Женщина-рыцарь. Самые необычные истории Средневековья - Брезгам Галинакс

мне доводилось заниматься алхимией, поэтому кое-что я в этом понимаю, – сказал Робер. – Высшая цель алхимических опытов это приобретение философского камня – lapis philosophorum, – который также называют великим магистерием, ребисом, эликсиром философов, жизненным эликсиром, или красной тинктурой. Символом философского камня выступает дракон Уроборос, пожирающий свой хвост. Другим символом является гермафродит, появляющийся в результате соединения философской серы, именуемой «королём», и философской ртути, именуемой «королевой».

Некоторые утверждают, впрочем, что основой и символом философского камня является септенер – соединение небесных планет и земных металлов. Какая чушь! Я не перестаю удивляться, до чего легковерны люди! Считать септенер основой великого магистерия, когда всякому здравомыслящему человеку ясно, что lapis philosophorum ничто иное, как красная тинктура! – расхохотался Робер. Отсмеявшись, он продолжал: – Кроме великого магистерия, существует малый магистерий, или белая тинктура, которая обладает свойством превращать в серебро все неблагородные металлы, но это средство второстепенное, его получение никогда не является целью настоящего алхимика.

Великий же магистерий является царём всех земных веществ, их квинтэссенцией, то есть, попросту говоря, концентрированным экстрактом основной сущности, пятым элементом, эфиром, самой тонкой стихией, пронизывающей весь мир; одним словом, духом мира, великой творческой силой, которой Бог этот мир наделил.

– Да, это понятно, – кивнул Фредегариус.

– Вот, вот! – обрадовался Робер. – Оттого великий магистерий и обладает своими уникальными свойствами. Он может превращать любые металлы в золото и служит универсальным лекарством: раствор его, разведённый в известной степени и называемый золотым напитком – aurum potabile – если его принять вовнутрь в малых дозах, исцеляет все болезни, молодит старое тело и делает жизнь более продолжительной. Но, главное, великий магистерий даёт духовное освобождение, превознесение, дарующееся тому, кто им обладает, именно поэтому к получению его стремилось столь много достойнейших людей.

Между тем, рецепт приготовления философского камня удивительно прост. Возьмите горшок свежей земли, добавьте туда фунт красной меди и полстакана холодной воды, и всё это прокипятите в течение получаса. После чего добавьте к составу три унции окиси меди и прокипятите один час; затем добавьте две с половиной унции мышьяка и прокипятите ещё один час. После этого добавьте три унции хорошо размельчённой дубовой коры и оставьте кипеть полчаса; добавьте в горшок унцию розовой воды, прокипятите двенадцать минут. Затем добавьте три унции сажи и кипятите до тех пор, пока состав не окажется готов. Чтобы узнать, сварен ли он до конца, надо опустить в него гвоздь: если состав действует на гвоздь, снимайте с огня. Этот состав позволит вам добыть полтора фунта золота; если же он не действует, это признак того, что состав не доварен. Приготовленной жидкостью можно пользоваться четыре раза.

– Вам удалось получить философский камень? – Фредегариус с изумлением взглянул на Робера.

– Я мог бы сто раз получить его, – ответил он, – но мне всё время попадались некачественные ингредиенты: то земля оказывалась не слишком чистой, то вода; то медь была с примесью, то мышьяк; то сажа была не такая, как нужно, а то дубовая кора подпорчена жуками. Трудно найти чистые вещества и соблюсти все необходимые пропорции, – в конце концов, я отчаялся и прекратил опыты. Рыцарям же Храма удалось получить великий магистерий, и от этого у них появилось много золота, но главное, что их занимало тогда, иное… – Робер сделал паузу и со значением проговорил: – Они являются хранителями Святого Грааля.

– Святого Грааля? Он у них? – замер Фредегариус.

– Да, у них, – торжественно сказал Робер. – Я открываю вам величайшую тайну. Святой Грааль, на протяжении сотен лет хранившийся у графов Шампанских, ныне находится у рыцарей Храма. Вам известно, разумеется, что его касались руки самого Спасителя, и от этого Грааль наделен силой, которой нет равной на земле; даже меч Зигфрида – ничто в сравнении с Граалем.

Перед походом в Святую Землю у графа Бульонского, который являлся прямым потомком Годфруа Бульонского, а тот был сыном Лоэнгрина и внуком Парцифаля, первого хранителя Грааля, – случилось видение. В ночной тьме воссиял перед ним золотой столб, а на нём алмазная капитель, на которую была водружёна рубиновая подставка с украшенными самоцветами золотыми же гранями. На этой подставке стоял в нестерпимом блеске Святой Грааль, а над ним мерцало огнями, как молниями, облако или что-то похожее на облако. Из него раздался голос, громовой и величавый: «Ступай в Иерусалим, выгони оттуда неверных и поставь Грааль на Храмовой горе. Там ему место; там найдутся рыцари, которые будут хранить его».

Граф Бульонский исполнил это предписание: после взятия Иерусалима он передал Грааль рыцарям Храма, поняв, что они и есть те, кому предначертано владеть этим бесценным сокровищем…

Не успеваете записывать, святой отец?.. Ничего, я подожду…

* * *

– Как велика святость и сколь значительны подвиги и благородные дела рыцарей Храма, – сказал Фредегариус, потрясая уставшей рукой. – Хорошо, что всё это отражено теперь в записях и сохранится на века, – благодаря вам, мессир рыцарь!

– Я рад, – произнёс он почему-то тусклым голосом, после чего встал, прошелся по комнате, подбросил поленья в камин и поправил их кочергой. На лице Робера отразилась внутренняя борьба: он явно хотел рассказать ещё о чём-то, но не решался. Наконец, он бросил взгляд на распятие на стене, осенил себя крестом, вернулся на своё место и, нагнувшись к Фредегариусу, прошептал: – Не хочу возводить напраслину на рыцарей Храма, ибо сам видел их в боях за веру и в добрых делах, но есть сведения, что они поклоняются не только Богу…

– Да что вы! – монах тоже перекрестился, оглянувшись на распятие.

– Однажды мы перехватили на границе подозрительного человека, при котором были обнаружены грамоты, испещрённые непонятными письменами и символами, – продолжал шептать Робер. – Его заподозрили в колдовстве, он всё отрицал; тогда его пытали, и он поведал о многих тайнах рыцарей Храма, по чьему поручению, якобы, отправился за пределы Иерусалимского королевства. Эти тайны были такими невероятными, что мы не решились отметить их в материалах допроса. Колдун был казнён, а мы поклялись друг перед другом, что никогда и никому не расскажем об услышанном, дабы не порочить славных рыцарей Храма. Однако сейчас, на краю могилы, я полагаю, что имею право нарушить клятву. Пусть наша святая церковь разберётся во всём и снимет эти незаслуженные обвинения.

Что же мы узнали от того колдуна? Он утверждал, что на своих закрытых собраниях рыцари Храма возносят молитвы Бафомету и Абракасу.

– Святые угодники! – побледнел монах.

– Да, да, Бафомету и Абракасу, настоятелю храма сатаны и главному смотрителю за адским огнём, – повторил Робер. – Некоторые знатоки демонологии говорят, впрочем, что Бафомет не настоятель храма, а одно из воплощений сатанинского образа.