Виктор Цой – уста к небу, уста к земле - Сергей Шкляев

class="stanza">

Я свой сын, свой отец, свой друг и свой враг.

Я боюсь сделать этот последний шаг.

Уходи, день, уходи, уходи в ночь.

24 круга прочь, 24 круга прочь.

Я — асфальт.

Прочь.

Я — асфальт.

Прочь.

Вечер наступает медленнее, чем всегда.

Так можно сказать, если человек очень ждёт события вечера и ночи. Виктор Цой не занимается лирическим описанием внешней природы. Его песни о природе внутренних переживаний человека: перед лицом Истины и лжи, Бога и диавола, суеты житейской и мира Небесного. Вечер и ночь для него — время внутренних прозрений, «вкушений» премудрости, особого богообщения. Когда ждёшь встречу с любимым, время идёт медленнее, чем всегда, как и говорит Цой.

Утром ночь затухает, как звезда.

Как солнечным днём небесные звёзды не видны, так и созерцание Истины угасает, как бы отдаляется, при начале дневной суеты и деловой активности. Виктор Цой пел: «Я всегда любил ночь, и это моё дело — любить ночь».

Я начинаю день и кончаю ночь.

Необходимость начать деловой день вынуждает прервать «сеанс» созерцательной связи с Богом и начальное познание духовных прозрений.

24 круга прочь, 24 круга прочь.

Виктор Цой, подобно твёрдому заверению: «Да — да», или «нет — нет», — дважды поёт: «24 круга прочь». Этим акцентирует внимание на силу своего переживания и обращает внимание на каждого человека, стоящего перед судьбоносным выбором (слово «судьбоносное» происходит от слов «суд» и «нести»).

Двадцать четыре круга в сутки проносится минутная указательная стрелка часов. Каждая минута указывает уму сделать выбор: «Ты с кем, с Истиной или ложью, с суетой или Бытием?» Виктор Цой, доведённый до «кипения» ума, отметает всё внешнее. Ему надо всё спокойно взвесить и дать внутренний ответ Богу и самому себе. Эта усталость от напряжённых мыслей «выдавит» его в познание того, что Бог не умом познаётся, но сердцем, духом человеческим.

Я — асфальт.

Не каждый осмелится сказать о себе самом, что он дорожное покрытие, что по нему проходит любой человек и каждый может плюнуть, пролить и бросить на него любую вещь. Констатируя факт того, что всякая мысль, всякий дух и человек как носитель определённых духов проходят по нему, Виктор Цой внутренне начинает протестовать. Ему надо сделать выбор: оставаться, как большинство людей, в «горизонтальном состоянии», и по нему всякий может ходить, как по асфальту, или встать в «вертикальное», никем не попираемое состояние.

Стать человеком, устремлённым к Истине, Богу — Бытию, или нет. Слово «человек» происходит от слияния слов «чело» (лоб, ум), принадлежащее вечности. Евангелие свидетельствует, что униженный и шантажом иудеев «изнасилованный» Понтий Пилат, выведя Христа перед толпой, требующей распять Спасителя, как бы давая этим персонажам «пощёчину», сказал: «Это Человек!» Человек с большой буквы. Тем самым сказал: «А вы — «не человеки», не люди». Любой человек может реализовать свой прекрасный потенциал только в исполнении воли Божией.

Я получил письмо от себя себе.

Не находя человека, абсолютно понимающего его, (да и найти такого нельзя, так как выбор надо сделать самому человеку, а не другу), Цой обращается к Богу и к себе самому с молитвой. Слово «молитва» происходит от слияния слов «молвить (сказать) тебе».

Только молитве присуща адресность к личности, в отличие от медитаций и заговоров. Только Бог — наш единственный Друг, с Большой Буквы. Святые — друзья с меньшей буквы. На земле бывают друзья и с самой маленькой буквы. Другом является сам себе человек, если стремится к Истине.

Цой в молитве, «письме» к себе, имеет в виду обращение ума и души к «сердцевине» своей, к духу своему и сознанию. Это не шизофрения (раскол, расщепление, разрушение сознания).

В Евангельских и богослужебных текстах, да и в личной жизни, мы находим подобные обращения к самому себе: «Душа моя, душа моя, что спишь»; «О душа, где мы будем?»; «Душа моя, почто грехами «богатеешь»; «Что сотворю?» Обратившись умом и душой к своему духу и сознанию негласным словом, все чувства сошлись в одном — надо всем нам единым действием воззвать к Богу. Об этом «письменном» обращении к себе самому и сказал поэт.

Я получил чистый лист, он зовёт к Тебе.

Цой спел о чистом листе — это образ новой и чистой, очищенной от зла жизни. Из текста видно, что «письмо» себе самому было, по сути, близко к молитве «Отче наш». В ней слова: «Да святится имя Твоё, да придёт Царствие Твоё, да будет воля Твоя», — прежде всего, в сердце (духе) самого молящегося.

Текст молитвы по сути: «Напиши, Господи, волю Твою в сердце моём и помоги сотворить её (совместно с Тобой, Творцом всего доброго)». Эта шифровка предлагается Виктором Цоем в ряде других его песен. Чистый лист письма говорит об ином, скрытом от внешних людей, способе общения и с самим собой, и с Богом. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8), — сказал Христос.

Человек имеет как бы три «образа — вида» сердца, в некотором смысле, оно «триединое». «Первое» сердце, биологическое, — двигатель, перегоняющий кровь. «Второе», невидимое внешними глазами, — душевное сердце. Оно любит, переживает, волнуется за ближних. То есть «отвечает» за отношения с внешним миром в эмоциональном, материальном и межчеловеческом (душевном) мире и творчестве, «третье» сердце — это невидимый внешними глазами дух человека. Он входит в брак, соединение-познание духовного мира как божественного, так и демонического.

Наша жизнь как экзамен, точнее, переэкзаменовка после грехопадения первых людей. На чистых листах пишут сочинения и экзаменационные работы в школе. Слово «сочинение» происходит от слов «совместный» и «чин».

Человек, совместно с Чистым или нечистым духом, сочиняет свою земную жизнь и в вечности будет с тем духом, с каким пожелал быть в этой жизни. Каждый человек после смерти сдаст своё сочинение на проверку Богу. Слово «проверка» — от слов «проявить верность».

Проверка на верность Истине. У духа человеческого есть невидимые внешним взорам свои проявления: зрение, обоняние, слух, уста, вкус и др., по аналогии с физической природой человека. Новорождённые слепые котята по мурлыканью кошки, а затем по запаху находят грудь с