Единственный принцип - 1 - Дмитрий Хоменко

Корс хотел, было, для начала пересказать то, что уже успел прочитать, но, подумав, решил не отступать от первоначального текста и вернулся к первой странице. Дим Димыч не спеша читал страницу за страницей, изредка останавливаясь, чтобы подобрать правильный перевод, разобрать написанное или непроизвольно задуматься над только что прочитанным. Все более подавленное настроение охватывало его слушателей. Даже Сит перестал ерзать и как будто стал еще меньше. Изложенная в книге, которая представляла собой, скорее, дневник, история, служила неопровержимым подтверждением тому, что тайна художника Вэлэвина раскрыта, но вместе с тем это открытие в виду изложенного в ней казалось теперь чем–то малозначимым. Одновременно каждый из слушателей, за исключением арлема, сделал для себя и определенные собственные выводы. Грулэм по–новому посмотрел на своего недавнего спутника, приведшего его в мир людей, и по–другому оценил то, что видел в Долине Странников, то, о чем он только догадывался. Глеб вспомнил незнакомца из музея и окончательно поверил во все то, что сейчас с ним происходило. Он искал и пытался раскрыть тайны человечества, а в результате нечто еще более таинственное нашло его самого и перевернуло все его представления об окружающем мире с ног на голову. Слушая Корса, Анабель вспоминала Флодина и все, что он ей открыл. Она слушала и получала ответы на вопросы, которые не успела задать своему необычному другу. И уже никогда не сможет задать. И еще у нее появилось ощущение, что она уже видела человека, о котором шла речь…

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПРОШЛОГО

Флодин вел Анабель по узким улицам ночного средневекового города. Запах нечистот неотступно преследовал их по пятам. Лишь лунный свет указывал им путь, помогая держаться посредине грязной мостовой и не оказаться в одной из зловонных ям. Вокруг царила угрюмая тишина. Ни единого человека не встретилось на их пути. Двери домов были наглухо закрыты, а темные окна плотно зашторены. Даже если кто–то за ними продолжал бодрствовать, то он предпочитал оставаться незаметным, чтобы не накликать беду. Изредка в ночи раздавались страшные вопли и крики о помощи, и тогда можно было уловить легкое движение штор. Но ничего более. Потом тишина снова вступала в свои права. И так повторялось раз за разом, на протяжении всего пути. Наконец, впереди послышались новые звуки, постепенно превратившиеся в гул пьяного и безумного веселья. Стал виден свет, падающий на мостовую из нескольких освещенных окон. Вскоре странники оказались у двери кабака, за которой уже не было места тишине. Ночное гулянье было в самом разгаре. Вдруг дверь открылась, и чье–то пьяное тело с грохотом упало на грязные камни. Послышались тяжелые стоны, вскоре сменившиеся пьяным храпом. Флодин взял девушку за руку и вошел с ней в помещение. От нахлынувших на нее клубов смрада у Анабель закружилась голова, и она сильнее сжала руку волуна. Тот осмотрелся по сторонам и вскоре устроился в темном углу подальше от эпицентра кутежа. Никто их не видел, зато они могли видеть каждого из присутствующих здесь. Освоившись, девушка стала наблюдать за копошащимися вокруг нее людьми, полностью отдающимися веселью. Пиво и более крепкие напитки лились рекой, время от времени смывая очередную жертву. То тут то там вспыхивали мелкие потасовки, быстро пресекаемые устрашающего вида помощниками хозяина. Кто–то из буянивших успокаивался по первому их требованию сам, кого–то успокаивали они, просто выбрасывая за двери. Дальнейшая судьба этих неудачников уже никого не интересовала. Здесь находилось и немало женщин, выглядевших не лучше большинства мужчин. Они пытались регулярно изображать на своих вульгарно разукрашенных лицах подобие кокетливых и загадочных улыбок и периодически перемещались от одного стола к другому, пока не находили наиболее подходящую гавань. Тогда они толи упивались до потери сознания, толи нетерпеливо заглядывали в глаза мужчинам и что–то шептали им на ухо. И все это снова таки происходило под пристальным взглядом двух здоровяков. Но основные события происходили за большим столом в центре помещения, где собралось большинство посетителей. Там тоже были женщины и вино, но кроме этого были и карты. В них играли на деньги, и именно игроки находились в центре всеобщего внимания, подбадриваемые своими болельщиками. За этим столом было гораздо больше поводов для споров, но здоровяки даже не смотрели в эту сторону. Недовольные возгласы быстро затихали, а неумолимо накапливаемая злоба предпочитала затаиться, чтобы со всей жестокой силой выплеснуться наружу позже где–то в темной и вонючей подворотне. Каждый из игроков, несомненно, знал это, и играл так, как будто это последняя игра в его жизни. В отличие от зрителей, которые ни на секунду не умолкали, среди игроков царил холодный и молчаливый азарт. Здесь выигрывающий не спешил впадать в эйфорию, а проигрывающий — в отчаяние. Чем больше шансы на окончательный выигрыш, тем меньше шансы на долгую жизнь. Можно потерять все деньги, но встретить завтрашний день. Но один из них был другим. Ему был безразличен выигрыш, и ему постоянно везло. Куча монет перед ним постоянно росла. И ему была безразлична жизнь, и во взглядах, обращенных на него, читались только страх и ненависть. Но он лишь цинично улыбался, ловя на себе эти взгляды.

Когда мужчина опустошил карманы последнего соперника, в помещении наступила полная тишина. На него выжидающе уставились даже те, кто до этого был занят своими делами. Удачливый игрок какое–то время сидел, откинувшись на спинку стула, и с холодным презрением разглядывая застывшие лица окружающих. Потом он посмотрел на внушительную кучу монет перед собой, загреб часть из них в пригоршню и подбросил вверх. Монеты разлетелись во все стороны, и, наступившее вслед за этим зрелище заставило Анабель содрогнуться. Толпа разом бросилась за ними, затаптывая друг друга. Люди готовы были перегрызть друг другу глотку. Когда все монеты были найдены, потрепанные борцы за золото снова с ненавистью уставились на спокойно наблюдавшего за происходящим мужчину. Проигравшие игроки и те, кому ничего не досталось, готовы были по первому сигналу броситься на него и разорвать в клочья. Но никто не рискнул подать этот сигнал. Потому что за ненавистью скрывался страх. И мужчина, похоже, видел именно этот страх, а не ненависть. Брезгливость тенью мелькнула на его лице, после чего он поискал взглядом хозяина и позвал его к себе. Указывая на оставшиеся монеты, он что–то ему сказал. В полной тишине хозяин собрал все деньги и скрылся с ними в подсобном помещении, сопровождаемый своими помощниками. Через какое–то время вся троица вернулась, толкая перед собой бочки с пивом и вином. Толпа одобрительно загудела, а после второй ходки впала в экстаз. Вскоре безумная попойка никого не оставила в стороне. Никого, кроме самого виновника торжества. Но через каких–то полчаса о нем все забыли. Поднявшись наконец со своего места, мужчина огляделся вокруг и стал пробираться через толпу в направлении Флодина и Анабель. Каким–то образом он видел их и, подойдя, уселся напротив. Раскуривая трубку, он нагло в упор рассматривал путешественников, особенно много внимания уделив Анабель. Та даже начала нервничать, но волун сделал успокаивающий жест, давая понять, что все нормально. Тогда приободренная девушка точно также стала изучать наглеца.

Его внешность можно было бы назвать привлекательной, если бы не явные признаки пресыщенности разгульной жизнью на его смуглом худощавом лице. Но и эти признаки еще не успели исказить его внешность. Черты его лица, глубокие морщины на нем и раннюю седину в черных волосах все еще можно было бы назвать благородными, если бы не его глаза. В глазах этого еще молодого мужчины не было жизни. Наверное, поэтому с ним предпочитали не встречаться взглядом и боялись. Он сразу же напомнил Анабель человека у стены. Только там все было наполнено безысходностью, а здесь — безразличием. Вот только и за тем, и за другим крылась пустота, которая так поразила девушку.

Мужчина и девушка, долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, толи не имея сил, толи не желая отводить взгляд. Само присутствие девушки в подобном месте было необычным. Необычной была ее внешность и одежда, и он никак не мог определить, что же именно отличало ее сильнее всего от любой женщины, которую ему довелось встретить в жизни. Пока не увидел ее большие карие глаза, в которых не было отражено ни одно из известных ему чувств, по крайней мере, тех, что присущи большинству женщин. На него еще никто так не смотрел. Анабель же искала в глазах этого, почему–то симпатичного ей человека, хоть что–то живое. Незаметно для самой себя, увлекшись этим занятием, она проникла в самые потаенные уголки его сознания и в то, что находилось за ним и так тщательно и методично уничтожалось. Она содрогнулась от увиденного. На самом дне его безжизненно холодных глаз девушка прикоснулась к неистово борющимся потокам света, в пылу равной и беспощадной борьбы превратившихся в зелено–фиолетовое пламя, и как будто обожгла собственную душу. Разноцветные огненные языки потянулись к ней толи в стремлении уничтожить, толи прося помощи и понимания. Анабель заворожено смотрела, как этот фантастический огонь поглощает ее саму. Но вдруг все кончилось, и остался только холодный прощальный взгляд. Какая–то пьяная женщина попыталась усесться мужчине на колени, но тот, не глядя, брезгливо отшвырнул ее в сторону. Но мост, установившийся между ним и девушкой, уже был разрушен. Осознав это, мужчина опустил глаза и тяжело и нехотя поднялся. Бросив последний взгляд на странных для этого места посетителей, он, так и не сказав ни слова, вышел из кабака. За ним тенью прошмыгнул какой–то человек, умело прячущий в рукаве нож. Анабель попыталась вскочить на ноги и броситься вслед за ними, но сильная рука Флодина, доселе лишь наблюдавшего со стороны за происходящим, удержала ее на месте. Волун долго не отпускал ее руку, чего–то ожидания. Потом он встал и увлек девушку за собой, все также не отпуская ее ни на один миг, как будто боялся ее потерять. Попав из освещенного помещения в полную темноту, они слепо уходили прочь. Вдруг какое–то необъяснимое чувство заставило Анабель остановиться. В это же мгновение из–за тучи появилась луна и в ее свете девушка увидела лежащее навзничь в зловонной луже человека. Она опустилась на колени рядом с телом, не обращая внимания на смесь грязной воды и крови. Рукоятка кинжала торчала из груди мужчины в области сердца, не оставляя никаких сомнений в бесполезности любой помощи. Анабель почувствовала, как где–то далеко в полной пустоте мирно затухает пылавшее еще совсем недавно с огромной силой пламя. Единственная слеза скатилась по щеке девушки и упала прямо на смертельную рану. Флодин помог Анабель встать и продолжить свой путь.