Исчезающая земля - Джулия Филлипс

Швейцария. Да откуда он знает? Они с Надей даже в Москве ни разу не были, не то что в Швейцарии.

Дома мать разлила по тарелкам уху. Как только домочадцы съели суп, она настойчиво предложила добавки. Мила оттолкнула тарелку, но бабушка придвинула ее обратно.

– Не хочу больше, – сказала Мила.

– Что? – переспросила мать.

– Она больше не хочет! – ответила Надя.

Мать цокнула языком, взяла тарелку и вывалила остатки обратно в кастрюлю. Вареные картофелины прыгали в жижу: шлеп, шлеп. Из банок из-под майонеза, как щупальца, тянулись ростки лука.

– Сама не ешь ничего и дочери плохой пример подаешь.

Надя вспыхнула.

– Она поела в дороге.

– Что?

– Она поела в дороге!

– Ну и что?

Надя опустила голову, отгородившись от родных темной завесой волос.

– Папа, она больше не носит слуховой аппарат?

– Твоя мама – потрясающая женщина, – ответил отец, поднося ложку к губам.

У Нади засвербило в носу, она удивленно вскинула голову. Ну уж нет, она не будет плакать. Что за вздор? Отцовский тон напомнил ей о том хорошем, что есть в Чеге. Он частенько отвешивал ей комплименты через Милу: «Какая у тебя забавная мама! Ну и повезло же нам с тобой!» Доказывал свою любовь, если не забывал.

Надю просто измотали эти несколько дней молчания после ссоры. Она устала от волокиты, которую пришлось преодолеть, чтобы забрать дочь из сада и покинуть рабочее место за счетчиком банкнот.

А еще она устала постоянно оправдываться за их неналаженный быт. Можно только догадываться, что в Эссо говорили об их с Чегой положении. «Этот Адуканов живет на помойке, денег нет даже на ремонт батареи». Может, никто не говорил, что денег нет. Может, думают, что ему все равно. Что этот местный слишком много закладывает за воротник; на работе добренький, а дома кто его знает? Живет с женщиной, да отчего-то не женится. Вон какой благородный, чужого ребенка воспитывает, а батарею дома не чинит – заморозить хочет. Все домыслы были правдивые, кроме выпивки. Надя больше не хотела быть предметом пересудов.

За эти полтора месяца она разберется, как она дошла до жизни с Чегой. Если бы после школы она задержалась дома, то не забеременела бы от первого встречного, а еще пару любовников спустя не оказалась бы в крохотном селе с парнем, который водит ее и дочь на двойные свидания в общественные купальни.

Вымыв посуду, Надя открыла чемодан, который оставила в гостиной. Вещи Милы крохотные, все в стразах.

– Ты храбрая девочка, – сказала Надя дочери. Мила обхватила руками мамину шею и уселась ей на колени. От нее пахло супом: укроп, черный перец, лимонный сок. Надя обняла дочь покрепче.

Не надо было этого говорить, но она не выдержала и, уткнувшись в дочкину щеку, спросила:

– Мы же не скучаем по папе, правда?

Мила ничего не ответила, а потом прислонилась лбом к материнскому плечу и всхлипнула. Еще раз. Довела ребенка до слез.

– Птичка моя, прости меня, прости. – Она крепко обняла дочь, чтобы та не разрыдалась.

– Папа не приедет? – спросила Мила сдавленным голоском. Надя чуть ослабила объятия.

– Он дома. Ты забыла? Мы поживем у бабушки с дедушкой. – Дочь протяжно заревела, а Надя попыталась ее уговорить: – Ты помнишь, что у нас кухня сломалась? Папа должен ее починить. – Надя сама виновата в том, что Мила расплакалась. Сама заговорила про Чегу, и сама же сердится на нее.

Ее так и подмывало спросить: «Помнишь, что случилось в четверг? Помнишь, как холодно стало дома и как ты плакала?» На стенах иней – мечта любого школьника, Чега ведет себя так, будто защищается, будто он столько делает для них, а они им пользуются. Может Мила хоть раз встать на сторону матери?

Надя уткнулась носом в мягкую шею дочери.

– Хочешь посмотреть телевизор? – Все. Ребенок успокоился. Мультфильм про Чебурашку всегда прогонит грусть.

Заплаканная Мила уселась на диван к Наде под бочок. В детстве на этом диване Надя спала, учила уроки, мечтала о будущем, а теперь вернулась сюда, став матерью и специалистом. Они с Милой смотрели, как герои мультфильма танцуют на экране ноутбука. День угасал.

Когда зазвонил телефон, Надя выскользнула из комнаты. В коридоре тихо, на экране фотография Чеги. Вибрация прекратилась, но фотография не исчезла: его лицо, а сзади светит южное летнее солнце. Его улыбка.

Надя почувствовала, как сердце екнуло. Будто кто-то ткнул пальцем ей под ребра.

Экран на секунду погас, потом загорелся снова. Опять звонит. Надя знала наверняка, что он скажет: почему ты не сделала то-то, где ты, как так и все в таком духе. Она отключила звук и открыла их переписку. «Я в Палане. Позвоню, когда буду готова».

Тишина. Она смотрела на экран очень долго, потом закрыла глаза. Из комнаты доносилась тихая музыка – песенка про голубой вагон.

Вспомнилась их хибара в Эссо. Мила одевается, изо рта идет пар. Как нелепо выглядит Чега в спортивных шортах, стоя в ледяной воде! Лучше думать о чем угодно, но не о том, как он что-нибудь шепчет ей ночью, как готовит Миле на завтрак тосты с ветчиной, как дышит Наде в плечо и показывает свой последний проект на компьютере. Наверняка сегодня улыбка сошла с его губ, когда он вернулся домой, а Нади с дочерью там нет.

Телефон завибрировал снова. Надя вздрогнула, захотела ответить. Звонили с незнакомого номера. Может, Чега купил новую сим-карту? Подумать только! Она выдохнула и поднесла телефон к уху.

– Что тебе нужно?

На другом конце провода молчали. Незнакомый голос ответил:

– Надя, это ты?

Она схватилась за голову.

– Да! Извините. Кто это?

– Это Слава Бычков.

Она вздохнула.

– Удалила мой номер, да?

– А ты мой – нет. Удивительно!

– Надюша, как я мог? Ну что, каково тебе оказаться дома столько лет спустя?

Надя сощурилась. Неужели мать рассказала соседям, что она едет домой? Слава продолжал:

– Моя тетя видела тебя в аэропорту. В Палане ничего ни от кого не утаить.

– А я и забыла.

– Так я тебе напомню!

– Угу. Мы с дочерью прекрасно проводим время дома. – Надя слишком сильно выделила слова «с дочерью»: ей захотелось сбить спесь с парня, чтобы он напрягся. Они со Славой замутили, когда она уже была беременна. Он бросил ее, как только живот округлился.

– Ты рассказала ей обо мне?

Надя рассмеялась:

– Нет, конечно!

– Наверное, дочке еще рано слушать сказки. – На это Надя не ответила. – Она любит шоколад?

– Да, Прекрасный принц, любит.

– Не захочет ли она с ее мамой сходить в лучшее кафе в Палане?

В единственное кафе.

– Мне жаль, но она не сможет. У нее планы, дедушка с бабушкой уже ангажировали ее.

– Может, ее мама составит мне компанию?

Чега так и не ответил на сообщение. Надя сказала Славе:

– А вот ее мама совершенно свободна.

На другое утро Мила проснулась оттого, что отец хлопнул дверью; они сложили постельное белье, поставили подушки на диван, позавтракали и вымыли посуду. Надя позвонила в дальневосточный офис Сбербанка: хотела узнать, можно ли перевестись за границу. Менеджер дал ей номер московского офиса, но из-за разницы во времени он открывался только через девять часов. Надя