Попаданка на бис. Том 1 - Татьяна Александровна Андрианова

Острые иглы ритмично прокалывали ткань, тянули цветную нить. Стежки ложились ровно, красиво, один к другому и каждый в нужном месте. Сами леди умудрялись параллельно сплетничать, обсуждая общих знакомых, последние новости, погоду, прически, моду, кулинарные рецепты и еще кучу всякой всячины. Я же совершенно не следила за беседой, но все равно только и делала, что колола пальцы иглой да путала нитки. Сегодня в моей гостиной присутствовали три леди, не считая Гвеннэль. Все трое с сиреневыми волосами, которые считались здесь признаком принадлежности к элите клана, с сиреневыми же глазами и в сиреневых же платьях. Они были настолько схожи между собой, что удивительно, как их вообще различают. Возможно, просто произносят имя вслух и терпеливо ждут, пока кто-то из высокородных откликнется. «Мама» говорила, что в клане не очень поощряются браки на стороне, и поэтому все так или иначе приходятся друг другу родней, пусть и двоюродной.

– Кого я обманываю? Из меня никогда не выйдет вышивальщицы! – в сердцах воскликнула я, когда боль от иглоукалывания стала особенно невыносима, и бросила опостылевшие пяльцы на столик.

– А вы не спешите, дитя. Просто делайте стежок за стежком, и когда-нибудь непременно получится, – снисходительно сообщила одна из леди, кажется, ее звали Амиэль или Ариэль или еще как-то на «А».

И она смотрела на меня с плохо скрываемой жалостью в светло-сиреневых глазах. Так иногда смотрят на чужого неполноценного ребенка. Впрочем, для большинства я именно таким и являлась. «Родители» скрывали от окружающих, что я – это я. В смысле то, что в их дочь вселили иномирянку. По официально озвученной всем версии, леди Эймэль проспала сто лет и проснулась. Физически здорова, но ничего не помнит. Узнает только мать и отца. В итоге окружающие обращались со мной как с вазой из тончайшего фарфора: красивая, дорогая, а прикоснуться страшно – разобьется еще.

– Да мне за тысячу лет этого не освоить! – медленно закипая сообщила окружающим, натолкнулась на предостерегающий взгляд сиреневых очей леди Гвеннэль, сделала глубокий вдох, сосчитала до десяти. – Некоторые просто не рождены быть вышивальщицами.

Последнее заявление вызвало на породистых лицах эльфиек улыбку.

– Мне кажется, Эймэль, просто немного скромничает, – лукаво усмехнулась другая эльфийка. – Ваши вышивки, картины и гобелены висят во многих домах и даже во дворце Правителя нашего клана есть несколько.

«Просто потрясающе», – хмыкнула про себя я, понимая – теперь придется соревноваться с эльфийским вариантом Марьи-искусницы, а я не только не Марья, но и рукодельница никакая. Я скептически посмотрела на нечто лохматое с многочисленными узелками на ткани. Сие абстрактное произведение можно назвать только «тряпкой», и то изрядно польстив ему при этом. Можно сколько угодно доказывать, мол, я художник, я так вижу – местные не поймут. С их точки зрения, цветок должен выглядеть цветком. С лепестками, листочками, стебельком, тычинками. Точка.

– Уверена, со временем ваши таланты вернуться к вам, и вы продолжите радовать нас своим искусством, – мило улыбнулась та, что на «А».

«Она издевается, что ли? – рассеянно улыбнулась в ответ я. – Как ко мне может вернуться то, чем я никогда не обладала? Угораздило же Третьего вселить меня в леди совершенство. Не мог выбрать кого-то попроще? Нет же. Нашел прям леди из леди. Выпендрежник».

– О да! Ваш дар – драгоценность. Наверняка он еще проявит себя, – жизнерадостно заметила другая леди, имени которой я не запомнила.

– Ага. Именно потому, что такая драгоценность, ее решили продать первому встречному, – скептически хмыкнула я, и комната погрузилась в осуждающую тишину, а присутствующие леди уставились на меня с таким видом, будто монашки, которым неожиданно предложили вести практические занятия по камасутре.

Ну да. Ляпнула, так ляпнула. С другой стороны, а что они хотели? Я не светлая эльфийская леди, которая покорно ждет решения своей участи родителями. Согласна. Мои сильно потратились на поддержание тела дочери в магическом сне. Сто лет – это не шутка. Боюсь представить, во сколько обошелся подобный фокус. С другой стороны, я-то тут при чем? Не я просила запихнуть себя в это тело, почему тогда вынуждена служить средством пополнения бюджета поиздержавшегося рода? И тем не менее я потупилась, безуспешно делая вид, будто разглядываю лежащую на столе схему вышивки, хотя в действительности не могла сосредоточиться ни на одной детали.

– Вижу, моя дочь утомилась, – прервала затянувшееся неловкое молчание леди Гвеннэль. – Предлагаю продолжить наше рукоделие в другой раз.

Сказано было вежливо, не подкопаешься. А прозвучало эквивалентом «все вон». Как ни странно, леди не оскорбились: тихо собрали свои рукоделия, тихо попрощались, тихо скользнули за дверь, оставив меня на милость уязвленной родительницы. Лично я предпочла бы еще раз выйти против дракона, но моего мнения никто не спрашивал. Попытка тихой сапой улизнуть вслед за ретировавшимися эльфийками и попросить политического убежища у Третьего (сохранить товарный вид приобретенной «драгоценности» в его же интересах), но была решительно водворена на место холодным:

– А вас, дочь моя, попрошу остаться.

Обреченно опустилась на место, ожидая моральной расправы. Гордо вздернула подбородок, решив принять грядущую взбучку достойно. Помирать, так с музыкой! Но петь все-таки не стала. Зачем еще больше усугублять неловкость. Опять-таки Эймэль вполне могла быть Монсеррат Кабалье местного значения, и мое унылое блеянье еще больше расстроит Гвеннэль, омрачив светлую память об идеальной дочери.

Шурша атласом платья, Гвеннэль медленно подошла ко мне. При ближайшем рассмотрении оказалось, платье расшито многочисленными цветами сиреневой орхидеи, да так искусно, что того и гляди легкий ветерок, пробиравшийся в комнату через распахнутое настежь окно, начнет шевелить нежные лепестки.

– Ты очень поздний ребенок, – начала эльфийка, заставив вздрогнуть и отвлечься от созерцания чудесной работы неизвестных вышивальщиц. – По какой-то только им ведомой причине боги отказывались благословлять наш брак, ниспослав долгожданное дитя. Мы посетили всех известных магов, целителей, предсказателей. Не сосчитать, сколько паломничеств совершили в храмы богов, не обошли даже совсем забытых. Обещали щедрые дары и жертвы, но все было напрасно. И вдруг, когда надежда уже давно угасла в наших сердцах, свершилось чудо – я, наконец, забеременела. Так что ты действительно большая драгоценность для нас. О! Не надо смотреть с такой жалостью. Я прекрасно понимаю, что ты – не она. От нее осталась лишь прекрасная оболочка. И тем не менее ни я, ни лорд Артмаэль не желаем видеть тебя несчастной.

– Именно поэтому устроили договорной брак? – не удержалась от ехидного замечания я.

– К сожалению, ваш брак был условием со стороны жениха. Он даже в контракт внес поправку о возможности расторжения помолвки только по его инициативе, – преисполнилась раскаяния эльфийка.

– По его инициативе. То есть – никогда, – тяжело вздохнула я. Третий – мужик упертый. Он меня из другого мира вытащил и просто так точно не отступится. – Полнейшая