Единственный принцип - 1 - Дмитрий Хоменко

Но Вэлэвин и его немногочисленные сторонники считали, что пришло время не преобразовывать другие миры ради собственных нужд, а измениться самим. По их мнению, возникшие у аголов проблемы свидетельствовали о несовершенстве их мира и назревшей необходимости изменить свой способ существования, исчерпавший себя и превращающий обитателей Алэнта в самых обычных паразитов, коих столь много в других мирах. Вот только большинство аголов во главе со старейшинами думали иначе, и надежды быть ими услышанными у Вэлэвина и его единомышленников не было никакой. Поэтому они и приняли решение действовать на опережение. К крэторнам были направлены послы, которые должны были предложить им то, что помогло бы со временем обитателям Эйлефа достичь могущества аголов. Взамен крэторны должны были согласиться на мирное сосуществование с аголами в их собственном мире, чтобы когда–нибудь стать единым целым.

Посланники вернулись перед самым началом совета, на котором должно было приниматься решение о новом источнике энергии для Алэнта, и принесли неутешительные вести. Крэторны отвергли предложение аголов, приняв их как врагов. Их враждебность вылилась в убийство нескольких посланцев, что само по себе было немыслимо для аголов, давно позабывших, что такое смерть. Гибель аголов была достаточным доводом для старейшин, чтобы не просто отвергнуть все предложения Вэлэвина, но и наказать его вместе с теми, кто не откажет ему в поддержке. Поэтому многие из сторонников, как только узнали о провале миссии, поспешили отвернуться от своего лидера. Рядом с Вэлэвином осталось не так уж много единомышленников, готовых до конца отстаивать свою позицию.

Сопровождаемый враждебными взглядами, Вэлэвин занял свое место среди участников совета. Готовясь к безнадежной борьбе, он даже не стал всматриваться в лица присутствовавших, наперед зная, что не увидит в них признаков поддержки. Единственным, кто привлек его внимание, стал Улф, несмотря на свой дурацкий колпак, выглядевший спокойным и уверенным в собственных силах. Казалось, что возможное осуждение за сотворенное им на Фларе, ставшее причиной нынешних бед, его совершенно не беспокоило. После провала плана Вэлэвина он мог себе это позволить. Ведь что такое гибель какого–то Флара в сравнении со смертью нескольких аголов. Именно с обсуждения этого вопиющего события, на время затмившего собой все остальное, и начался сам совет. Вэлэвин сразу же стал объектом всеобщего порицания. Когда все желающие высказали свое отношение к его поступку, тут же была озвучена мысль о том, что аголы имеют все основания превратить Эйлеф в источник энергии. Никто даже не подумал обсуждать возможные альтернативы. И когда Вэлэвин собрался уже выступить в свою защиту, с речью выступил тот, кто, по его мнению, должен был помалкивать.

— Я против, — громко крикнул Улф, и все присутствовавшие тут же умолкли, удивленно уставившись на него. Улф встал тем временем со своего места и, подумав, снял свой колпак.

— Я против, — снова повторил он, но на этот раз уже гораздо тише. — И сейчас я постараюсь объяснить вам, почему. Крэторны должны понести наказание, — это не обсуждается. Но стоит ли на мести строить свое будущее? Мы ведь в любой момент сможем с ними рассчитаться, — никуда они от нас не денутся. Они ведь не способны совершить даже такую глупость, как арлемы.

Улф замолчал, наблюдая за реакцией аголов. Когда в ответ на его последнее замечание по поводу способностей крэторнов раздался одобрительный смех и призывы продолжить речь, он снова заговорил.

— К тому же сами арлемы, похоже, решили нашу проблему, — снова заговорил Улф и еще больше поразил участников совета. — Они уже проникли каким–то образом на Землю и принесли с собой эмос. На Земле уже появились существа, способные не просто заменить арлемов, но и дать Алэнту значительно больше энергии. При этом ее количество будет непрестанно возрастать по мере развития их цивилизации. Все что остается сделать аголам, это направлять это развитие в нужном для нас направлении.

— И как это сделать? — спросил его кто–то из старейшин.

— Нет ничего проще, — ответил ему Улф. — Мы просто должны предоставить им доступ к некоторым из своих знаний. А именно к тем, которые направят их по тому пути, от которого в свое время отказались сами аголы. Мы откроем для них такие науки, как математика, химия, физика, и пускай они создадут мир машин.

— Но ведь тогда они погубят себя, — возразил ему тот же старейшина.

— Тогда мы сможем использовать машины, которые останутся после них. А на крайний случай у нас под рукой всегда есть крэторны.

Аголы стали бурно обсуждать сказанное Улфом, постепенно сходясь во мнении, что им ничего другого не остается, как принять его план. При этом снова никто не подумал о том, как это арлемам удалось проникнуть на Землю, да еще и принести с собой эмос. Никто, кроме Вэлэвина. Но его мнение уже никого не интересовало. Единственным, кто не забыл о его присутствии во время бурных обсуждений, был Улф. Когда его план был наконец одобрен и старейшины обратились к нему за подробностями. Он вместо объяснений заговорил о Вэлэвине.

— Раз мое предложение принято, я хотел бы попросить совет о небольшом одолжении, прежде чем мы перейдем к сути наших действий, — небрежным тоном обратился Улф к присутствующим. — Я пришел в этот мир вместе с Вэлэвином и знаю его лучше остальных. Он отличается от нас своим мировоззрением, но я уверен, что оно никогда не сводилось к тому, чтобы нанести какой–либо вред нашему миру. Он ошибся, и его ошибка привела к смерти наших братьев. Но, я думаю, никто так не накажет Вэлэвина за этот проступок, как он сам. Мы должны предоставить ему возможность искупить свою вину. К тому же не следует забывать. Что именно ему дана власть над Эйлефом, и мы обязаны с этим считаться.

У аголов были более значимые дела, чем определение наказания для Вэлэвина, и потому они немедля поддержали Улфа и тут же, забыв о провинившемся, вернулись к теме необходимых преобразований на Земле. Но в этот момент кто–то, наконец, вспомнил о Нэбэлит, которую, как властительницу избранного мира, нужно было хотя бы поставить в известность о принятом решении. Но ее не обнаружили ни на совете, ни где бы то ни было на Алэнте. И тогда свое веское слово опять сказал Улф.

— Я думаю, нам следует спросить Вэлэвина, где сейчас находится Нэбэлит. Судя по тому, что кристалл находится у него, ему должно быть известно ее местонахождение.

К концу совета положение Вэлэвина стало намного хуже, чем он предполагал в начале. По сути, тот, с кем он рядом вырос, тот, кто только что, казалось, заступился за него, обратив внимание остальных на кристалл, предопределил будущее Вэлэвина. Отсутствие Нэбэлит и наличие у Вэлэвина как нельзя лучше развязывало руки остальным, и они не преминули этим воспользоваться.

СЛУЧАЙНОСТЬ НА ДВОИХ

Анабель медленно рассматривала каждую картину, представленную на выставке. Делала она это больше для того, чтобы просто развлечься, а не потому, что творения непризнанных авторов ее так уж сильно заинтересовали. Глеб тем временем нетерпеливо переминался с ноги на ногу за ее спиной, еле сдерживая себя. Ему явно хотелось поскорее добраться до какой–то конкретной части экспозиции, но и раздражать своей настойчивостью девушку он тоже не хотел.

В целом работы оставляли двоякое впечатление. С одной стороны Анабель пришла к выводу, что уже в те времена было достаточно не столько художников, сколько больших оригиналов. Так что, современное искусство возникло явно не на пустом месте. С другой, — некоторые работы вызывали у нее искреннее недоумение, почему их авторы остались практически незамеченными и своими современниками, и искусствоведами более позднего времени. Опять таки, проблема рекламы и раскрутки появилась, наверное, гораздо раньше «поп» культуры.

То, ради чего Глеб привел ее сюда, Анабель заметила и без его подсказки. Перевернутые пирамиды, магические кристаллы и прочие странные вещи на картинах одного автора сразу же напомнили девушке о теории ее друга. Судя по тому, как он засуетился у нее за спиной, то, что кто–то более двухсот лет назад интересовался тем же, чем и он, служило для парня чуть ли не доказательством его правоты.

— Средина 18 века, — начал Глеб свою лекцию, выступая на передний план. Увлекшись, он едва не закрыл собой одну из картин. — Картины малоизвестного художника, подписывавшего свои работы псевдонимом Вэлэвин. Все картины из коллекции графа Людвига фон Верхоффа, занимавшего довольно высокое положение при дворе Слэйвии и по делам военной службы, кстати, побывавшем в одно время в наших краях. Слыл большим любителем произведений искусства, правда, самих по себе, о чем наглядно свидетельствовала хаотичность собранного им материала. Одним словом, подбирал все, что попадало ему под руку, не перебирая. Какую–то системность в собранное им привнесли уже его потомки. Сейчас работы хранятся, как и другие представленные здесь, в хранилищах одного из столичных музеев Слэйвии. Практически не выставляются и мало ценятся. Благодаря этому, Дмитрию Дмитриевичу Корсу и удалось их оттуда вытянуть. Он приехал с курсом лекций по этой теме, и завтра будет читать их в нашем университете. Настоятельно рекомендую послушать. К тому же, можно будет его кое о чем и поспрашивать.