Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

— разобрался сам, едва не попав под самодельную электроловушку. «Иджеса работа,» — сходу определил он, останавливаясь на пороге. Больше ловушек не было, зато на матрасе лежал мешок с пометкой «радиоактивно», а под матрасом — что-то длинное. Гедимин выдернул из «укрытия» сфалт и широко ухмыльнулся. «Точно Иджес!.. Я ему, похоже, теперь должен помощь в гонках. Только как, чтобы стадион не взорвался?..»

В мешке лежал разобранный скафандр. Разбирали его с умом — всё, что было в «нештатных» нишах, там и осталось. Через час Гедимин со вздохом облегчения встал с матраса — уже в броне, со сфалтом за плечом, приборами на предплечьях и пустой флягой в руке. «Схожу в пищеблок за закваской…»

Из комендатуры так никто и не пришёл. После шести вечера в коридоре раздались знакомые шаги. Шли двое, один — в тяжёлой броне.

— Свет горит, — отметил он, останавливаясь. — Может…

— Ты первым заходи, — услышал Гедимин почти забытый уже голос Эркенгера. — Знаю я, как он силу контролирует. Если что — фиксаторы на поломанное наложу.

…Через пять минут сарматы сидели на матрасе, Гедимин поправлял помятые пластины Иджеса, Эркенгер устроился на краешке, чтобы его не спихнули, и внимательно разглядывал пришельца.

— А тебя там не сказать, чтобы мучали, — заметил он. — Хотя расчистки без снаряжения — та ещё дурь, но Кир…

Иджес поморщился.

— В любом случае Гедимин пойдёт не к нему. А расчищать в скафандре — оно куда как безопасней!

На запястье Гедимина что-то пискнуло — пришёл файл с виртуальным пропуском.

— Карточку завтра дадут, — пояснил Иджес. — Ты же ликвидатор и атомщик? Тебя записали к нам, в станционные ликвидаторы. Только…

Он снова поморщился.

— На станции-то тихо — и хвала всему. Так что мы бегаем по округе с Киром и его сарматами. Расчистки, ксенофауна, всякое такое. Пока на станции не заорёт сирена… — его передёрнуло, и он сверился с индикаторами излучения под скафандром.

— Расчистки так расчистки, — Гедимин пожал плечами. — Говорят, фауны стало больше?

— Да она как-то волнами, — отозвался Иджес. — Где-то «хлопает» портал, а найти и закрыть некому. Где-то там, в лесу, — в одиночку не сунешься.

— Завтра с утра пойдёшь с нами, — перебил его Эркенгер. — Познакомим с командиром, карточку получишь. Энергоблок трогать можно, но если будут смеяться — драться не лезь!

Гедимин удивился, но кивнул. «Дела мне до них… Я давно не говорил с „Налвэном“. Два года близко не подпускали. Хоть на станцию посмотрю…»

26 марта 04 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В редеющих сумерках к ангару стягивались ликвидаторы. До восхода оставалось минут сорок — как раз влезть в скафандры и получить инструктаж. Иджес оглянулся на пристройку для бронехода, решительно качнул головой и, крепко взяв Гедимина под локоть, потащил к открытым воротам. На входе была «чистая» душевая — но всё-таки с рамкой дозконтроля; на дальнем конце ангара — «грязная», для вернувшихся с работы. Гедимин держал пластины шлема опущенными, но то и дело косился на купола энергоблоков. «Первые дни лучше сидеть тихо. Найду между делом момент — пообщаюсь…»

Командир ликвидаторов — из-под лицевого щитка виднелись ярко-фиолетовые глаза и полоса тёмно-синей кожи с сероватым отливом — смерил Гедимина задумчивым взглядом.

— Так, броня своя, и ты за ней следишь. Оружие своё… Какие режимы?

— Плазменная резка, сгустки и омикрон-поток, — пояснил Гедимин, показывая сфалт на вытянутых руках. Ликвидаторы, проходя мимо, косились на него с любопытством, но не останавливались — их ещё ждало влезание в тяжёлую броню. Со своей не пришёл никто, кроме Иджеса и Гедимина — и, возможно, командира: он уже был в чёрно-белом скафандре.

— Омикрон? — переспросил сармат.

— ЭМИА-луч, — вполголоса пояснил Эркенгер. — Гедимин — атомщик старой закалки.

Бросив на ходу пояснения, он пошёл к раздевалкам проводить быстрый медосмотр. Командир задумчиво потёр респиратор.

— Мощный луч? Это может пригодиться… Короче, ты теперь приписан к нам. Я — Хродмар Гьолль, командир станционников. Тут про тебя всякое говорят… Надеюсь, проблем с тобой не будет.

Гедимин качнул головой.

— Я был ликвидатором у Скегги в «Вайтроке».

Хродмар чуть наклонил голову.

— Помню Скегги. Зря он полез к «макакам»… ну да не моё дело. Ещё ты, говорят, работал с Киром? — он прищурил один глаз; Гедимин отметил про себя, что тюрьму он не упомянул.

— Кир — внешник. По уму, у них свои дела, у нас свои. Но раз на станции тихо, а вокруг кишит ксенофауна, — приходится им помогать. Сегодня едем намечать место под расчистки. Снег, холод, — знаешь, к чему это?

— Криофилы, — кивнул Гедимин. — Я слышал о ползучих актиниях…

Хродмар ткнул пальцем в запястье. На руке Гедимина пискнул передатчик.

— Если ты нормально не работал со времён Скегги, справочник у тебя устаревший. Держи новый, успеешь зачесть про зимних тварей. Там, куда поедем, их вчера отстреливали. Но — задача у нас другая. Пока холодно, надо прибрать хищные лозы. Там намутировало всякого сумаха…

Гедимин вспомнил прокушенный сапог и кивнул.

— Натыкался. Собрать, пока лежат замёрзшие — и в утилизатор?

— Жги на месте, — махнул рукой Хродмар. — Всё равно эта местность под вырубку. Лучше лучом, так тише. И обращай внимание на деревья. Тут, в справочнике, есть про форму листьев. Зачти, пока есть время. Безобидное вырубят и без нас.

…Бронеход остановился на краю вырубки, «подушкой» силового поля раскидав снег. Из-под него тут же проступило что-то длинное, тёмное — вроде бы обычное растение со свёрнутыми листьями…

— Видел? — Хродмар развернул лист, показал Гедимину острый зубец и подобие сокращающейся мышцы. Несмотря на холод, от прикосновения она вяло дёрнулась.

— Ищем и выжигаем. Ну, и что ещё попадётся, — туда же!

…Гедимин всё-таки увидел ползучую актинию — точнее, сначала пролом во льду небольшого озерца с