Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

грязью, разбитых сапогах, тяжёлом плаще, куда были искусно плетены ветки и листья, почувствовал себя беспомощным и жалким перед надвигающейся громадой стали, что с трудом подавил в себе желание встать на колено, чтобы приветствовать боярина.

– Не стоит, друг мой, чиниться положением и званием. – Гердай удержал Норбера от того, чтобы тот преклонил колено, и взяв его за плечи, заглядывая в глаза, спросил: – Я вижу в тебе мудрость, и мозоли от тетивы на правой руке говорят мне о том, что ты воин, а не крестьянин. Отныне мы будем биться плечом к плечу, и отправим многих варваров прямиком в ад! Надеюсь, вам известно гораздо больше о том, что происходит в стране Лазоревых Гор, и уже есть кое-какой план, что принесёт нам победу?

– Мы ждём лишь возвращения лазутчиков, чтобы объединить все те крохи сведений, добытые ими, в одно целое, и начать действовать. – Заговорил Парфтек, видя, что старый лесовик от волнения не может произнести и слова.

– Я вижу на тебе ярвирский пояс! – Воскликнул Гердай. – Значит, вы время даром не теряли, поджидая нас!

– В двух поприщах отсюда лесовики Норбера истребили почти три сотни иноземцев, потеряв при этом всего два десятка воинов. – Лорд вспомнил, с каким отвращением он снимал кожаный пояс, украшенный серебряными бляшками с утыканного стрелами, залитого кровью тела, и его передёрнуло. Но ему нужен был хороший пояс взамен старого, изношенного, чтобы повесить на него меч, а чем вещь, снятая с врага, может отличаться от вещи вига? Брезгливость? С ней можно смириться. Многие лесовики теперь носили сапоги и доспехи, снятые с поверженных противников, и не видели в этом ничего зазорного.

– Не иначе вам помогали сами боги! – Удивился Гердай, и в его глазах мелькнуло неподдельное уважение. – Редкая битва проходит с такими малыми потерями!

– Боги здесь ни при чём. – Подал, наконец, голос Норбер, и усмехнулся, продолжая коситься на выстраивающиеся ряды россов. – Правильно выбранное место и время – вот и всё, что нам было нужно. А ярости у каждого вига хоть отбавляй.

Росс понимающе улыбнулся, и повернулся к Парфтеку, произнеся традиционное приветствие вигов, немного его переиначив:

– Надеюсь, кое-что вам всё-таки известно, и уже сегодня днём мы сможем напоить свои мечи кровью врага?

Лорд кивнул, и сказал то, что считал наиболее важным, и уже более не терпящим отлагательств:

– Я не воин, а судья, и к тому же, бывший, но мне кажется, что наш поход стоит начать с освобождения замка Корте. Замок неприступен, но если оседлать единственную тропу, вьющуюся среди скал, то и крепость будет невозможно покинуть. Нам известно, что там находятся несколько тысяч беженцев, и две сотни воинов, долгое время тревоживших перманов своими набегами.

– Сколько варваров осаждают замок? – Сразу посерьёзнел Гердай, на глазах превратившись в не знающего пощады, воина.

– Мы знаем только о пяти сотнях перманов.

– Чтож, начнём с малого, и потом постепенно, шаг за шагом очистим страну Лазоревых Гор от иноземцев. А что, неужели, правда, что Владыка Альгар мёртв? В Россе только и говорят об этом, но никто ничего толком не знает.

– Насколько мы знаем, он пал в бою при обороне замка Салдо. – Ответил судья, и с удивлением осознал, что не почувствовал ничего от этой утраты. Гораздо больнее ему было бы, если погиб рядом стоящий Дерк, или Норбер, с кем он уже успел разделить и глоток вина и кус хлеба, и сражался с ними плечом к плечу. Конечно, Альгар был добрый малый, и в своё время он пожаловал много милостей самому судье и его семье, но он был слишком слаб, чтобы править, и выполнял лишь волю Совета Лордов. Нет, не такой правитель нужен стране Лазоревых Гор. Теперь эти горы нуждаются в сильной, и может быть, даже безжалостной руке.

– Но кто же займёт трон Владыки? – С интересом спросил Гердай. – За кого миряне будут бросать белые камни? В Россе ходят слухи, что Вальхар и Балвер хотели вручить золотой меч власти своему воспитаннику, Рутгеру, сыну Ульриха, павшему в битве при Балте?

Теперь, услышав эти слова из уст совершенно чужого человека, судья увидел всё в ином свете, и понял, что положение в стране Лазоревых Гор было куда сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Зрело два заговора! И ещё неясно, что было бы, если Валь-хар и Балвер посадили на трон Владыки своего ставленника! Конечно, он остановил челманов в Волчьих Воротах, и вполне заслуживает, чтобы его имя высекли на Красной Стене Храма Бессмертного Тэнгри, но какой будет из него правитель? Он вполне может залить страну кровью, и обочины дорог украсят десятки сотен виселиц. Кто же на них будет болтаться, и смотреть в небо пустыми глазницами? Тут можно долго не гадать. Висеть будет знать, ведь ничего нет хуже взбунтовавшейся черни! Но… Разве Норбер кровожаден? Разве он не дал лорду шанс сделать что-то для своей Родины, и даже не подумал сразу пустить ему кровь, хотя тот был полностью в его власти? Или, подумал? А как же семья Парфтека? Лесовик взял с него роту, что тот примет смерть от его руки. Судья представил, как остро отточенное лезвие ножа мгновенным взблеском вспарывает ему горло, и он падает на колени, захлёбываясь кровью…

– Я слышал это славное имя. – С улыбкой ответил судья, но в ней было мало чего весёлого. Он вспомнил тронный зал, и Совет Лордов, когда они собрались, чтобы заранее осудить героя Волчьих Ворот. Он вспомнил его гневную речь, едва не приведшую к ссоре между вершителями законности, и вождями клана, и то, как его самого бросило в дрожь, так как слова, прозвучавшие в устах Рутгера, были обличающей, пламенной правдой.

Парфтек бросил взгляд на Норбера, Гердая, и решил умолчать про то, что знал. Вдруг его признание, что он осудил сына Ульриха к штрафу в тысячу золотых и трём годам рудников повергнет их в недоумение, а может и разозлит. Тогда ведь им неважно будет, что он же его и оправдал, признав приговор ошибочным, но отношение к нему будет безнадёжно испорчено. Будет ли старый виг так же ему доверять? Будет ли боярин Россы смотреть ему в глаза так же дружески? Может, попробовать объяснить им, что он был вынужден вынести такой приговор под давлением лорда Фельмора и Сатвела? Нет-нет! Он это скажет, но когда-нибудь потом, когда варвары будут изгнаны из страны Лазоревых Гор, и его маленькая ложь будет всего