Любовь с первого клика - Дарья Владиславовна Сойфер

разработки для параноиков. – Кто бы это ни был, больше этого не повторится, я лично позабочусь о безопасности ваших данных. Главное сейчас – произвести хорошее впечатление на Томского.

Час от часу не легче! Конечно, Вайц пребывал в благостном расположении духа и надеялся на успех «Влюбителя». Но он-то не таскал обмякшее тело шефа по невымытому паркету, не врал ему насчет совместной ночи и не выгонял на улицу в мокром костюме на голое тело! Лена не только не знала, как теперь посмотрит Яну в глаза, она боялась даже открыть дверь его кабинета.

– Знаете… – Лена опустила глаза, нервно наматывая на палец ремешок сумочки. – Вы бы так сразу не упоминали, что я тоже разрабатывала «Влюбителя»…

– Но ведь это была ваша идея! – Вайц до того оторопел, что пропустил зеленый свет, и ему тут же яростно засигналили сзади.

– Ну да, просто… Слава не самое важное… – Общение с Кобзевым принесло свои плоды: Лена соврала, а у нее даже не вспотели ладони. Такими темпами она скоро научится спать на рабочем месте с открытыми глазами или сможет придумывать логичные объяснения для сисадминов, зачем она скачала новый сезон сериала с пиратского сайта. По крайней мере, у Никиты это всегда получалось филигранно. – И потом, сейчас ведь важнее всего получить добро Томского на дальнейшую разработку… Мне кажется, он скорее поверит в идею, если решит, что она ваша.

– Не сомневайтесь, он влюбится во «Влюбителя». – Вайц усмехнулся собственному каламбуру. – Тем более что тратить нам сейчас на него не придется ни копейки, а принесет он… Даже представить страшно!

О да, Лене тоже было страшно представить. Правда, пугал ее не размер прибыли, а ответ Яна. Как бы Фетисова ни старалась, оптимизма Вайца она разделить не могла. По крайней мере, до того момента, пока они не ступили в фойе бизнес-центра. Там, у турникетов, стоял с двумя стаканчиками кофе Никита Кобзев.

– Сюрприз! – пропел Вайц у Лены над ухом.

Она остановилась, к вящему недовольству спешащей на работу толпы.

– Но как… – растерянно пробормотала Фетисова. – И что он тут…

– Привет! – Кобзев кинулся к ней и на радостях сгреб в охапку, предусмотрительно пихнув кофе Вайцу. – Что, не ожидала?

– Я, если честно, был против, – вмешался Дмитрий Яковлевич. – Но Никита настоял, что вам не помешает встряска. И теперь я вижу: он был прав.

– Какая встряска… – Лена с трудом выпуталась из цепких объятий друга и в недоумении уставилась на его лоснящуюся от радости физиономию. – Что вообще происходит? Тебе тоже вернули работу?

– Я вам больше скажу: вам ее вернули благодаря ему. – Вайц, видно, хотел похлопать Кобзева по плечу и даже протянул руку, но в последний момент передумал. Он вообще никогда не был сторонником подобных фамильярностей.

– Кит? – вопросительно протянула Лена, требуя объяснений.

– Потом, все потом! – Никита нетерпеливо схватил ее под локоть и потащил к турникетам. – Узнаешь все на планерке.

Глава 14

Сюрпризы Лена не любила. Она принадлежала к числу тех людей, кому спокойнее всего живется с ежедневником. И пусть раньше ее жизнь трудно было назвать яркой или полной приключений, зато до недавнего времени Фетисова знала, что ждет ее завтра, послезавтра и, с вероятностью восемьдесят процентов, на следующей неделе. Даже подарки ко дню рождения она старалась выбирать сама и всегда заранее приносила родителям список с приблизительными ценами.

А теперь вот, после встряски Кобзева, Лену не покидало чувство, что под ногами у нее не твердый пол, а шаткая конструкция на колесиках, норовящих разъехаться в любой момент. Пока девушка на ресепшен оформляла временный пропуск, Лена успела не раз пожалеть о своем решении вернуться в офис. Она переминалась с ноги на ногу, бросая тоскливые взгляды на карусель стеклянных дверей, и, если бы не железная хватка Кобзева и не лицо Вайца, светящееся надеждой, сбежала бы сию же секунду.

Странно было вновь оказаться в «SeeU». За время вынужденного отпуска Фетисова соскучилась по офису, образ родной компании выкристаллизовался в сознании в некое подобие идеала. Недаром говорят, что память – сладкоежка и склонна выцеплять из прошлого только самые приятные моменты. В своих фантазиях Лена возвращалась в компанию триумфально. Она шествовала через офис легкой танцующей походкой, в ушах звучала приятная музыка, а люди вокруг улыбались и приветственно махали руками. Но реальность… Реальность расхохоталась Лене в лицо.

Охранник Макарчук, которого Фетисова запомнила свежим и благоухающим, подпирал турникет с такой кислой миной, будто всю последнюю неделю только и делал, что читал Сартра. От его весенней влюбленности не осталось и следа: под отросшей щетиной темнела прорезь недовольно скривленного рта, хмурый взгляд исподлобья заблаговременно отпугивал всех любителей дружеской беседы.

В лифте Лену впечатали в чью-то потную спину, и даже секретарша Настя, этот оплот вежливости и самообладания, не удостоила вновь прибывших мало-мальского гостеприимства.

– Третья переговорка, – сообщила она тоном советской продавщицы из рыбного отдела, а затем снова уткнулась в телефон.

Лена не считала себя ярой поборницей этикета, но все же поведение Насти ее смутило. Разве так положено выглядеть счастливым влюбленным? Разве не должна сейчас Настя прихорашиваться к приходу Андрея, как и было заведено испокон веков? И если даже та, чья улыбка прописана в штатном расписании, встречает гостей лицом питбуля, то чего тогда ждать от остальных коллег?

С каждым шагом Лене становилось все труднее и труднее переставлять ноги. Если бы Кобзев не тащил ее за собой с упорством завзятого бурлака, она легла бы на пол у двери в третью переговорную и больше бы уже никогда не встала – до того гнетущая царила вокруг атмосфера. И в тот момент, когда Фетисова надумала-таки выдернуть руку и вцепиться в косяк двери, как ребенок, которого насильно ведут в детский сад, сзади послышался знакомый голос.

– Лена! – воскликнул Томский так радостно, что она споткнулась от неожиданности и попятилась от греха к Никите поближе. – Ты все-таки пришла! – Ян замялся, покосившись на Вайца и Кобзева, и тут же исправился: – То есть вы. Вы все-таки пришли!

Пожалуй, то, что испытала Лена в ту секунду, и удивлением-то нельзя было назвать. Вот если бы ей ткнули в шкаф для документов и