Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

подозревающий, что при ином повороте событий, тот, кто сегодня умрёт, может в недалёком будущем пустить ему кровь.

Исчадие ада не разозлился, не бросился на воеводу с кулаками, не приставил нож к горлу, угрожая немедленной смертью. Он присел на камень, и немного помолчав, спросил:

– Вчера вы дали достойный отпор моим братьям, и совсем не ваша вина, что вам пришлось отступить. Наши воины тоже полны храбрости, доблести, и никто бы не смог устоять перед таким количеством. Что это за строй, благодаря которому, вы могли так долго сдерживать нас?

– Этот строй мы называем стена щитов, и этому обучаемся с детства. Будь нас больше, хотя бы сотня… – Начал было виг, но его бесцеремонно прервал мутант:

– Если ты научишь нас этому, то сможешь продлить свою жизнь на долгий срок. Мы не будем тебя приносить в жертву, а возьмём с собой на север, и ты сможешь вернуться домой.

Рутгер рассмеялся. Это предложение показалось ему настолько смешным, что он не смог сдержать себя. Сама мысль, что ради спасения себя он может пойти на предательство, была совершенно невозможной. Если мутантов обучить строю стена щитов, то их, с их численностью, будет просто невозможно победить! Как он может допустить, чтобы они, овладев этим искусством, двинулись к нему на родину, чтобы завоевать её, и уничтожить?

– Невидимая Смерть видимо совсем иссушила твой мозг, раз ты смог предложить такое вигу! Я скорее приму самую мучительную смерть, чем буду чему-то вас учить!

Мутант усмехнулся, и, наклонившись к воеводе, обдав его тошнотворным смрадом дыхания, зловеще проговорил:

– Думай, человек! Когда тебя привяжут к столбу, чтобы принести в жертву богам, то у тебя уже не будет выбора. Ты будешь молить о скорой смерти, но она долго не придёт к тебе, и ты будешь умирать многие и многие дни. Как ты думаешь, сколько страданий ты сможешь выдержать? Во что ты превратишься, когда твой бог призовёт твою душу к себе? Ты будешь просто куском мяса, без кожи, без глаз и языка!

Рутгер помнил свои недавние видения. Это повергло его в ужас, и он ещё раз укрепился в мысли, что надо, во что бы то ни стало воспользоваться малейшим шансом, выхватить засапожный нож, и погибнуть в бою. Не хотелось и думать, что совсем скоро его всё это ждёт, если он не предпримет никаких решительных действий. Он спокойно посмотрел в горящие злостью глаза твари, и сказал:

– Что значат муки тела для того, кто жаждет славы? – Он помнил эти слова ещё со времён битвы при Волчьих Воротах, и теперь как ни старался, не мог представить себе лицо того, кто это говорил. О Боги! Как давно это было! Как тогда он был наивен, и даже не представлял, куда его это может завести!

– Я не ошибся в тебе. Наши боги будут довольны. – Мутант поднялся, и прежде чем уйти, бросил: – Думай. Ты ещё можешь принять моё предложение, и избежать пыток.

Стальной Барс снова остался в одиночестве, раздираемый страхами перед своим недалёким будущем, и мыслями, что проносились в голове как молнии. То он был полон решимости вынести все пытки от начала до конца, даже не застонав, чтобы не радовать исчадий ада. То, совершенно не представляя, как можно вынести боль, когда живьём с человека сдирают кожу, жаждал только быстрой и мгновенной смерти в бою, когда его освободят от цепей, и он, улучив момент, сможет вынуть засапожный нож. То ему это казалось возможным, то, наоборот, он думал, что его уже никогда не освободят от цепей.

Он прислушивался к каждому звуку, доносящемуся от светлого пятна входа в тоннель, ведь всё ещё продолжал верить в то, что воины из дружины придут его выручить из беды. Они не могут не прийти, рискуя своими жизнями. Ведь для каждого из них он сделал бы то же самое, и никогда не смирился с тем, что его воина будут пытать, а он, зная это, ничего не предпримет для его спасения. Конечно, здесь больше мутантов, чем его бойцов, и всё же, они должны хотя бы попытаться! Они же виги! Они лучше вооружены, лучше знают тактику, и даже в меньшинстве могут выстоять против любого врага. Конечно, их могут задавить количеством, но это случится не скоро, и кто знает, сколько мутантов они успеют до этого отправить в ад, и устрашённые своими потерями, исчадия ада сами откажутся от победы над северянами.

К горлу то и дело подкатывала тошнота, хотелось пить, и он чувствовал слабость во всём теле, но если бы сейчас у него появилась возможность ринуться в бой, и избавиться от цепей, то он бы не раздумывал и мгновения. Проклятье! Самое страшное, это, наверное, ощущать себя беспомощным перед неумолимо надвигающейся смертью. Бессмертный Тэнгри! Дай силы, чтобы с достоинством вынести всё это, и не дрогнуть перед лицом смерти.

* * *

Глава 10.

Было невыносимо больно смотреть на разрушенный Храм, где Хранитель знал каждый камень в стене, в дорожке, ведущей в сад, в своде тёмных подвалов. Всё это когда-то было перебрано его собственными руками, обтёсано, и подогнано. Сколько же сил было затрачено на всё это! Сколько же лет всё это продолжалось? Сколько отроков из разных кланов, обучавшихся здесь, помогали ему? Наверное, это уже никогда и не вспомнить.

– Учитель. – К седому Хранителю подошёл Родфил. Его голова была перевязана, через плотную ткань проступило алое пятно. Большие, не по возрасту доспехи были чуть помяты, а левое плечо сплошь покрыто запёкшейся кровью. Он был бледнее, чем обычно, но пытался держаться бодро, насколько позволяло ранение. Да, он был немного похож на Лурфара, наверное, поэтому он казался ближе, роднее, чем другие отроки, и старик всеми силами старался не показать этого другим.

Лурфар. Где же ты? Что с тобой? Нет, не зря защемило сердце Жреца в день расставания, и ему даже показалось, что его приёмный сын встретит скорую смерть. Хотелось прижать его к груди, и никуда не пускать, чтобы не потерять, чтобы он не сгинул в Сармейских Степях. Так всего лишь хотелось сделать, но Хранитель не сделал и шага к отроку, и не произнёс ни одного слова. Всё это было ни к чему. Лурфар и сам прекрасно знал, что может сказать ему Учитель. Все слова, что могли быть произнесены в миг расставания, были лишними, и оба они промолчали, понимая друг друга. Если