Попаданка на бис. Том 1 - Татьяна Александровна Андрианова

прогуливался вместе с нами. С другой, не совсем понятен смысл этих самых хождений туда-сюда. Внутренний голос подсказывал – эльф ничего не делает просто так. А когда я не понимаю чьих-то мотивов, начинаю нервничать.

– И Тиграша возьмем? – воодушевилась я, изо всех сил стараясь не показывать слишком большого энтузиазма.

Вдруг жениху не понравится повышенное внимание к боевому коту.

– Посмотрим, – решил сохранить интригу тот. – Леди, – это уже моей «матери», – окажите любезность, покажите, как это делается?

Похоже, все-таки расстроился – сделала вывод я. Эльфийка смерила нас потрясенным взглядом сиреневых глаз «и такие собираются создавать семью и активно размножаться», судорожно сглотнула и поинтересовалась:

– Вы когда-нибудь держали в руках нитку с иголкой?

– Приходилось пару раз зашивать на себе раны, – ничуть не смутился тот. – Возможно, это не совсем одно и то же, но принцип уловил.

– Зашивать на себе – дурная примета, – назидательно выдала я.

– По-моему, то, что меня проткнули мечом в нескольких местах, само по себе не очень хорошая примета, – сообщил Третий.

Что ж, с этим утверждением сложно не согласиться. Мало приятного в том, что кому-то приспичило тыкать острым куском железа в живых людей (или в данном случае в эльфа). Услышав о склонности Третьего к хирургической практике без лицензии, леди Гвеннэль собралась было упасть в обморок, но передумала, мужественно взяла себя в руки и принялась подробно рассказывать, как следует переводить рисунок на ткань, плотно натягивать материал на пяльцы, как аккуратно закрепить нить с изнанки, не сделав узелка, как правильно укладывать стежки, чтобы они получились ровными, плотными, ниточка к ниточке. Третий с самым серьезным видом выслушал инструкции и принялся за работу. Минут через двадцать в результате его стараний появился не идеальный, но вполне симпатичный лепесток алой розы.

– Зашибись! – восхитилась творческими успехами жениха. – Были шансы, что я когда-нибудь освою эту премудрость, но теперь вижу – их нет.

– Откуда такой пессимизм? – попытался утешить мою уязвленную гордость рукодельницы эльф. – На самом деле все гораздо проще, чем ты думаешь.

– Еще скажи «глаза боятся, а руки делают», – скептически хмыкнула я.

– И это тоже, – усмехнулся в ответ он.

– Просто я не создана для рукоделия. Я – воин, а не вышивальщица.

От такого заявления леди Гвеннэль схватилась за сердце. Ну да. Вот так растишь девицу с тонкой душевной организацией, а она вместо худграфа в спецназ вербуется. Жуткая неблагодарность.

– Воин прежде всего должен быть терпеливым и стойким, а также постоянно оттачивать свои навыки, совершенствуясь в мастерстве, – наставительно изрек эльф. – Ты же даже не желаешь сделать над собой небольшое усилие. Хочешь, я помогу тебе?

Я закатила глаза и тяжело вздохнула. Ладно. Пусть сам убедиться, какую неумеху желает взять в жены. Может, разочаруется и откажется от брака, пока не поздно? Смиренно приняла из его рук опостылевшие пяльцы. Третий сам вдел новую нитку в иголку, сам закрепил. И не скажешь, что только сегодня научился вышиванию. Вон как хорошо получается.

– Теперь не спеши. Сделай не пятьдесят стежков, а пять, но аккуратных. Старайся не путать нить и не дергать ее так, будто желаешь порвать ее вместе с тканью. Не стискивай пяльцы. Ты вышиваешь, а не душишь ядовитую змею.

– Видишь, я все делаю не так, – насупилась я, собираясь бросить вышивку на стол, но Третий удержал мою руку.

– Не напрягайся так. Расслабься.

– Ага. И попытаться получить удовольствие? Знаешь, при каких обстоятельствах такое предлагают женщине? – скептически хмыкнула я.

– Нет. Но начинаю подозревать, – ничуть не смутился он. – Ты сегодня колючая, как ежик. Давай я расскажу что-нибудь, чтобы ты немного расслабилась и перестала воспринимать обычное рукоделие как орудие пыток.

Я хотела было возразить, что к ежам не имею никакого отношения ни сегодня, ни в любой другой день, но передумала.

– Хорошо. Расскажи, что случилось с Эймэль. Почему она провела в магическом сне аж сотню лет? – задала я давно интересовавший меня вопрос.

Разумеется, я задавала его и раньше, но никто не хотел на него отвечать, оставляя меня мучиться сомнениями. Очень нехорошо с их стороны. Мне же любопытно.

Леди Гвеннэль поперхнулась от неожиданности и бросила умоляющий взгляд на Третьего. Эльф благополучно проигнорировал мольбу сиреневых очей.

– Ее погубило два обстоятельства, над которыми леди Эймэль оказалась не властна. Ее дар и любовь.

– Что? Это как? – искренне изумилась я.

Что-то у эльфов вечно с любовью связаны различные неприятности. Даже золотой дракон пострадал от любви эльфийки и страдает до сих пор. Вот и люби эльфов после этого.

– Ты удивлена? – недоуменно изогнул породистую бровь Третий. – Любовь часто ранит, особенно если направлена на недостойный предмет.

Эльфийка издала какой-то протестующий звук, но мы ее нагло проигнорировали.

– А предмет был недостойным? – тихо поинтересовалась я, чтобы лишний раз не злить «родительницу», но промолчать все равно не могла.

К демонам деликатность, когда так любопытно.

– Очень, – так же тихо откликнулся эльф, не забывая, впрочем, о вышивке: ненавязчиво помог закрепить нить, галантно подал ножницы, помог вставить нитку в иголку, проследил, чтобы не появилось лишних узлов, пока креплю яркий шелк на ткани. Скользкая нить, к слову, все время норовила выскользнуть из угольного ушка или запутаться.

– И в чем именно заключалась его «недостойность»? – осторожно поинтересовалась я, затаив дыхание, чтобы не спугнуть словоохотливость собеседника.

Третий имел необыкновенную, но чрезвычайно бесящую меня привычку: он не запрещал задавать ему вопросы, но в случае, если не желал на них отвечать, умудрялся так мастерски сменить тему, что в результате я получала только кучу развлекательной, но совершенно ненужной информации. И придраться не к чему, и ответа нет.

– На этот вопрос так просто не ответишь. – Он придвинулся чуть ближе, и воздух от его дыхания слегка коснулся моей шеи и уха, вызвав в груди взволнованный трепет.

Вот уж не думала, что банальный выдох может быть настолько эротичным, и, судя по самодовольной улыбке на его губах, блондин прекрасно знал, как на меня действует. Вот же зараза продуманная!

– Чтобы было понятно, пожалуй, начну издалека, – доверительно сообщил он, обдавая ставшую вдруг чувствительной кожу горячим дыханием.

«М-да, Вероника, – протянула я про себя. – Слишком долгое воздержание противопоказано в любом теле. Такими темпами скоро начну откусывать пуговицы с его рубашки, как вампирша, добравшаяся до девственника в каком-то фильме ужасов». Одно радовало. Третий девственником уж точно не был и вряд ли станет сопротивляться совращению. А может, станет. Кто их разберет, этих эльфов.

– Леди Эймэль родилась с редким, непредсказуемым, спонтанным и, к великому сожалению, практически неуправляемым даром. Она могла предсказывать будущее. И не только предсказывать, но и показывать, – продолжил эльф.

– Как телевидение? – восхитилась я, отрываясь от работы.

– А что такое телевидение? – тут же заинтересовался Третий. – И не отвлекайся, пожалуйста. Мы же договаривались. Ты – шьешь, я – рассказываю. По-другому никак.

Я тяжело вздохнула и вернулась к ненавистной вышивке. И да. Пришлось в общих