Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

Наверное, в него вселились злые духи, и диктуют ему свою волю.

– Неужели ты веришь в эту ересь? – Усмехнулся Стальной Барс. Ему было жаль руса. Что может быть хуже, чем видеть, как друг теряет рассудок, и его душа становится чернее ночи? Все произнесённые слова он не слышит, и думает о чём-то своём, о том, что даже не в состоянии объяснить. Что же сейчас чувствует Сайан, вынужденный лгать и изворачиваться, чтобы не потерять старого друга, и не настроить против себя нового?

– А что мне остаётся думать? Я вижу, что его что-то гложет, и не могу понять, что это! Он не отвечает на мои вопросы, избегает разговоров, а его приказы один противоречит другому!

– Чем же я могу помочь тебе? – Участливо спросил виг. О! Как ему это напоминало расставание с Миконом! Его сердце разрывалось от чувств, и в то же время из последних сил он пытался сдержать себя – будущий Владыка страны Лазоревых Гор должен быть твёрд, как кремень, и человеческие чувства его не должны касаться.

Рус опустил голову, спрятав под мехом шапки глаза, и тихо, что Рутгер едва услышал сквозь шуршание снежной крупы, проговорил:

– Покиньте лагерь Тартея, как только вашим раненым станет лучше. Я поговорю с ним, и уверен, что вождь не откажет, и даст вам лучшего проводника, какой только найдётся среди ювгеров. Но поверь мне, что идти дальше в земли, занятые мутантами – равносильно самоубийству! Дождитесь весны, и вместе с сильными, отважными воинами племён ударите прямо в сердце исчадий ада!

– Только что ты говорил, что у вождя Тартея совсем нет средств чтобы содержать четыре десятка союзных воинов. – Напомнил воевода.

– Да, это действительно так. И всё же, если вы отойдёте вместе с ювгерами на север, примите деятельное участие в подготовке к войне, то он сможет снабдить вас всем необходимым.

– То есть, здесь, вдали от своих стойбищ он не может выполнить свои обещания. – Рутгер сделал вид, что раздумывает над предложением руса, и решительно проговорил: – Нет. Мы не можем пойти на такой шаг. Для нас дорог каждый день, надеюсь, ты понимаешь это.

Торговец торопливо закивал головой, и вымученно улыбнулся, словно обрадовался тому, что ему не пришлось говорить чего-то постыдного, порочащее его. Увидев улыбку, Стальной Барс подумал, что, наверное, зря дал столь рано такой ответ. Возможно, в дальнейшем разговоре Сайана можно было бы вытянуть на ещё большую откровенность, и он рассказал всё без утайки. Хотя, и теперь, с большой долей вероятности можно было сказать, о чём умолчал рус.

– Хорошо. Я передам твои слова Тартею. – Хрипло заверил торговец воеводу, и немного помолчав, добавил: – Среди ювгеров найдётся много воинов, готовых показать дорогу к местам, где видели Древних. Я буду молиться всем богам, каких знаю, чтобы ваш путь был лёгок и безопасен.

С видимым облегчением Сайан поклонился, и сделав пару шагов назад, повернувшись, скрылся за пеленой снежного марева. Рутгер посмотрел ему вслед, перевёл взгляд на еле видимый костёр, где кутаясь в меховые плащи, сидели дозорные ювгеры, и прежде чем откинуть полог в жарко натопленный шатёр, глубоко вздохнул. Только сейчас он понял, как трудно ему дался этот разговор, и всё же он смог настоять на своём. Впрочем, рус не слишком и настаивал на том, чтобы склонить северянина на то, чтобы они продолжили военный поход весной. Видимо, он уже просчитал то, что может сказать Стальной Барс, и пришёл к выводу, что не стоит тратить своё красноречие, чтобы сдвинуть скалу. Трудно вести переговоры, пытаясь что-то скрыть, и боясь сказать что-то лишнее.

Аласейа сидел возле наспех сложенного очага поджав под себя ноги, и деревянной ложкой что-то помешивал в железном котелке. Сейчас он меньше всего походил на царя Россы, но его это нисколько не заботило. В не раз латанном сером тегиляе, в рубахе, с вышивкой по вороту, в стоптанных сапогах, стянутых широкими полосами кожи, сейчас он больше всего походил на старого, потрёпанного в сражениях обычного воина, думающего только об одном, чтобы поесть, а там – что дадут боги. Увидит ли он его таким же, когда они вернутся домой, на север? Будут ли когда-нибудь сидеть вот так же возле костра, когда за стенками шатра будет бушевать непогода?

– Ты всё же добился своего. – Тихо проговорил росс, быстро оглянувшись на ворох звериных шкур, где спал Анди.

– Это был наш общий план. – С улыбкой напомнил Рутгер.

– Да. – Кивнул Аласейа, и задумчиво глядя в костёр, по привычке потирая гладко выбритый подбородок, заметил: – Странный этот союзник, Тартей. Дать всё необходимое он не может, и в то же время хочет, чтобы мы остались у него, и бились под его бунчуком за его славу. Такие союзники опасны.

– Вспомни, что хотела от нас Зурия, а они одного поля ягоды.

– Зурия – ведьма, а Тартей всего лишь вождь, жаждущий вернуть назад свои же владения.

– Но их планы относительно нас совершенно одинаковые.

– Тут ты прав. Неужели здесь на юге нет искренних, правдивых людей, таких, как у нас на севере? Почему все хотят получить от нас больше, чем мы сами можем дать?

Стальной Барс улыбнулся, присаживаясь на циновку возле очага. Точно такие же мысли и не давали покоя и ему. Он сотни раз задавал себе подобные вопросы, и не мог найти ответы. Иногда ему казалось, что истина где-то рядом, стоит только во время повернуться, и он сможет многое понять, но как всегда это оказывалось всего лишь призрачной, ничем не подтверждённой догадкой.

– Ты стал реже видеться с Эрли. Вы поссорились? – Аласейа вопросительно посмотрел на вига.

От слов росса потеплело на душе, и воевода, представив себе улыбку возлюбленной, ямочки на щеках, разметавшиеся от порыва ветра волосы, и гибкий стан, замерший от прикосновения его грубой руки. Как же так получилось, что он влюбился, и сам этого не заметив? Может, так и должно быть? Ведь человек не может приказать своему сердцу, и заставить самого себя сделать что-то против собственной воли.

– У неё очень много работы, и ей просто некогда проводить со мной время. Благодаря ей и Йеге, раненые быстро встанут на ноги.

– Да, она настоящая волшебница. – Согласно покивал росс и широко улыбнулся: – Она вся, какая-та солнечная! Даже когда всё небо затянуто грозовыми тучами, глядя на неё хочется смеяться и петь. Ты не замечал этого?

Рутгер настороженно взглянул на царя россов. В его