Миднайт - Рита Вельц

за предупреждение о зелье.

— Всегда пожалуйста, — тепло улыбнулась ей Морена. — Спокойной ночи.

Лисса вышла из комнаты. По дороге она думала о лекарке. Она оказалась совсем не такой, какой представлялась Мелиссе в первые дни после знакомства — законченной пессимисткой, вечно недовольной и ворчащей. В последнее время Морена стала единственным другом Лиссы во дворце. «И это хорошо, — подумала девушка, поворачивая в свой коридор. — Кроме нее здесь совершенно не с кем посекретничать по-женски!»

Но едва войдя в холл, где находилась дверь в ее спальню, Мелисса мгновенно позабыла о Морене. Ее глазам предстала необычная картина: Саймон сидел на полу возле двери, обхватив голову руками. Он походил на школьника, которого только что отвергла его первая любовь из старших классов. В другой ситуации Мелиссу это позабавило бы, но сейчас ей было не до смеха.

Завидев девушку, Саймон вскочил на ноги.

— Лисса, — он подошел к ней и взял ее за руки. Мелисса попыталась убрать руки, но принц был настойчив.

— Лисса, прости меня! — горячо прошептал Саймон. — Ты была права и имеешь все основания на меня злиться!

Он смотрел на нее так жалобно, что Лисса моментально забыла о своей обиде. Она осторожно высвободила одну руку из его ладони и нежно погладила его по голове.

— Я не злюсь, — тихо сказала девушка. — Я уже поняла, что требую невозможного.

Во взгляде Саймона появилось искреннее удивление, словно он не ждал от нее подобных слов.

— Я понимаю, что ты не можешь отпустить их, — продолжала Лисса, все так же тихо, но уверенно. — Ты принц, и наказывать государственных преступников — твой долг. Но разреши мне хотя бы навещать их!

Принц окончательно растерялся. Мелисса смотрела на него так настойчиво, но он не мог ответить ей согласием. Позволить ей тайком бегать в тюрьму — это безумие! А если не позволить, то она все равно будет туда бегать, только скрываться ей придется тогда еще и от него. Кроме того, отказ смертельно обидит ее.

Саймон тяжело вздохнул… и сдался.

— Хорошо, — буркнул он. — Ладно. Можешь наведываться туда иногда. Но я должен взять с тебя два обещания.

— Все что угодно, — сладко проворковала Лисса.

— Первое — ты не будешь туда ходить каждый день. Это слишком рискованно. Ты должна понимать, что…

— Хорошо, — нетерпеливо перебила его Мелисса. — Что еще?

— Отнесись к этому серьезно. Будь осторожна. Твое легкомыслие порой сводит меня с ума!

Лисса демонстративно зевнула.

— О да, конечно же, я буду очень осторожна!

— Вот именно об этом я и говорил, — проворчал Саймон. — Ты слишком легкомысленна.

Мелисса посерьезнела.

— Не беспокойся за меня, — прошептала она и поцеловала его в щеку. — Я буду осторожна, обещаю.

— Я не могу не беспокоиться, — принц отвел взгляд. — Ведь я только что лично подписал тебе смертный приговор. Если твое прикрытие рухнет…

— Саймон, все в порядке. Никто не поймает меня. Не будь пессимистом.

— Я реалист, — пожал плечами Саймон.

— Это ты у Морены научился? — фыркнула Лисса, узнав излюбленную фразу лекарки. Саймон усмехнулся и поцеловал ее.

— Иди, отдыхай. У тебя сегодня был трудный день.

— У тебя тоже.

— Мне некогда отдыхать — я ночной житель, Лисса. Ночью жизнь во дворце бьет ключом.

— Ох, я и забыла, — Лисса подошла к двери.

— Спокойной ночи, — нежно сказал принц. Девушка улыбнулась и скрылась за дверью. Саймон покачал головой и направился к себе. Ему все же требовался отдых.

Принц вошел в спальню, стараясь не смотреть по сторонам. Его все раздражало в этой комнате: деревянная кровать, бархатные шторы, ворсистый ковер, и самое главное — красный цвет, который окружал его, окутывал, словно большое кровавое облако. «Хорошо, что Лисса не видела, где я живу, — подумал он со вздохом. — Она была бы в ужасе». Но тут он вспомнил, что Лисса выкрала из его спальни ключ от подземелья, а значит, она видела все это кровавое убранство. «Странно, что она воздержалась от комментариев», — горько усмехнулся Саймон про себя. Он завалился на кровать, не раздеваясь, прямо поверх темно-бордового покрывала и задернул полог, отгородившись от кроваво-красного кошмара, который его окружал.

* * *

Лисса вышла из трапезной, удивляясь и радуясь, что ей удалось так легко отвертеться: за обедом Элеонора и Изабель снова предлагали ей вино, но Мелисса уже знала, что за дрянь подсовывают ей фрейлины, и пить не стала. На сей раз сработало твердое «нет», но у нее не было уверенности, что это подействует в следующую трапезу. Что делать, если фрейлины будут настаивать?

После обеда она вернулась в башню, чтобы немного вздремнуть. Ночью она долго лежала без сна и утром проснулась совершенно разбитая. До обеда Лисса соображала вяло и едва могла передвигаться. Шарлотта даже спросила у нее в шутку, не сражалась ли она всю ночь с оборотнями. После этого Лисса решила, что надо поспать.

Вернувшись в спальню, Лисса повалилась на кровать и, едва ее голова коснулась подушки, мгновенно уснула.

* * *

Саймон нигде не мог найти Мелиссу. Сначала он подумал, что она задержалась в трапезной, но там никого не оказалось. Саймон помчался в комнату отдыха фрейлин, надеясь, что девушка все-таки там, а не убежала посреди дня в подземелье к своим подругам-преступницам, забыв об осторожности.

В комнате отдыха весело хихикали над чем-то Изабель и Элеонора с парой лакеев. Увидев принца в дверях, все четверо разом замолкли и, вскочив на ноги, поклонились.

— Вы не видели Габриэллу? — спросил Саймон.

— Нет, ваше высочество, — учтиво ответила Элеонора, кокетливо поправляя рыжие волосы. — Она ушла сразу после обеда. Знаете, она была сегодня какая-то странная, словно была мысленно не с нами, а где-то очень далеко.

Саймон испугался. Разумеется, он знал, где была в своих мыслях Мелисса.

— Если увидите ее, скажите, что я ее искал.

Элеонора кивнула. Саймон закрыл дверь комнаты и огляделся.

«И куда мне теперь идти? Прямо в подземелье или сначала к ней в башню?»

Он решил сначала посетить комнату Мелиссы: может, она отправилась туда перед походом к подругам, а может, и вовсе не собиралась идти сегодня в подземелье.

Саймон быстрым шагом направился наверх. Но на лестнице его внезапно остановило страшное жжение в груди, и он, задыхаясь, согнулся пополам от боли. Он знал, к чему может привести это ощущение: это была жажда, та самая жажда крови. Он всегда боялся, когда это чувство настигало его вновь. Сейчас ему нужен был хотя бы глоток крови, и очень срочно. Он вспомнил, что не пил ее уже очень давно. «Что ж, вот тебе и результат», — мрачно подумал Саймон. Он ненавидел