Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно - Карстен Дюсс

садом. Я несколько раз забирал своего крестника оттуда. Буду в половине первого. Отзвонюсь.

Поскольку я все еще держал в руке мобильный, то попробовал дозвониться до Катарины. Может, мне и по телефону удастся уладить это дело с зеркалом. Телефон Катарины был выключен. За ней такое водилось. Она могла часами оставаться недоступной для меня. Ну и ладно. Сегодня у меня было достаточно дел. После этой совершенно ненужной трапезы с Куртом я бы встретился с Сашей и составил список лиц, имевших связь как с детским садом, так и с Борисом. Я не особенно много ждал от этого списка. Но с чего-то же надо было начать. Кроме того, я должен был пересказать Саше историю сына Лауры о Губном монстре в подвале детского сада, весьма похожую на то, что рассказывал нам Борис.

Я кое-как убрал осколки, а затем долго принимал душ. Стоя под душем и наслаждаясь журчанием водных струй, я немного помедитировал. При этом мир снова стал выглядеть значительно посвежевшим. Мой внутренний ребенок предостерегал меня насчет Лауры и ее брата. Если бы я послушал моего внутреннего ребенка, Катарина не сорвалась бы. Или если бы и сорвалась, то не из-за зеркала. А из-за чего-нибудь другого. Когда-нибудь в другой раз. Мой внутренний ребенок был прав. Но у нас с ним речь шла не о правоте. Речь шла о руководстве и доверии. Руководил я. А мой внутренний ребенок должен был мне доверять. Мне вспомнилось одно упражнение, которому я научился у господина Брайтнера.

26. Чувства

Внутренний ребенок, проведший десятилетия один в подвале вашей души, вынужден прежде всего выстроить доверие к вам и вашим чувствам. Поэтому сначала проясните для себя ваши собственные чувства. Запишите свои чувства. А затем честно поделитесь ими с вашим внутренним ребенком.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

Господин Брайтнер настоятельно подчеркивал, что открытие в себе внутреннего ребенка – это не прогулка в солнечный день. А тяжелая работа. Он привел один пример, даже не подозревая, насколько он будет для меня «в тему».

– Вы извлекаете вашего внутреннего ребенка из подвала вашей души на дневной свет. Представьте себе, что вас годами держали взаперти в подвале и игнорировали. А потом однажды приходит тот, кто закрыл вас там, и говорит: «Ах, ты все еще здесь? Прости, что я так долго тебя игнорировал. Давай будем друзьями!» Как бы вы отреагировали?

– Думаю, я был бы рад выйти на свет. Но вряд ли я бы так уж доверял тому, кто меня оттуда вытащил, – честно ответил я.

Господин Брайтнер кивнул:

– Поэтому очень важно, чтобы ваш внутренний ребенок мог выстроить стойкое доверие к вам.

– Допустим. И как? – поинтересовался я.

– С помощью открытости и честности. С истинным пониманием ваших чувств.

– Может быть, сначала я сам должен прояснить для себя свои чувства к моему внутреннему ребенку.

– Верно. В этом и есть подлинный смысл следующего упражнения: вы обстоятельно попросите прощения у вашего внутреннего ребенка. Письменно. Черным по белому. Вы дадите себе время, чтобы облечь свои чувства в правдивые и серьезно продуманные слова. Эти слова вы перенесете на бумагу. Это придаст вес вашим извинениям. Тогда ваш собеседник, в данном случае – внутренний ребенок, сможет буквально взять ваши извинения в руки – принять их, отложить в сторону или перечитывать снова и снова.

– Я должен написать письмо моему внутреннему ребенку?

– В точку. Ради того, чтобы сформировать доверие. А для вас – ради возможности исследовать, упорядочить и зафиксировать ваши собственные чувства.

– Когда я должен написать это письмо?

– Когда вы будете готовы.

Стоя под душем, я как раз размышлял о таком письме. Спустя три недели после того сеанса я все еще не был готов к тому, чтобы написать приемлемое извинительное письмо. Но у меня имелся его фрагмент, написанный от руки. Этот листок был вложен в справочник господина Брайтнера под задней обложкой. Я вышел из душа. Оделся. Прошел в гостиную. И достал рукописный фрагмент письма, чтобы прочесть его еще раз.

Мне ужасно жаль. Я так долго игнорировал тебя, не понимая, с каким сокровищем живу одной жизнью уже многие годы. Лишь теперь я понял, как сильно мы усложняли эту жизнь друг другу. Я хотел бы отпустить тебя на свободу, не травмируя. Я хотел бы дать тебе возможность жить собственной жизнью. Со мной в качестве друга. А не в качестве того, кто тебя ограничивает. Этот вариант мы уже пробовали довольно долго. Я вижу, что он не работает. Я желаю тебе найти счастье на свободе. Может быть, балласт нашего прошлого станет основой для нашего свободного партнерства…

Дальше я так и не продвинулся.

27. Случайности

Нет никакого смысла раздражаться из-за «глупых случайностей». Возможно, все на свете происходит по велению какой-то высшей силы. Тогда ей едва ли можно приписать глупость. А возможно, все происходит действительно случайно. Тогда за это никто не ответствен. Так что опять же нельзя утверждать, что этот «никто» глуп.

Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона – курс осознанности для руководителей

Я оставил письмо на обеденном столе и решил приготовить себе эспрессо. При этом обнаружилось, что содержимое последней капсулы эспрессо я, к сожалению, уже смыл со стены кухни. Но я не собирался отказываться от своего желания начать день с эспрессо и решил исполнить его для себя и моего внутреннего ребенка в кафе на другой стороне парка. Надев куртку и ботинки, я отправился в путь. Небольшая прогулка подействует на меня благотворно.

Парк сиял чистыми красками под лучами сентябрьского утреннего солнца. Листья на деревьях напомнили мне знаменитых гостей субботнего вечернего шоу на ZDF[33]. Лучшие дни у них были позади, и вот теперь растеряв былую яркость, они рассказывали о теплых часах солнечного прошлого. Ритмично покачиваясь, они по старой памяти приводили зрителя в беспричинно хорошее настроение, до последнего пытаясь удержаться на месте, но в конце концов капризный ветер срывал их, уносил с собой и ронял где-то в забвение. А новой весной вырастали новые почки, чтобы потом тоже неизбежно увянуть.

Я пересек детскую площадку, на которой не осталось и следа вчерашней ночи. Осколки стекла, как и ответственных за них отморозков, уже убрали. И только подпалины на деревянных горках и качелях, граффити на скамейках и выбитое стекло в общественном книжном шкафу напоминали, что здесь большие дяди, при полном бездействии государственных органов, слишком долго чувствовали себя хозяевами. Во всяком случае, бóльшими хозяевами, чем маленькие посетители, для которых, вообще-то, и предназначалась эта безопасная игровая зона. И которые уходили с детской площадки, волоча за собой свои беговелы с лопнувшими шинами. Но, полагаясь на результаты вчерашнего вечернего рейда, я надеялся, что по крайней мере в ближайшее время здесь будет царить спокойствие.

Как