Виктор Цой – уста к небу, уста к земле - Сергей Шкляев

враг навек» (песня «Мама, я узнал своё утро»).

Я хотел бы уснуть.

Уснуть, всё тяжкое забыть, отдохнуть, отойти от трудов тяжких.

Но нет времени спать.

Но спать нельзя. Иначе «замёрзнешь» во «льдах и снегах» безбожия, оледенеешь и погибнешь. В песне «Последней герой» Виктор Цой споёт: «Ночь коротка, цель далека». Ночь земной жизни коротка, но цель — достижение Царства Божия — очень далека. Нет времени спать духовно. Так может сказать тот, кто погибает. Нет времени спать никому на «гибнущем корабле» заканчивающейся земной жизни.

И опять за окнами ночь.

Здесь, я думаю, Виктор Цой поёт о ночи как в переносном, образном смысле, так и в прямом. Ночь метафизическая как время «духовной» тьмы за «окнами» (окошками — глазами). Так и в прямом смысле — как время духовных прозрений, внутреннего познания воли Божией и Его промысла в тишине ночи как времени суток.

И опять где-то ждут меня.

Виктор Цой говорит о том, что в нём нуждаются, ждут. Тот, кто действительно ищет Истину, тот Её находит, одновременно и Она его. Такой человек внутренне, духом своим благоухает. Другие люди, если они не равнодушны к Истине, сердцем начинают тянуться к такому человеку. С радостью покоряются носителю Истины, стремятся быть с ним рядом, наслаждаться его присутствием и учиться у него.

Напротив, у людей, ненавидящих Истину, такой человек вызывает бессознательные чувства: озлобление, ненависть, неприязнь, желание уничтожить служителя Истины. И та, и другая реакция есть следствие духовного брака человека со святым, или демоническим миром.

И опять я готов идти, опять.

Итак, Виктора Цоя ждут. Он сокровенно будет петь об искании человеком Бога, об ответах Бога такому искателю. И Виктор Цой поёт, что он опять готов идти на свою службу людям и петь то, что слышит его сердце.

Но я верю, что Ты

Снова скажешь эти несколько слов.

Это обращение к Богу, на которого Виктор Цой возлагает свою надежду и веру. Поэт верит, что Он ответит. «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим от уст Божиих» (см.: Мф. 4, 4), — говорит Христос. Эту истину ощущает всякий, правильно ищущий Истину. К Небу такой праведник обращает сердечные взоры. От Неба ждёт Его слова сердцем (духом) своим.

Снова скажешь эти несколько слов.

Цой уже слышал сердцем слово таинственное, ему данное частное откровение, которое даётся молящемуся без слов, стремящемуся иметь единое богатство — водительство Богом на всех путях человека.

Цой стремится к праведности (корни этого слова «правда» и «ведение»). То есть жить в этой правде, соединиться в этой правде с источником Истины, с «Перводвигателем» бытия, по выражению древнегреческого философа Аристотеля. Виктор Цой, духом своим вкусив благодатную Небесную пищу, верит, что ещё и ещё он услышит сердцем глаголы Духа Святого, глаголы жизни. «А всё, что мне нужно, это несколько слов, и место для шага вперёд», — споёт поэт в песне, особо посвящённой этой теме.

И тогда я готов оставить след на этом снегу.

В этих словах есть послушание Богу. Виктор Цой состояние людей уподобил снегу и льду. И если сам он без Бога — снег и лёд, как снег на снегу, лёд на льду могут оставить след, если будут одной плотности и веса?

Творящий волю Божию человек как горячей ступнёй расплавляет «снег» греховной жизни — оставляет правильный «след», наСЛЕДие на земле. Это «следы» святых на земле, на ткани истории человечества.

Так же след на снегу оставляет тот, кто тяжелее снега. В книге пророка Даниила есть слова Бога к последнему вавилонскому царю Валтасару: «Ты взвешен на весах и найден очень лёгким» (Дан. 5,27). Творящий волю Божию человек имеет «вес» на «весах Судных», такой человек стал «значим» перед Богом, как приносящий добрые плоды, а не как бесплодная смоковница из Евангельской истории.

Виктор Цой может оставить след на сердце своём и на сердцах слушающих его песни только тогда, когда его слова будут от Духа Святого, который есть «огонь», по слову Евангелия.

Когда-то поэт Булат Окуджава в стихах на смерть певца-поэта Владимира Высоцкого написал: «Может, скоро и нам отправляться за ним, по следам по его по горячим». Только горячими стопами, хождением в Истине сердцем своим можно «оставить след на этом снегу».

Все носители Святого Духа, во главе со Христом, своим глаголом «жгли», «расплавляли» сердца людей. Но и их, носителей святого «огня», старался мир «льда и снега» уничтожить. Небесного «огня», мы увидим, Виктор Цой попросит в песне «Кукушка». Он спросит о том, сколько ему ещё нужно сделать и оставить следов «на этом снегу».

И я знаю, что мне

Недолго осталось ждать.

Поэт знает, внутренним чувством извещён о том, что «близ Господь к сокрушённым сердцем (духом) и смиренных, (слушающихся Его и Мир Его наследующих), духом спасёт». Сокрушение и смирение бывают не только о грехах, но и от жажды и голода духа человека в насыщении Истины. Виктор Цой знает, что Бог сам ищет людей, ищущих Его. Выше он спел, что «верю», а сейчас спел: «Я знаю».

Пророк Давид писал, что он возлюбил Истину, и Бог «безвестные и тайные премудрости» (см.: Пс. 50, 8) явил ему. Виктор Цой своими стихами свидетельствует о том же. В его песнях мы слышим об узнавании им своего времени: «Мама, я узнал своё утро» (утро новой, иной жизни). «Я заметил свой срок». «Я ждал это время, и вот это время пришло» (время пришествия Духа Святого), — как он пел в ряде своих песен.

Чтобы снова увидеть сосны на морском берегу.

В этой строке видим слово «снова». Цой снова жаждет увидеть «сосны на «морском берегу». «Снова» говорит о том, что он это уже переживал прежде. «Морской берег» — это противоположность «чужим городам», в прямом и духовном смысле, о котором поёт автор. «Морской берег» свободен от построек человеческих. Это есть мир без плотского мудрования, мир иночества, иной чести, образ святости.

Сосны — образ святой жизни и самих святых,