Женщина-рыцарь. Самые необычные истории Средневековья - Брезгам Галинакс

не магометанин. Да и приверженцы других вер, – пожалуй, даже язычники, – так же могли бы сказать. Однако праведных – единицы, а грешников тысячи и тысячи; и так – в любой вере.

– Не все, кто имеют уши, слышат, – упрямо продолжал монах. – «Не спрашивайте меня, сколько людей спасётся, их будет малое число», – говорил Христос.

– Вы лишь подтверждаете мою еретическую мысль, святой отец, – не без удовольствия произнёс Робер. – Значит, вера имеет значение и определяет добро для ничтожного количества людей, а остальные, побаиваясь Бога и соблюдая положенные обряды, не перестают грешить. Их нельзя назвать христианами, тут вы совершенно правы, но они-то считают себя христианами, в церковь ходят, молятся, – а потом, глядишь, ограбят или зарежут кого-нибудь на большой дороге.

…Но вернёмся к нашим записям. Вот для защиты паломников от таких разбойников, – христиан ли, сарацин ли, – и было создан военный отряд в нашем госпитальном братстве… Вы пишите, святой отец?

– Да, мессир, и простите меня за горячность, – сказал Фредегариус.

– Ничего, ничего! Никто из отцов церкви никогда не требовал, чтобы монах был холоден, как лёд, – отозвался Робер. – Итак, вначале мы предоставляли пилигримам вооруженный эскорт, а потом он превратился в значительную силу.

Благодаря Святому Иоанну Крестителю, небесному нашему покровителю, мы очистили дороги Иерусалимского королевства от разбойников, а затем дали отпор сарацинскому войску, которое вторглось вскоре в наши пределы. Это был славный бой; я в нём участвовал. К тому времени я отошёл от дел, связанных собственно с врачеванием больных, и встал в ряды братьев-воинов.

Мы встретили сарацин в открытом поле; их было бессчетное количество. Сарацинские вымпелы и флаги трепетали на ветру и производили такой шум, что не слышно было человеческого голоса. Но на наших знаменах были вытканы белые кресты, подобные тем, что изображались на иконах с образом Святого Иоанна, и мы не посрамили Предтечу Христа. Мощным ударом мы взломали строй сарацин, и они падали под ударами наших копей и мечей, а низверженные наземь, гибли под копытами наших лошадей.

Немногие из сарацин пытались сопротивляться, но вскоре должны были обратиться в бегство или умереть. Мы захватили обоз с казной, нам достался и роскошный, устланный бесценными коврами шатёр сарацинского предводителя. Нашей добычей стали и прекрасные кони, лишившиеся своих седоков, и великолепное оружие, в последний раз послужившее своим хозяевам в том сражении. С тех пор сам вид нашей военной братии внушал сарацинам ужас, и на Святой земле надолго воцарился мир.

* * *

– Должен, однако, заметить, – продолжал Робер, – что не одни мы являлись её защитниками. Примерно в то же время в Иерусалиме образовалось еще одно рыцарское братство, которое располагалось на южной части горы Соломона. Его основатели почитали мастера Хирама, построившего когда-то храм сего царя и убитого затем тремя подмастерьями, недовольными своим положением. Этот храм стал для этих рыцарей символом вселенского храма, который им надлежало построить во исполнение заветов Господа и по его законам, поэтому они также чтили работников Зоровавеля, которые, как всем известно, трудились с мечом в одной руке и лопаткой каменщика в другой.

На Соломоновой горе рыцарями был воздвигнут храм, являющийся копией древнего, царского, но не во всём. Великолепие древнего храма состояло в золоте и серебре, в полированных камнях и дорогих породах дерева, тогда как украшением нынешнего стало религиозное рвение тех, кто его занимает, и их дисциплинированное поведение. Конечно же, фасад этого храма украшен, но не каменьями, а оружием, а вместо древних золотых венцов стены его увешаны щитами. Вместо подсвечников, кадильниц и кувшинов обставлен он сёдлами, упряжью и копьями.

– Остановитесь, мессир рыцарь, прошу вас! – сказал Фредегариус. – Я не должен пропустить или перепутать ни единой буквы из этого вашего рассказа. Он чрезвычайно важен не только для потомков, но и для наших современников. Рыцари Храма так сильны ныне, их влияние настолько велико, что ваше повествование о них имеет огромную ценность.

– Ради Бога, – отвечал Робер с легким поклоном и выдержал паузу. – Позвольте продолжить?.. Братство Храма отмечено многими славными делами: на Востоке его рыцарями построены десятки церквей, соборов, замков, не говоря о сотнях милях прекрасных дорог. Вы не поверите, но все эти хорошо охраняемые дороги бесплатные, за проезд по ним не берётся пошлина; мало того, на перекрёстках находятся комтурии, где можно остановиться на ночлег. Странники могут найти приют и у самих рыцарей Храма, которым устав предписывает трижды в неделю кормить бедных в своих домах. Кроме нищих во дворе, – коих впускают и кормят в эти дни всех, не считая, сколько их, – четверо из пришедших едят в обеденной зале за одним столом с рыцарем.

Не менее известны деяния рыцарей Храма в такой нечистой, казалось бы, области, как операции с деньгами. Вы знаете, как ведут эти операции ломбардцы и иудеи: они дают ссуду лишь на две трети от цены залога в виде дома или земли, или иных ценностей просителя, а вернуть требуют эту ссуду с добавлением половины её. У рыцарей Храма можно взять ссуду на весь залог, а возвращая её, вы отдаёте дополнительно всего десятую часть от того, что брали.

Причём, вам не обязательно ездить туда-сюда с деньгами, подвергая себя опасности: всё что вы взяли или отдали, записывается на особый счёт, а вам взамен выдаётся пергамент, на которой означены соответствующие суммы. На этом пергаменте рыцари додумались ставить отпечаток пальца владельца, а такой отпечаток у каждого человека свой: таким образом, вы приезжаете в любой город, где есть денежная контора рыцарей Храма, предъявляете документ о взносах, ваш отпечаток пальца сравнивается с тем оттиском, что находится на пергаменте, – и вы можете получить свои деньги. Согласитесь, это очень удобно и безопасно: даже если вас обворуют или ограбят в пути, злодеи останутся ни с чем, ибо не смогут получить деньги по вашему документу.

– Хорошо придумано, – согласился Фредегариус.

– Да, хорошо, – сказал Робер. – А всё потому, что рыцари заботятся не только о пополнении своей мошны, но и о тех людях, которые обращаются к ним и с которыми они ведут дела.

* * *

– Много, много, много ещё можно было бы рассказать доброго о рыцарях Храма, – продолжал он, – но я вам скажу о двух вещах. Во-первых, это их занятия точными науками, важнейшая из которых есть алхимия… В вашем монастыре занимаются алхимией, святой отец?

– Нет, у нас нет сведущих в этой науке братьев, – ответил Фредегариус.

– Алхимия несёт нам знания, которые приберёг Бог для истинно просвещенных, пытливых и верующих людей. Я ни в коем случае не причисляю себя к таковым, однако же и