Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

— это не для здоровой башки!

06 февраля 04 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В приоткрытую камеру влетели три «зимних» комбинезона с усиленным утеплением и закрытыми шлемами.

— Буран с востока, — сообщил угрюмый охранник, уже одетый в тёплое снаряжение — только шлем пока был откинут за спину.

Через пять минут сарматы, уже в зимних комбинезонах, вышли на разводку. Мрачнее всего были филки; они встревоженно переглядывались и — Гедимин слышал отрывки — договаривались, кто за кого держится, чтоб не таскало ветром.

— Работы на улице отменяются, — сообщил начальник тюрьмы. — Все идут на мусорный завод. Снаружи минус тридцать пять. Строиться через одного — сармат — филк — снова сармат.

— А гетто что, не под куполом? — удивился Гедимин. Начальник Куллангарра махнул рукой.

— Город без купола. Сам, короче, увидишь.

…Большую часть бурана купол над «Налвэном» всё-таки принимал на себя, но в нём были воздуховоды — и тот, кто их делал, не рассчитал силу ветра. Стоило налететь порыву — и филки шли, пригнувшись, а в лицевые щитки летела снежная крупа. Роботы-уборщики прижались к стенам — может, с утра кто-то и планировал сгребать снег, но буран с тех пор усилился…

Двенадцати заключённым — столько их было в феврале — работа нашлась мгновенно. Вскоре подборщики носились с лопатами, кто-то нашёл в мусоре дохлую моджиску, и все сбежались разглядывать её мутации, пласты отходов слиплись ещё крепче от ксолтанового осадка… Гедимину вспоминался исчезнувший без следа чертёж и — иногда — драка с Гварзой. «Может, надо было сдержаться. Так он хоть пару кварков информации доносил. А теперь и того не дождёшься.»

Ишу, и так не особо разговорчивый, позавчера подписал документы об освобождении — и который день был «далеко отсюда» и любые вопросы слышал после третьего повторения. Иджес пару раз заходил с Сильвестрова дня, но говорить мог только о гонках. Они с Эркенгером удерживали второе место и, кажется, планировали дойти до первого — но все планы Иджеса упирались в запрет на телепорты. Так что Гедимин сейчас даже на политинформацию шёл с радостью — вдруг скажут хоть что-то интересное…

… — Завтра опять буран, но ветер будет слабее, — сказал Куллангарра. — И всего минус двадцать пять. Но я уже договорился — на улицу вас не погонят. Так, что тут нового… старьё, старьё… Ага, вот: «Австралийский Университет Монаша объявил о закрытии программы, связанной с восстановлением вымерших видов. 'У нас нет денег на удовлетворение научного любопытства,» — сообщил бывший сотрудник лаборатории Скотт Макгилл. «Взамен будет расширена лаборатория изучения ксенофауны. Ситуация с ней в Австралии и в прилегающей акватории просто катастрофическая…»

— А у них там уже были зверьки, я видел снимки, — сказал один из филков. — Что-то в полоску… и ещё тварь с когтями и хоботком. Надо же, чего жило раньше, — сейчас бы встретил, принял бы за ксеноса…

— Ага, вот дальше: «Руководитель центра восстановления, Якоб Зигман, считает принятое решение варварским. По его словам, центр уже располагает жизнеспособными, приученными к местной биосфере популяциями пяти восстановленных видов. 'Что важно — это в основном травоядные, в отличие от ксенофауны, среди которой преобладают хищники. Внесение травоядных в биосферу сбалансировало бы систему. Единственное хищное, тилацин, отлично показал себя в истреблении мелких рапторид, настоящей чумы пригородов. Я не понимаю, почему бы не сэкономить на программах, связанных с биооружием, раз все так яростно призывают к миру…»

Филк, заговоривший о зверьках, поцокал языком.

— Рапториды, да… У них же там нет диких кошек? По теплу, да без кого-нибудь, кто жрал бы яйца и молодь, ты за этими тварями убегаешься…

— Что сделают с животными? — перебил его Гедимин. Он не был биологом, да и Австралию не любил, — но отчего-то рёбра сдавило холодным обручем. «Что-то тут неправильно…»

— Собираются уничтожить, — отозвался Куллангарра. — Мол, странной фауны на континенте и так хватает. М-да, этому Зигману сейчас не позавидуешь. Я помню, он ещё до войны начинал. Выжить, вытащить всё это, чтобы в один момент всё сравняли с землёй…

Он замолчал и пролистнул страницу.

— Ага. Тут на побережье Австралии опять вывалило двадцать тонн старого химического оружия. А потом удивляются — что у них в море плавает?

Гедимин криво ухмыльнулся, вспомнив бочки и снаряды на берегах Шпицбергена. «Не удивлюсь, если и в этот раз спихнут в море. А Зигману, да, не позавидуешь. Был бы там Ассархаддон — он бы им всем устроил. Жаль, звери крупные, — в кармане не вынесешь…»

14 февраля 04 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ишу Марци! Распишись — и за вещами, — Куллангарра протянул новоосвобождённому сармату передатчик с открытым экраном. — Удачи там, на воле!

Гедимин и Доррен помахали уходящему, тот ухмыльнулся в ответ. Доррен шумно вздохнул.

— Кого нам подсунут, интересно…

Гедимин пожал плечами. Кроме их камеры, одно место пустовало в соседней; одиночек, которых можно было бы подселить, пока не было — оставалось ждать новичков.

… — Джеймс, сволочь, со своим «Слиянием»…

— Джеймс⁈ — вскинулся всегда спокойный Доррен. — Джеймс хоть кого-то расстрелял за неправильное спаривание⁈ А ваш грёбаный Маркус…

Две минуты назад Куллангарра, собрав всех на политинформацию, неосторожно упомянул проект «Слияние». Сейчас и сам он, судя по угрюмому прищуру, думал, что лучше бы прокусил себе язык. Гедимин молча разглядывал стену и болезненно морщился.

— … пихают тебе мутаген, от которого становишься животным…

— Животным⁈ — Доррен хлопнул себя по бёдрам. — А мутаген, от которого тебя наизнанку вывернет⁈ Я был самкой, знаешь? Знаешь, каково это — когда тебя кромсают, а потом месяц так болит в паху, что ходить еле можешь⁈ Меня кто-то тогда спросил — хочу я так⁈

Гедимин мигнул. «Доррен был самкой? В жизни бы не… А, грёбаные мутагены! Ещё и операция… Да чтоб их всех с их биоэкспериментами!»

При мысли о биоэкспериментах в мозгу что-то щёлкнуло, переводя мысли в другую колею — тоже тревожащую, но