По воле случая - Теона Рэй

знаю, что она в нем нашла, но любила его безмерно. Так, что родителей бросила. Не хочу говорить о Нико, он мерзкий человек… Да и человеком его называть не хочу.

Наш разговор становился все более мрачным. Настроение стремительно падало, и я оставила Рикарда у огня, отправившись спать.

До утра оставалось всего несколько часов, а следующий день обещал быть трудным. Если объявление в утренней газете выйдет, то мы с Майей можем ждать первых покупателей. А даже если их не будет – всю гору выпечки, что у нас есть, нужно продать хотя бы на базаре.

Утром сонная Майя вынырнула из-под моей руки и босиком молча прошлепала в коридор. Дверь за ней закрылась, и я осталась одна.

Осмотрела пижамные брюки, которые в этом мире ни одна приличная девушка или женщина на себя не наденет, разве что для прогулки на лошадях, и рубашку. Одежда Рикарда источала слабый аромат приятных благовоний, но заметила я запах только этим утром. Приятный гибискусовый мешался с древесным и еще чем-то терпким, но в то же время похожим на грозу в жаркий летний день. Удивительное сочетание.

Зачем-то погладила рукава рубашки улыбаясь. Мне нравилась мягкая ткань, и я завистливо вздохнула – позволить себе одежду такого качества смогу еще не скоро, если вообще смогу.

На завтрак я бы не осталась, но нашла дочь за столом перед тарелкой. Рикард пил черный кофе, аромат которого расплылся по всему дому.

– Кашу? – спросил мужчина, увидев меня, застывшую в дверях.

– Очень вкусно, мам, – пролепетала Майя, засовывая в рот очередную ложку. – Дядя Рикард сам готовил. Представляешь? Оказывается, мужчины тоже могут готовить! А папа никогда даже суп не разогревал.

– У папы была я и бабушка, – ошеломленно пробормотала я. – Рикард, благодарю за завтрак. Мы пойдем, как только Майя доест.

– Может, хотя бы кофе? – спросил он и, не дожидаясь ответа, наполнил маленькую чашку из кофейника. – Прошу, садись.

– В горло ничего не лезет, – призналась я. – Сегодня первый день работы пекарни, уже через час нужно открыть двери. Объявление в газете вышло утром, наверное. Газетчик уже приезжал?

Рикард кивнул на газету, прикрытую вазой со свежими цветами:

– Объявление напечатали. Переживаешь?

– Безумно! Наша жизнь зависит от того, пойдет ли работа. Когда-то выпечка моей мамы пользовалась популярностью, а что будет теперь, не знаю. Соседки, боюсь, ославили меня на весь поселок.

– Не на весь.

– Только на часть?

– Угу. По эту сторону моста. Как я уже говорил – за мостом в новом Береговом живут люди, которым дела нет до сплетен. Все семьи там приезжие из городов, а в больших поселениях люди не привыкли перемывать кости каждому встречному. Не волнуйся, уверен, о тебе там почти никто не знает.

– Было бы здорово, если бы и эту сельскую общину перевести в разряд городских, – с усмешкой сказала я и опустилась за стол. Подрагивающей от волнения рукой донесла чашку с кофе до рта и сделала маленький глоток. Горячий напиток подарил телу приятное тепло.

– Может, однажды, – пожал плечами Рикард. – Но огороды и фермы нужны Береговому, поэтому расселять местных в многокомнатные дома не вижу смысла. Мы лишимся ферм, а это пагубно скажется на общем качестве жизни.

– Не нужно никого расселять! Что ты, я же пошутила! Никакого дела мне нет до соседских женщин, правда. Я лишь переживала, что сплетни о моих лю… – я осеклась, перехватив любопытный взгляд дочери. – Что Ванда растреплет обо мне всему поселку, и никто не захочет идти в пекарню.

– Захотят, – уверенно кивнул мужчина. – Я обещаю помочь. Староста все-таки, или кто?

– Буду премного благодарна.

– У нас много булочек, – встряла Майя. – Печенья, бисквиты, коржики. Мы весь день пекли! Что же со всем этим делать?

– Продавать, милая. Рикард, мы пойдем…

Мужчина не стал препятствовать.

А дома нас ждал приятный сюрприз, который подарил мне надежду, что все будет хорошо! Сюрпризом оказался прилично одетый вихрастый парнишка лет десяти. Он скучающе пинал ворота, заложив руки за спину, и горестно вздыхал, пока мы не подошли.

– Миссис Грэк? – заметил он меня и радостно помахал рукой. – Меня к вам папка послал!

– Проходи, – пригласила я, отпирая дверь. – По какому вопросу отправил?

– Хлеба купить, – мальчишка протянул на раскрытой ладони несколько медяков. – А мой папа про вас в газете написал!

– Так ты сын журналиста? – улыбнулась я. – Какой хлеб?

Парнишка выбрал буханку белого, батон и два молочных коржа.

– Батька всегда тут хлеб покупал, – сказал он. – А потом миссис Элья Грэк умерла, так и все. У нас мамки-то нет, а в лавках, говорит папка, выпечка невкусная. Хотя, как по мне, так весь хлеб одинаковый. Несладкий и сухой.

– Хлеб – всему голова, – брякнула насупившаяся Майя. – Правда, мам?

Я хохотнула мысленно – эту фразу я сказала, когда мы с дочерью пекли буханки, а она запомнила.

– Чья голова? – не понял мальчишка. – Ладно, пойду я, батька ждет. Меня, кстати, Эрлом звать.

Эрл сбежал, сверкая пятками, так торопился домой. Майя проводила его грустным взглядом, пальчиком ковыряя крышку стола у прилавка.

Я понимала, что дочери нужно общаться с ровесниками, но ни за что не рискнула бы сейчас отдать ее в школу. Только не тогда, когда Нико и Гана, как хищники, в любой момент могут вцепиться в нее и унести в свое логово.

– Позже, милая, ты пойдешь учиться, – уверенно заявила я. – Есть такие специальные дома, школами называются, куда дети ходят обучаться грамоте.

– Много детей?

– Много.

– И мальчишки?

– К твоему сожалению, – хмыкнула я.

– Да я уже не злюсь на них, – щечки Майи вспыхнули розовым. – Дети твоего друга Велизара оказались прилежными. А самый маленький так еще и молчаливый. Правда, ему всего год, и скоро он будет болтать больше меня! А мы пойдем к ним в гости снова?

– Боюсь, что нет. Но ты не волнуйся, как только у нас получится наладить торговлю, – а мысленно я добавила: “И избавиться от Нико”, – ты будешь ходить в школу. Обещаю.

– Хорошо, – счастливая дочка замотала головой. – Давай скорее искать покупателей!

Нам и правда пришлось их именно искать, а не дожидаться. Часы пробили полдень, а после и три часа дня, но ни одной живой души, кроме Эрла, не прошло даже мимо нашего дома, не говоря уж о том, чтобы заглянуть внутрь.

Все-таки вывеска необходима. Хотя что от нее проку? Слева дом почти слепой мисс Ёрлстоун, так и не обзаведшейся мужем и детьми за семьдесят лет. Через дорогу от нее живет Рикард, а еще дальше – только лес и поля. Соседка из дома напротив не