Виктор Цой – уста к небу, уста к земле - Сергей Шкляев

найденное сокровище и с большим трудом перенёс в свою келью.

После этого, ни слова не сказав брату, я ушёл в город, купил там большой дом, устроил в нём странноприимную и больницу и при них основал монастырь, поместив в нём сорок иноков. Поручив всё это опытному игумену и вручив ему на нужды тысячу златниц, другую же тысячу раздав бедным, я снова оставил мир и пошёл к своему брату.

Я гордился собой и осуждал брата за то, что он не хотел сделать добра людям с помощью найденного им золота. А когда подходил к пещере брата, помыслы высокоумия и самомнения совершенно овладели мной. Но в это время явился мне Ангел Божий и сказал: «Всё, что ты сделал, не стоит прыжка, сделанного твоим братом через золото. Он несравненно выше и достойнее тебя пред Богом. Ты даже не стоишь того, чтобы видеть его. И не увидишь до тех пор, пока покаянием и слезами не очистишь себя от греха». Ангел стал невидим, а я пошёл к пещере брата и, к своему ужасу, действительно не нашёл его. Много я пролил слёз, так много, что пришёл в совершенное изнеможение.

Наконец Господь сжалился надо мной, и голос свыше указал мне путь на это место, где теперь ты видишь меня и где я живу уже сорок девять лет. Здесь только в последнее пятидесятое лето Ангел возвестил мне полное прощение и обещал, что я увижусь с братом в обителях небесных». (Из повести св. Феодора, епископа Едесского «О столпнике дивном, иже во Ефессе»).

Видимо, оба эти подвижника сердцами услышали тонкое повеление от Бога: «Если хочешь достичь бесстрастия, перепрыгни через золото, вмени его ни во что». Первый брат это исполнил, а второй не пожелал исполнить волю Божию. Он посчитал своё желание — распорядиться золотом на «благие дела» — лучше, выше, разумнее, чем повеление Божие. Он поверил себе больше, чем Богу, и едва не погиб духовно.

Расскажи мне историю этого мира.

Эта история вся в крови, в муках, в безумии и в саморазрушении личностей и народов.

Удивись количеству прожитых лет.

Удивись долготерпению Божию. Как ещё Бог терпит океан людского зла и не уничтожил этот мир, пропитанный ложью и диавольской злобой.

Расскажи, каково быть мишенью в тире.

Каждый человек как мишень для диавола, стреляющего в нас своими стрелами, наполненными ядом страстей.

У меня есть вопрос, на который

Ты не дашь мне ответ.

Цой говорит о том, что не Бог должен дать ответ на самый главный вопрос жизни, а именно сам человек. Вопрос о бытии или небытии человека со Творцом. Свою судьбу связать или с волей Божией, или с волей диавольской. Но решать надо исключительно самому человеку. Господь ждёт ответа от каждого человека.

И как странно проходят часы.

Все всерьёз верующие люди имеют свои «странности», непонятные духовно незрячим обывателям. Эти люди иные. О них, защищая от «неглубоких» христиан, апостол Павел сказал: «Но духовный судит о всём, а о нём судить никто не может» (1 Кор. 2, 15). Такие люди на мир смотрят иными глазами. Этот мир — земные часы, для них странные. Сам Виктор Цой пропел о своей инаковости, иночестве (иной чести).

И так странно не хочется спать.

Всякий, увлекшийся познанием себя и Бога, не спит в то время, когда большинство людей спят. Ночи — вот время, благоприятное для вхождения в глубины познания себя и Бога. Это крайне желанно для стремящихся познать Истину и послужить Ей в своей жизни. Некоторые из них удалялись добровольно в затворы, пустыни, убегали от общества. Они искали «затяжной ночи», их тяготила суета мира.

И так странно, когда за окном

проезжает машина.

Виктор Цой продолжает описание ночного погружения или восхождения в переживание смысла жизни своего «я». В тайное от людей Богообщение. Проезжающая машина воспринимается им как странность родом из суетного мира, абсолютно чуждого тому внутреннему миру в котором он находится.

И я не знаю, точны ли весы.

«Лживы все мерила человеческие», — говорят святые. Лживы у людей, отошедших от Бога и не видящих, не слышащих Его воли, не имущих Его Духа. Виктор Цой, увлечённый вопросами духовного познания, внутренним переживанием знает о «неточности», мягко говоря, мер, весов человеческих.

Но мне не хочется их проверять.

Эти слова есть ответ на помысел, приходящий к Виктору Цою от духа зла: «Обратись к «мудрости» человеческой». Цой не хочет их проверять. Он духом своим ощущает гнилость плотского человеческого мудрования и посылает сердечный запрос к Богу: «Ты, Господи, веди меня к Себе».

Мне слишком нравится эта картина.

Виктор Цой употребил слово «слишком». Когда-то Христос «слишком» накормил пять тысяч мужчин, не считая женщин и детей, и осталось двенадцать корзин хлеба и рыбы (см.: Мф. 14, 16–21). Так Господь с преизбытком накормит всякого, кто ищет Истину. Такому человеку Бог даёт радости, превосходящие всякий душевно-телесный опыт.

Господь прямо сказал об этом саддукеям, полагающим, что в Царствии Небесном будет супружеский брак, как и на земле. Радости Его Царствия бесконечно превосходят все земные радости, поэтому к последним человек не пожелает и прикоснуться.

Отчасти это переживает и Виктор Цой, приближаясь к Премудрости Божией, говорящей «на все голоса» о Боге — Вседержителе Красоты. Виктор Цой спел о том, что видение Божественных Истин нравится ему (нравится эта картина). Это ответ и своей душе, и тому кто станет его собеседником, сотаинником, другом.

Я — асфальт

Вечер наступает медленнее, чем всегда,

Утром ночь затухает, как звезда.

Я начинаю день и кончаю ночь.

24 круга прочь, 24 круга прочь.

Я — асфальт.

Я получил письмо от себя себе,

Я получил чистый лист, он зовёт к Тебе.

Я не знаю, кто из вас мог бы мне помочь,

24 круга прочь, 24 круга прочь.

Я — асфальт.