Невеста по фотографии - Ли Кым-и

с корзиной, Подыль свежим взглядом посмотрела на станцию Кахуку, на которой оказалась снова спустя четыре месяца – время, пролетевшее так быстро и одновременно тянувшееся так медленно, за которое она словно стала совсем другим человеком и в то же время ничуть не изменилась.

На станции было шумно и многолюдно. Здесь собрались прибывающие и отбывающие, встречающие и провожающие. По одному лишь взгляду можно было понять, что это рабочие с плантаций и их семьи. Малочисленные белые люди были либо хозяевами плантаций и членами их семей, либо туристами, приехавшими на живописные пляжи. Все они ехали в вагонах первого класса, проезд в которых стоил как три дня работы в полях или как десять дней стирки, которой занималась Подыль, надрывая плечи и спину.

«Сколько ж они зарабатывают, раз могут себе позволить потратить столько за проезд?»

Подыль стояла, глядя в сторону вагонов первого класса, но, услышав раздавшийся за спиной крик, обернулась. За ней стояла тележка, доверху груженная чемоданами. Подыль торопливо взяла корзину и отошла в сторону. Тележку толкал гавайец, а рядом с ним, видимо, шагал, раздавая указания, хозяин, мужчина-хаоле. Следом за ними шли жена, держащая за руку девочку, и кормилица с младенцем на руках. Люди не давали им пройти, и они остановились перед Подыль. Жена смотрела на ребенка и беседовала о чем-то с кормилицей.

Подыль остановила свой взгляд на стоявшей рядом с ней девочке. Девушка впервые так близко видела ребенка хаоле. С кудрявыми, золотого цвета волосами девочка пристально смотрела на Подыль своими зелеными глазами. Она была словно неживая. Поймав взгляд девушки, девочка высунула язык. Начав баловаться, она наконец-то стала походить на обычного ребенка. Подыль тоже в шутку показала ей язык в ответ. На этот раз девочка высунула язык, подняв обеими руками уголки глаз. Посчитав эту гримаску милой, Подыль достала из корзины вареное яйцо и протянула ребенку. Когда девочка не взяла подарок, а только, не отрываясь, смотрела на него, девушка положила яйцо ей в руку. Девочка потянула маму за юбку, показала на яйцо и на Подыль. Жена хаоле окинула девушку взглядом, нахмурилась, выхватила яйцо и бросила его на землю. Подыль ахнула.

– Но? Почему? Почём ж так…

Подыль кинулась торопливо поднимать с земли яйцо, но знакомый ботинок его раздавил. Тхэван был невероятно зол.

– Ужли не жалко?..

Подыль, казалось, вот-вот заплачет. Тхэван подхватил ее корзину и, оставив девушку одну, широкими шагами направился к поезду. У Подыль не было времени на размышления, поэтому она последовала за мужем. Проезд в вагоне третьего класса, в толкотне из людей и чемоданов, стоил тоже больше одного доллара. Они сели на конечной станции, поэтому свободные места еще были. Подыль села у окна, а рядом с ней устроился Тхэван. Он собирался поставить корзину в ноги, но Подыль выхватила ее и водрузила себе на колени. Она боялась, что из корзины что-нибудь выпадет.

– Почём та женщина выбросила яйцо? Хаоле что, не едят яйца? – спросила Подыль, желая на самом деле узнать, зачем Тхэван раздавил их еду, но начав с этого.

Он посмотрел на жену, а затем ответил:

– Потому что ты ей его дала.

– Что? Как это понимать? Она что, испугалась, что я дам отраву?

С холодной усмешкой Тхэван оборвал ее:

– Те люди не считают нас себе ровней. Поэтому не растрачивайся по пустякам.

Подыль вспомнила о шраме мужа. Он появился из-за удара кнутом луны-хаоле.

– Подумаешь! Ужли они такие великие, то пущай знают, что я в Чосоне была янбанкой! Стоит мне, Подыль, пикнуть, так мой отец-учитель тут же восстанет из мертвых!

Тхэван ничего не ответил. Подыль осознала свою ошибку. Неизвестно, кем по происхождению был ее свекор, но свекровь была служанкой, то есть рабыней. Если бы здесь действовали те же правила, что и в Чосоне, то они с Тхэваном ни за что бы не смогли пожениться.

Поезд тронулся. Из открытого окна в вагон проникал морской ветер и приятно остужал тело. Подыль наблюдала в окно пейзажи, которые не увидела в день приезда, так как уснула по дороге. По бескрайнему синему морю плыли корабли, а на пляже, на котором росли похожие на чосонские сосны железные деревья, видно было купающихся с самого утра людей. Увидев необыкновенно длинную линию горизонта, Подыль вспомнила их разговор с Джули. Тогда на пляже в Кахуку девушка думала, что это то самое море, которое она переплыла, приехав сюда.

– Ежели плыть в ту сторону, то можно добраться до Чосона. Вот бы я стала рыбкой и доплыла, – вздохнула Подыль.

– О чем это ты там кумекаешь? Думаешь, что все моря одинаковы? Твое море на западе. А это вот ведет на материк.

От этих слов мамы Джули Подыль, которая думала, что Чосон находится за горизонтом, пусть его и не видно, почувствовала на душе еще большую опустошенность. Однако Джули возразила матери:

– Мама, это неправда! Земля круглая, поэтому если все время плыть, то можно достичь Чосона. Кстати, Подыль, чтобы туда доплыть, лучше стать не рыбкой, а чем-нибудь покрупнее, вроде кита! Ты знаешь, что они не рыбы, а млекопитающие, потому что кормят своих деток молоком? – После каникул девочка должна была пойти во второй класс начальной школы.

Мама Джули была довольна такой умной дочерью, несмотря на то что та с ней спорила.

– Видать, ваши деньги за обучение не зря потрачены!

Подыль искренне завидовала юной Джули, которая ходила в школу и говорила по-английски лучше, чем по-чосонски. Если у нее родится дочка, то ей тоже хотелось бы вырастить ее такой же умной и стойкой, как Джули. Однако признаков скорого появления детей все еще не было. Подыль думала, что если у них не появится малышей, то ей будет очень тяжело с Тхэваном.

Она собиралась снова загрустить, но тут Тхэван стал крениться в ее сторону. Она сидела неподвижно, так, чтобы муж смог удобно облокотиться на нее и заснуть. Но он вновь сел прямо и скрестил руки на груди. За окном мелькали одни и те же пейзажи, и через некоторое время девушка задремала. Возможно, потому, что она проснулась раньше обычного и все это время возилась с едой. Как бы то ни было, морской бриз вогнал ехавшую в полудреме Подыль, которая боялась проспать, в сон.

И в этот раз Подыль проснулась оттого, что ее разбудил Тхэван. Остановка «Ева». Здесь также возвышалась высокая труба сахарного завода и виды никак не отличались от Кахуку, но для Подыль это место было особенным. Здесь впервые поселился Тхэван, здесь находятся могилы ее деверя и свекрови. Девушка уже проезжала эту станцию по дороге в Кахуку в день свадьбы, но тогда она не знала всех обстоятельств. Они покинули вокзал и очутились в еще более многолюдном месте, чем Кахуку. Подумав немного, Тхэван сказал ей:

– Погоди здесь