каждый раз, как переходишь реку, идешь здесь.

— Я иду там, где лучше всего в этот раз. Думаю, я был бы хреновым гидом, поступая по-другому, не так ли?

— Но мы будем говорить, что ты ходишь здесь!

Свит вздохнул.

— Звучит как чертовски глупая идея для меня, но думаю это всего лишь имя.

— Обычно он требует пятьсот марок за его использование, — вставила Шай.

— Что? — сказал Рыжая Борода.

— Что? — сказал Свит.

— А что, — сказал Темпл, ухвативший идею, — в Адуе есть производитель бисквитов, который платит ему тысячу марок в год, просто чтобы его имя было на коробке.

— Что? — сказал Пухлощекий.

— Что? — сказал Свит.

— Но, — продолжила Шай, — учитывая, что мы сами едем по вашему мосту…

— И это чудо древних веков, — вставил Темпл.

— …можем сделать скидку. Всего лишь сто пятьдесят, наше Сообщество проезжает бесплатно и вы рисуете его имя на мосту. Как вам это? Заработали триста пятьдесят марок за день и даже не пошевелились!

Пухлощекий выглядел довольным этой прибылью. Рыжая Борода сомневался.

— Мы заплатим вам, а что остановит тебя от продажи своего имени каждому мосту, броду и переправе в Далекой Стране?

— Мы заключим контракт, хороший и честный, и все заработаем свои марки на этом.

— Кон… тракт? — Он с трудом выговорил слово, настолько оно было ему непривычно. — Где, черт возьми, вы здесь найдете юриста?

Какие-то дни не удаются. Какие-то наоборот. Шай шлепнула Темпла по плечу, он ухмыльнулся ей, и она ухмыльнулась в ответ.

— К счастью, мы путешествуем с лучшим чертовым юристом к западу от Старикланда!

— Он выглядит как ебаный попрошайка, — глумился парень.

— Вид может лгать, — сказал Ламб.

— Как и юристы, — сказал Свит. — У этих ублюдков это наполовину привычка.

— Он может подготовить бумаги, — сказала Шай. — Всего за двадцать пять марок. — Она плюнула в свободную руку и протянула вниз.

— Ладно. — Рыжая Борода улыбнулся, или по крайней мере выглядел, словно где-то под бородой была улыбка, он плюнул, и они пожали руки.

— На каком языке мне написать бумаги? — спросил Темпл.

Рыжая Борода посмотрел на Пухлощекого и пожал плечами.

— Не важно. Ни один из нас не умеет читать. — Они повернулись, чтобы посмотреть насчет открытия ворот.

— Сто девятнадцать марок, — пробормотал Темпл ей в ухо и пока никто не смотрел, направил мула вперед, стоя на стременах, и смахнул парня с его жерди, отправив барахтаться в грязи у ворот. — Мои смиренные извинения, — сказал он. — Я тебя там не видел.

Ему, наверное, не следовало этого делать, но Шай потом обнаружила, что он довольно сильно поднялся в ее глазах.

Мечты

Хеджес ненавидел это Сообщество. Вонючий смуглый ублюдок Маджуд, и заикающийся еблан Бакхорм, и старый шарлатан Свит, и их слабоумные правила. Правила насчет того, когда есть, когда останавливаться, когда пить и где срать, и какого размера у тебя может быть собака. Это было хуже, чем в чертовой армии. Странная штука с этой армией — когда он был в ней, дождаться не мог свалить оттуда, но сразу как свалил, начал скучать.

Он наморщился, потерев ногу, пытаясь прогнать боли, но они не уходили, смеясь над ним. Проклятье, но его тошнило от того, что над ним смеются. Если б он знал, что рана загноится, никогда не стал бы себя резать. Думал, что был умником, когда смотрел на батальон, несущийся в атаку за этим мудаком Танни. Маленький удар ножом в ногу был намного лучше, чем большой в сердце, не так ли? За исключением того, что враг убрался со стены за ночь до того, и им даже не пришлось драться. Битва завершилась, и он был единственным раненным, выпнутым из армии с одной здоровой ногой и без перспектив. Неудачи. Они всегда его преследовали.

Хотя не все Сообщество было плохим. Он повернулся в своем разбитом седле и посмотрел на Шай Соут, скачущую сзади рядом с коровами. Она не была красавицей, но что-то в ней было; не беспокоится ни о чем, короткая рубашка пропотела, так что можно было составить представление о ее формах — и там все было нормально, насколько он мог судить. Ему всегда нравились сильные женщины. Она не была и ленивой, всегда чем-то занята. Без понятия, почему она смеялась с этим мудацким поедателем пряностей Темплом, бесполезным черножопым ебланом; ей следовало придти к нему, он бы дал ей то, чему можно улыбнуться.

Хеджес снова потер ногу, поерзал в седле и сплюнул. Она была ничего, но большинство из них были ублюдками. Он отыскал глазами Савиана, раскачивавшегося на сидении фургона, рядом со своей язвительной сукой; острый подбородок кверху, словно она была лучше всех вообще и Хеджеса в частности. Он снова сплюнул. Слюна была бесплатно, так что он мог плевать сколько угодно.

Люди говорили мимо него, смотрели сквозь него, и, когда передавали бутылку по кругу, никогда не давали ему. Но у него были глаза, у него были уши, и он видел этого Савиана в Ростоде, после резни, раздающего приказы, словно он большой человек, и эта безжалостная сука, его племянница, тоже там ошивалась. Возможно, он слышал имя Контус. Слышал, как его говорили вполголоса, и повстанцы скребли носами пропитанную кровью землю, будто он был великий Эус собственной персоной. Он видел то, что видел, и слышал то, что слышал, и этот старый ублюдок не был простым странником с мечтами о золоте. Его мечты были более кровавыми. Худший из повстанцев, и без понятия, знает ли кто еще об этом. Взгляните на него, сидит там, будто за ним осталось последнее слово в споре, но Хеджес будет тем, за кем останется последнее слово. У него были неудачи, но он чуял возможность, да. Надо просто улучить момент, чтобы обратить его секрет в золото.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});