Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

словах было столько нежности, будто речь шла о его собственной невесте, и день свадьбы давно уже назначен! В сердце что-то кольнуло, и он почувствовал постепенно, волна за волной накатывающуюся злость. Ещё несколько ударов сердца, и самое безобидное, что он может сделать, это резко, грубо ответить. Но так же нельзя! Аласейа друг! Разве можно ревновать к друзьям? Разве его тёплые слова это повод для ревности? Это может сказать каждый воин в дружине, ведь каждому она когда-либо помогла!

– Ты хорошо владеешь собой. – Проговорил царь россов, внимательно глядя на вига. – Совсем скоро ты станешь опаснейшим противником, и я, скорее всего, остерегусь, прежде чем пересечь тебе путь.

– О чём ты говоришь? – Попытался возмутиться Стальной Барс, и вдруг понял, как фальшиво у него это получилось: – Мы братья по крови, и между нами никогда не будет вражды! Я всегда приду к тебе на помощь, как бы трудно мне не было, и ты никогда не оставишь меня в беде!

Аласейа вдруг засмеялся, и от его смеха, накатывающаяся злость исчезла без следа. Какое-то время воевода удивлённо смотрел на него, а потом начал улыбаться и сам. Нет, на друга невозможно обижаться, особенно когда он может вот так заразительно смеяться!

– Разве я сказал что-то смешное?

– Ты ревнуешь! – Воскликнул росс, оглянулся на заворочавшегося во сне Анди, и уже тише добавил: – Это настоящая любовь. Но будь осторожен. Ревность может ослепить, и ты не увидишь за ней чего-то главного, того, что может стоять за ней.

– Нет. Я не позволю ревности отравить мне душу. – Твёрдо проговорил Рутгер, и вспомнив разговор с Архордом, грустно произнёс: – Да, я люблю Эрли больше жизни, но она никогда не сможет стать моей женой.

– Ты говоришь о Законе Предков?

– Да. Женой вига может стать только женщина из его же народа.

– У предков было много законов, и не все они удачны. Это легко объяснить, но главное сейчас не в этом. Главное то, что ты займёшь трон Владыки, ведь так предсказала тебе Эррилайя?

– То, что она говорила, всего лишь слова. Иногда я всем сердцем верю в её предсказания, и бывают дни, когда я сомневаюсь в её словах. Даже когда я возьму в руки золотой меч власти, смогу ли я изменить какие-то древние Законы Предков?

– Чтобы создать что-то новое, иногда необходимо разрушить что-то старое, и ты должен дать понять это своему народу. Ты же хочешь, чтобы в стране Лазоревых Гор люди были счастливы, и каждый жил как лорд? Конечно, это звучит как сказка, и это вряд ли когда-нибудь удастся осуществить, но к этому нужно стремиться.

– Почему же это невозможно? – Улыбнулся Стальной Барс. Он был рад, что разговор плавно перешёл с Эрли на Законы Предков, пока ревность снова не вспыхнула в нём, и проявил заинтересованность в том, что его может ждать впереди, когда он сядет на трон Владыки. – В моих руках будет вся сила Вольфбура, и что мне будет мешать приструнить знать?

– Но ты тогда развяжешь гражданскую войну!

– Разве за ними кто-то пойдёт?

Аласейа грустно улыбнулся, и посмотрев Стальному Барсу в глаза, ответил:

– Я тоже так думал, и не внял совету отца. Хвала богам мне повезло, и Перун отвёл от меня отравленный кинжал убийцы. Я увидел многое, что раньше никак не мог объяснить. Воистину опасен не тот, кто держит в руке занесённый меч, а тот, кто, улыбаясь, потрясает толстым кошелём. Золото имеет над людьми странную власть, и тот, кто ещё вчера был тебе верен, уже завтра может предать.

– Что ты такое говоришь? – Искренне не понимая друга, воскликнул воевода. Конечно, он допускал такое, но чтобы друг, дававший роту верности, и клялся на мече, разве он может предать? Разве могут предать все те воины, с кем он прошёл этот трудный и полный опасностей путь?

– Я не говорю о твоей дружине. Я говорю о тех, кто сейчас остался в стране Лазоревых Гор. Вальхар и Хранитель – сильная поддержка, но ведь есть и другие вожди, желающие сесть на трон.

– Я принесу в свою страну знания и оружие Древних Богов. – Неуверенно сказал виг. Об этом он совсем не думал. Он думал, что стоит ему вернуться домой, как миряне сразу выберут его Владыкой, и уже не будет никакой подковёрной борьбы. Знать? Она слаба, и ничего не сможет сделать против мечей воинов. Пока опираясь на силу, он примет свои, справедливые законы, и уже никто не скажет против него и слово. Царь россов опять поставил перед ним неразрешимый вопрос, и найти ответ на него пока было не в его силах.

– А нужны ли эти знания в стране Лазоревых Гор?

– Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать. Разве пока не рано говорить обо всём этом? Будет день – будет и пища.

– Может быть и рано, но задумываться об этом уже надо, и присматривать людей, что будут стоять рядом с твоим троном с обнажёнными мечами.

– С этим всё будет в порядке. – Улыбнулся Рутгер. Он был уверен, что любой воин из его дружины останется с ним до конца, и примет любой пост, предложенный им.

– Я бы не стал торопиться с выводами. – Усмехнулся росс. – Придёт время, и ты это увидишь сам. Если кто-то хорош на месте десятника, то вряд ли он способен повести в сечу тысячу.

– Может, поговорим об этом позже? – Предложил Стальной Барс. Он был выведен из равновесия словами друга, и теперь ему нужно было хорошо их обдумать, и может, с кем-то посоветоваться.

– Ты хочешь отдать распоряжения насчёт завтрашнего дня? – Согласно кивнул головой Аласейа. – Да, не стоит откладывать наш уход, если есть возможность.

– Я хочу послать Хортера в горы, чтобы он поискал следы мутантов. Не люблю сюрпризы, из-за каких могут погибнуть мои люди. Лучше быть уверенным, что поблизости нет никакой опасности.

– Ты осторожен, и стараешься всё предусмотреть. В этом я вижу залог каждой твоей победы. – Улыбнулся царь россов. – Буду молить богов, чтобы ты никогда не потерпел поражения.

– Мне не нужно благословление богов. – Усмехнулся Стальной Барс, легко вскочивший на ноги, и уже направляющийся к выходу из шатра. – Я родился под счастливой звездой, и, наверное, сами боги завидуют моей удаче.

Рутгер, оглянувшись, поймал на себе удивлённый взгляд Аласейа, и откинув полог вышел из шатра, чтобы найти в небольшом лагере