Исчезающая земля - Джулия Филлипс

Замучила бабушку с дедушкой? – Мила покачала головой. Видимо, она сама расплела волосы, а потом собрала их снова. Перед завтраком Надя заплела дочке аккуратную косу, а теперь на голове у Милы красовались два хвоста, один выше другого, во все стороны торчали большие петухи. Надя взяла ее за руку. – А по-моему, замучила.

– Мы здесь! – подал голос Надин отец.

Мила повела маму по коридору в спальню, на звук работающего телевизора. Родители сидели на кровати; мать штопала носки, сложенные горкой. Телевизор работал на полную громкость, передавали новости: результаты квалификационных матчей Евролиги, прекращение огня в Восточной Украине, возобновление железнодорожного сообщения между Донецкой и Луганской народными республиками.

– Какое счастье! – воскликнул в интервью украинец, пассажир поезда. Свет от экрана играл на флисовом покрывале под ногами у родителей.

Надя была уверена, что, вернувшись в эту комнату пять, а может, и десять лет спустя, застанет родителей на этом самом месте. Она склонилась к дочери и сказала:

– Твой блокнот в переднем кармане чемодана. Принесешь его?

Мила ушла; Надя посмотрела на экран телефона. Пропущенных звонков нет. Чега наверняка позвонит вечером.

Дочка вернулась со своими каракулями в виде женских грудей.

– Принеси-ка ручку, она в ящике стола на кухне, – велела Надя. Ее мать подняла вопросительный взгляд, но Надя как ни в чем не бывало села на ковер в ожидании дочери.

Когда-нибудь – совсем скоро – у Нади будет свой телевизор и спальня с большими окнами для Милы, хорошие новые носки, сделанные на ткацкой фабрике где-нибудь в Европе, которые она будет отправлять ящиками домой. Мила рисовала улыбающиеся лица, глаза, щеки и рты, украшенные цветами, а Надя пальцами расчесывала ее волосы и приглаживала их. Рядом убаюкивающе посапывал отец.

День прошел быстро, одновременно спокойно и шумно. Около пяти Надя поставила телефон на зарядку и ушла на кухню помогать матери с ужином. Она готовила макароны и рыбу. Отец с Милой играли, а на кухне клубился пар. Сели есть; Надина мать разложила макароны по тарелкам, как в детстве. Мила ела их пальцами, пока Надя не шлепнула ее по руке.

Надя не скучает по Чеге. Им с Милой хорошо вдвоем. Когда она снова взяла в руки телефон и заметила два пропущенных от парня, то решила перезвонить и сказать, что все в порядке.

Он ответил после первого гудка:

– О чем ты вообще думала?

В одной руке она держала телефон, а другой обхватила грудную клетку.

– И тебе не хворать. – В последний раз они говорили друг с другом неделю назад. Судя по тону, Чега не рад ее слышать.

– Ты что, реально у родителей?

– А где мне еще быть?

– И во сколько нам обошлись билеты?

– Опять ты за старое, Чега! – ответила Надя. – Двадцать пять тысяч. – Почти все ее деньги. Парень зашипел, как гусь. – Милин за полцены. Еще я взяла отпуск на все семь недель. Мы же все равно никуда бы не поехали вместе? Да?

– Ну что за эгоизм! – воскликнул Чега. – Взяли бы и поехали. Зачем ты это все устроила?

– Ну, не знаю. – Надя стояла в двух шагах от комода, на нем – ее фотография с выпускного бала. Ей было тепло и хорошо после ужина, и вдруг она со всей ясностью вспомнила то ледяное утро дома, после потопа. Надев резиновые сапоги, она идет по грязной воде следом за босым Чегой. Он несет Милу на руках, как спасатель, а Надя тащится позади, уткнувшись взглядом в его шею. Как аккуратно она сбрила ему волосы на затылке! Впереди белый прямоугольник двери. Силуэт кого-то из соседей; вот уже заглядывают в дом, спрашивают, что стряслось. – Вряд ли поездка через всю страну спасла бы наши отношения. Ты даже крышу над головой обеспечить не в состоянии.

– С крышей никогда не было проблем, – ответил он. На сей раз Надя издала негодующий звук. – Не смей на меня рычать! Я делал для тебя все!

– Ты? Все? Для меня?

– Если бы не я, ты бы так и жила с родителями, ругалась бы с матерью и зарабатывала бы гроши на содержание дочери. В котельной бы угли в топку кидала!

– Да пошел ты! – воскликнула Надя. Чега возмущенно фыркнул. Никому не нравится, когда женщины ругаются. – Я что, должна тебя благодарить за то, что увез меня в Эссо? Чтобы я с твоей матерью ругалась, а не со своей?

– Не надо приплетать мою мать!

– И ты мою не приплетай!

– Всё… – Он замолчал. Когда Чега заговорил снова, его голос звучал медленнее, с нажимом. – Знаешь, о чем я подумал, когда вернулся, а вас нет? Что с вами что-то случилось. Что вы попали в беду.

– Псих.

– Что придется ходить по селу и показывать всем фотку Милы. Хороший подарочек ты мне приготовила за двадцать пять тысяч. Забыла, что стало с Лилей?

Надя перебирала в памяти все его худшие качества: жлобство, упрямство, желание влезать в чужие дела. Его младшая сестра предупреждала. В тот январский день в деревянной раздевалке купальни Надя сняла с Милы трусики и спросила у Ксюши:

– Чега был влюблен в эту Лилю? – Его сестра покачала головой. – А чего он то и дело о ней вспоминает?

Ксюша натягивала джинсы, не поднимая взгляда. Она приехала на каникулы, и Надя заметила изменения: мышцы ног подтянулись от занятий танцами, зубы стиснуты в напряжении – наверняка все из-за учебы. Тяжело быть такой умной, как она. Повезло же Руслану: какую девушку отхватил! Ксюша ответила:

– Чега любит драму. Исчезновения. Развлекается он так: придумывает разные теории. Неохота ему признать, что Лиля просто сбежала. – Сунув купальник в сумку, она спросила: – Сказать тебе правду?

Надя кивнула.

Ксюша прикрыла рот ладонью и прошептала ей на ухо:

– Лиля была шлюхой. – На ее лице появилось невиданное раньше жесткое выражение. – Она была милая, но спала со всеми подряд. Чеге было пофиг на нее. Он просто любит обсуждать людей, а ее обсуждать проще простого – ее ведь уже нет.

Шлюха – вот как Ксюша сказала. Надя сгорала от стыда; должно быть, так чувствовал себя Егор-живодер, которого незадолго до этого обсуждали прямо у него за спиной. Чега слишком быстро посвятил ей всего себя. Он сделал это из любви к Наде или к ее драме? Они познакомились, когда она только окончила школу и уже растила дочь. Уговорил их с Милой переехать. Клялся, что она ему дорога. Обещал счастливую жизнь. Почему? Просто потому, что понял, кто она на самом деле такая? Просто чтобы заняла пустующее место?

– Я помню, что стало с Лилей, – ответила Надя равнодушным тоном. Телефон пикнул, она посмотрела на экран. – Ты прав, Чега. Мы с Милой очень похожи на твою Лилю. Чем дальше жить с тобой, уж лучше умереть. – Телефон пикнул снова. Сейчас Чега начнет орать. – У меня звонок по другой линии. Пока!

Надя переключилась на второй звонок и чуть ли не прокричала:

– Слава?!

– Привет! Чем занимаешься?

Она перевела дыхание и ответила:

– Ничем.

– Может, я загляну к тебе?

Предложи он это Наде пять лет назад, она бы прыгала