Миднайт - Рита Вельц

кровь, но был вынужден время от времени питаться ею, чтобы не умереть. Он ненавидел в себе ту мерзкую часть, что вечно просила крови, и пытался с нею бороться, но лишь усугублял проблему.

Боль прошла так же внезапно, как и появилась, и Саймон помчался дальше. Надо успеть заскочить к Мелиссе, а потом срочно бежать на поиски крови. С утолением жажды медлить нельзя, иначе последствия могут быть непоправимыми.

«Хотя, может, уже и не нужно», — подумал Саймон. Жжение в груди прошло, боль перестала его терзать. Он добрался, наконец, до комнаты Лиссы и, не постучавшись, вошел.

Мелисса, лежа на боку на своей широкой кровати, крепко спала. Она была одета в легкое серебристое платье с открытыми плечами, в котором появилась сегодня днем в приемной зале. Ее шея была открыта, и глаза Саймона алчно сверкнули.

Принц лег рядом с девушкой, жадно пожирая голодными глазами ее шейку, на которой четко выделялась сонная артерия. Он осторожно провел по ней пальцами. «Такая нежная кожа», — отметил он про себя. Артерия равномерно пульсировала. Принц завороженно смотрел на нее. Он не хотел смотреть на девушку как на еду, но ее шея так и притягивала его взгляд.

Саймон был возбужден, крайне возбужден. Он уже чувствовал приятное покалывание в деснах — это давала о себе знать вампирская часть его сущности. Верхние клыки против его воли начали увеличиваться и коснулись нижней губы. Саймон провел по ним языком, еще раз взглянул на шею Мелиссы и… потерял над собой контроль. Не соображая, что делает, он провел губами по шее девушки и, наметив место для укуса, открыл рот, обнажая два крупных белоснежных клыка. Он уже был готов вонзить их в шею Лиссы, но тут девушка, словно почуяв неладное, открыла глаза и резко повернула голову в сторону принца.

Глава 18

— Саймон, что ты делаешь?! — воскликнула она и вскочила с кровати. Саймон пришел в себя, почувствовав, как клыки уменьшаются до привычных размеров, и поспешно закрыл рот. Лисса в ужасе смотрела на него.

— О боже, — пролепетала она, заметив клыки. — О боже…

— Мелисса! — Саймон тоже вскочил, и Лисса в страхе попятилась. Принц обошел кровать и приблизился к девушке.

— Не подходи! — взвизгнула Лисса и отпрыгнула еще на несколько шагов назад. — Чудовище!

— Лисса, послушай…

— Я ничего не желаю слушать! — перебила его девушка. — Убирайся вон!

— Но… — Саймон сделал еще шаг. Мелисса попятилась и уперлась спиной в стену.

— Уходи! — крикнула она со слезами на глазах.

— Но ты же говорила, что веришь мне! Ты всегда говорила, что я хороший!

— Я ошибалась, — резко оборвала его Лисса и сделала несколько шагов к двери. — Ты вампир. В тебе не может быть ничего хорошего!

Это было ударом ниже пояса. Саймон сморщился, словно от боли, и отвернулся.

— Убирайся прочь, — рявкнула Мелисса и распахнула перед ним дверь.

И Саймон, наследный принц, привыкший сам отдавать приказы, безропотно повиновался. Он знал, что она права. Эта хрупкая девушка, человек, прогнала его, и она, бесспорно, имела на это полное право.

Дверь захлопнулась у него перед носом. Саймон смотрел на нее и осознавал, что только что потерял Мелиссу и, скорее всего, навсегда. Она никогда не простит ему покушения на ее жизнь.

Саймон медленно развернулся и побрел к себе. Он намеревался вернуться в свою спальню и просидеть там как можно дольше, глядя на окружающую его обстановку, чтобы каждое мгновение этот кровавый цвет напоминал ему о том, что он не хороший и никогда не сможет измениться. Мелисса права. Пора перестать пускать самому себе пыль в глаза. Он и вправду чудовище. Только что, поддавшись жажде, он едва не убил самое дорогое для него на свете существо. Сейчас Саймон не просто осуждал сам себя. Он горячо ненавидел и презирал свою вампирскую сущность, которой наградил его отец.

Саймон никогда не любил своего отца. Он разочаровал короля, едва успев появиться на свет, и отец всю жизнь вымещал на нем свое разочарование. В ответ на это Саймон всегда делал все королю наперекор и совершал поступки, которые ни один отец не смог бы одобрить. Он взял фамилию своей матери, чтобы позлить короля. Принц даже был рад, что родился не вампиром вопреки отцовским мечтам, хотя именно это и положило начало взаимной нелюбви отца и сына. Но тогда, в детстве и юности, Саймон даже не представлял себе, как будет ненавидеть своего отца в будущем, даже когда тот будет давно уже мертв.

* * *

Лисса бессильно опустилась на пол. Теперь, когда она осталась в одиночестве, гнев испарился без следа, оставив после себя лишь горечь и печаль. Она никогда не была ни хрупкой, ни беззащитной, какой представлял ее себе Саймон. Но сейчас она казалась себе маленькой и беспомощной.

В глубине души Лисса всегда знала, что от Саймона можно ожидать подобного поступка, но постоянно убеждала себя, что ее возлюбленный никогда не причинит ей боли. Она думала, что все как-нибудь обойдется, что инстинкты вампира будут игнорировать ее. Она полагала, что Саймон отлично владеет собой, что он умеет управлять вампирской частью себя, подавлять ее.

«Но, кажется, моя шея оказалась для него слишком соблазнительной», — подумала Лисса, и по щеке скатилась непрошеная слезинка.

Когда первые чувства, вызванные произошедшим, немного улеглись, Мелисса задумалась о другом. Как обезопасить себя от вампира, который имеет доступ к ней в любое время дня и ночи? Как сделать свою спальню неприступной крепостью, в которую Саймон не сможет пробраться? Ответ мог быть только один. Надо обратиться за помощью к Морене.

И тут Мелисса вспомнила, что подруги сейчас нет в замке. Рано утром лекарка отправилась в какое-то секретное место за целебными травами и до сих пор не вернулась.

Лисса встала с пола и на всякий случай заперла дверь. Конечно, она была уверена, что Саймона это не остановит, но все же щелчок замка немного успокоил ее.

Лисса ни за что бы не подумала, что может сейчас уснуть. Но, как ни странно, ей это удалось. Она даже не заметила, как задремала, а позже ее легкая дрема превратилась в крепкий сон без сновидений.

Мелисса проснулась на удивление легко и быстро. В комнате было темно, шторы задернуты. Лисса встала с кровати, подошла к окну и отодвинула тяжелую портьеру. На улице была глубокая ночь.

«Кажется, я проспала все на свете, — подумала Лисса с досадой. — С каких это пор я столько дрыхну?»

Идти к Морене было уже поздно. Придется ждать до завтра.