Девочка и призрак - Ханна Алкаф

самой кровати она испустила дух.

Сурайя сглотнула.

– После бабушки здесь никто не жил? – В спёртом, затхлом воздухе её шепот прозвучал как крик.

– Никто не хочет жить в проклятом доме.

– Этот дом проклят?

– Нет. Но она наговорила в нём немало проклятий. Всех видов.

Сурайя смотрела вокруг и пыталась представить в этих четырёх стенах Розика, каким она его знала. Смеющимся над придуманными ею глупыми шутками. Запрыгивающим к ней на плечо, чтобы получше рассмотреть, что она рисует. Дремлющим на солнышке, пока она переворачивает страницы очередной книжки. Нашёптывающим ей истории под одеялом. Но у неё ничего не вышло – здешняя обстановка никак не располагала к веселью. А как бы Розик себя ни называл, каким бы тёмным духом себя ни провозглашал, Сурайя знала: в нём живёт веселье. Она поняла это с первого взгляда.

Вздыхая, Сурайя потянулась за рюкзаком, чтобы достать фонарик. Цзин рядом с ней никак не могла прокашляться.

– Пыль в горле, – просипела она. Глаза у неё слезились. – Выйду на воздух.

– Ладно, – прошептала Сурайя. Она провела пальцами по краю стола, морщась при виде пыли, которой покрылись кончики пальцев, и выдвинула единственный ящик. Она пошарила внутри, звякнув содержимым: обломками свечи, случайными монетками.

Розик наблюдал за ней со стула, на спинке которого сидел:

– Ты в порядке?

– Что произошло? – Сурайя опустилась на стул, подняв облако пыли, которое заставило её чихнуть. – Почему мама уехала? Почему бабушка не попыталась её разыскать? Не понимаю.

– Если я чему-то и научился, наблюдая за людьми, – сказал Розик, – то тому, что семья – это непросто.

– Мне всегда хотелось узнать про родственников, – произнесла Сурайя тихо, её голос был тонким и печальным. – Но всё, что я смогла выяснить про бабушку, – это то, что она была ужасным, злым человеком. А во мне её кровь. Что же я такое?

– Самые прекрасные цветы тоже вырастают из чёрной-пречёрной земли.

Сурайя сделала глубокий вдох, решаясь задать следующий вопрос:

– Думаешь, мама знала? То есть да, ей было известно, что её мать ведьма. Но как думаешь, она знала, насколько всё плохо?

– Не знаю.

– Если знала… – Сурайя помолчала, пытаясь подобрать слова. – Если знала, возможно, всё это время она просто пыталась меня защитить. Быть может, она заботится обо мне больше, чем я думала.

Он нежно коснулся её щеки:

– Разве можно о тебе не заботиться, дитя.

– Аллаху акбар, Аллаху акбар… – Комната наполнилась призывом к молитве, таким отчётливым, словно его выкрикивали специально для них.

– Иша[26], – произнёс Розик. – Значит, до полуночи примерно три с половиной часа.

– Это ведь лучшее время для… для… – Она не смогла закончить.

– Полная луна обладает силой, которую мы до конца не понимаем. А полночь – время, когда она достигает пика.

– Это «да»?

– Это время не хуже любого другого. А тебе стоит немного передохнуть. – Голос Розика был мягким. – Нам ещё многое предстоит. Нужно найти могилу, выкопать яму. Тебе понадобятся силы.

– Наверное, ты прав. – Она вышла на крыльцо и села рядом с Цзин.

У подруги были красные глаза, она чихала и вытирала нос рукавом. Цзин коснулась её руки:

– Ты в порядке?

Сурайя кивнула:

– Думаю, да.

– Так. Полночь, хм?

Они посмотрели в сторону мечети.

– Полночь, – повторила Сурайя. – Всё случается в полночь. А пока нас ждёт домашняя работа.

– Что? – Цзин посмотрела на неё, изумлённо вскинув брови. – Домашка в такое время?! Я знала, что ты из ботаников, Су, но это новый уровень…

– Да нет же! – Сурайя легонько стукнула Цзин по руке. – Я про то, что нам нужно подготовиться. Мы знаем, что паванг тоже нас ищет. Но не знаем наверняка, догадался ли он, где мы. Зато нам известно, что он припас. С чем бы мы ни столкнулись – с полонами, баджангами, тойолами, любыми другими демонами, которые ему прислуживают… нужно быть готовыми.

Цзин вздохнула:

– А мама так радовалась, что я подружилась с такой милой тихой девочкой, – она достала телефон. – Ладно. Говори, что искать!

– Уверена? Ведь тогда твоя мама нас найдёт?

– Уж лучше она, чем какое-нибудь чудище, которое проглотит меня целиком.

И пока в тенях пели сверчки, Сурайя и Цзин, склонив головы друг к другу, принялись за работу, а Розик приглядывал за ними.

Глава тридцать вторая. Дух

ПОЛНОЧЬ.

Луна в небе была круглой, полной и яркой. Правда, её свет частенько перекрывали облака, такие раздувшиеся и зловещие, что закрывали даже звёзды. Воздух был влажным и тяжёлым, и гнетущая жара и сырость сулили сильную грозу. Однако когда Розик увидел, что Сурайя старательно вытерла ладони об одежду, то понял: её ладони повлажнели отнюдь не от погоды, а от того, что подруги собирались сделать.

– Знать бы, что это вообще сработает, – пробормотала Сурайя. Они с Цзин направлялись к мечети, и звук их шагов странным образом поглощала глубокая тёмная ночь.

– Плохо, что ты сомневаешься, – ответила Цзин. – К тому же у нас не сказать что есть другие варианты.

– Не считая моего возможного порабощения безумным колдуном, обожающим власть, – вставил Розик, желая помочь. Сурайя недовольно посмотрела на него. – Признаю, это не лучший вариант, – добавил он.

– Тихо, Розик, – сказала она, осторожно ступая в темноте. Грунтовая дорога мягко хрустела под ногами. – Нам нужно поторопиться – ведь мамы уже выехали за нами.

– Ох, не они меня беспокоят, – пробормотала Цзин.

Раздался звук лёгкого удара и резкий лязг, который мог бы разбудить целую деревню.

– Что это? – Сурайя остановилась.

Цзин шмыгнула носом.

– Я споткнулась и ушибла палец, – сказала она. – И ещё уронила совок.

– Осторожней, растяпа! – С каждым шагом в сторону кладбища Сурайя ступала всё неувереннее и неувереннее, и Розик это чувствовал. – А может, это ошибка и стоило попробовать что-нибудь ещё?

– Например?

– Не знаю. Что-нибудь. – На краткий миг воцарилось молчание, затем в темноте прозвучал голос Сурайи, тоненький и печальный: – Не уверена, что готова тебя потерять.

Крошечное тело кузнечика потяжелело от грусти.

– К расставанию никогда нельзя быть по-настоящему готовым, – произнёс он мягко. – Но порой нужно проститься с тем, что тебя держит, чтобы идти вперёд.

– Ты не мешаешь мне идти вперёд, Розик.

Голос Сурайи был глухим от слёз, Розик и сам с трудом проглотил ком, который вдруг встал в горле.

– Ты знаешь, что это не так.

Повисло молчание. В тусклом свете Розик разглядел Цзин рядом с Сурайей – слишком длинные рукава верха закатаны выше локтей, на лице обеспокоенность.

– Не волнуйся, Су. Это сработает. Я уверена.

– И зачем я только тебя послушала! – Сурайя попыталась скрыть дрожь, которая ещё была слышна в голосе, за маской раздражения.