Ненавистная пара (СИ) - Чередий Галина Валентиновна

— Довыплясывалась в речке с ножичком! — проворчал я раздраженно, и моя Зрящая резко вскинула голову, чуть не саданув мне в подбородок, и тут же упираясь в грудь ладонями, будто готовясь взвиться и ломануть куда-то. — Вон уже жар вовсю.

Стрельнула прищуренными еще со сна глазами по сторонам и, поняв, где и с кем, опять расслабилась.

— Речка тут не при чем, — сипло ответила она. — По ночам так часто со мной в последнее время.

— Как «так»? — мигом напрягся я. — Насколько давно?

— Месяца три примерно. — Летэ зевнула, ерзая на мне и устраиваясь опять поудобнее. — Подозреваю, с тех пор, как Первый маг стал одержимым, а другие гнезда перестали находить.

Смысл сказанной ею фразы дошел до нас обоих в полной мере одновременно, и мы почти синхронно не то что вскочили — почти взлетели.

— Живо одевайся! — скомандовал я, швыряя в нее просохшую почти одежду и начав торопливо натягивать свою, практически насилуя свои нюх и слух в попытках уловить признаки реальной опасности.

Разум однозначно утверждал, что никаких одержимых поблизости нет и быть не может, потому как в земли двуликих они в принципе не суются, даже на окраины, а мы ого-го как продвинулись по направлению к самому их центру. И ладно, пусть случилось небывалое и какой-то залетный одержимый… ну или пара, да хрен с ним, десяток, вломились в наши земли, совершенно непонятным образом перли по ним столько времени, и никто из примов не сцепился с ними, но уж совершенно невозможно, что бы они нас так запросто выследили. Да даже лучшему нюхачу из моего племени на это понадобилось бы немало усилий и не один день.

И, конечно, Летэ меня не послушалась. Вместо того чтобы закончить одеваться, она замерла, уставившись в пространство широко распахнутыми остекленевшими глазами, и стала медленно поворачиваться кругом. Такое прежде я видел сотни раз, и это означало, что она использует сейчас темный дар Зрящей, стараясь определить, с какой стороны нам ждать и чего.

— Я не понимаю, — пробормотала моя истинная. — Не понимаю. Что это вообще… Кто?

— Одевайся, — рявкнул я, стремясь вывести из оцепенения. — Кто бы там ни был, голышом встречать, а потом, возможно, и бежать — не самый лучший выбор.

Летэ отмерла, быстро напялила тряпки, обулась и кинулась помогать мне собирать остальное барахло, но больше мешала, потому что то и дело застывала, бормоча свое: «Кто это? Не понимаю».

Ее состояние передалось и мне, весь загривок встал дыбом, но по-прежнему ничего, кроме обычных запахов и звуков ночного леса, я не улавливал.

Мысленно пожалел, что с психу убил гнедого, он был бы кстати, ведь Летэ не в силах передвигаться с той же скоростью, что и я.

— Если что-то… или кто-то, — твердо произнес, схватив ее за подбородок и заставив посмотреть мне в лицо, — ты просто бежишь на север, Летэ. Поняла?

— Что мне там делать без тебя? — дернула она головой, освобождаясь.

— Жить, само собой, но на то, чтобы без меня, я бы на твоем месте не рассчитывал.

Появление противника я опять же не учуял и не услышал, а словно ощутил всей зачесавшейся от крупных мурашек кожей и увидел, проследовав за пристальным взглядом моей пары. В полной тишине из окружающей темноты выступила девушка. Точнее даже, в окружающем мраке проявилось ее бледно-безжизненное лицо, потому что одежда — стандартная форма Зрящей — и волосы были глубоко черными. Это сразу же напомнило мне, как выглядела Летэ после инициации. Но не странная пришелица привлекла мое максимальное внимание. За ее спиной маячили двое мужчин, и были они совсем не стражами, вообще и близко не двуликими. Судя по дерганой, своеобразной манере двигаться, то так быстро, что и глазу не уследить, то заторможенно, эти ребята были одержимыми, причем бесы в них явно подселились не вчера. Даже один такой «не новенький» одержимый — та еще задачка для команды стражей, а двое на меня одного…

— Как только я их займу всерьез — вали со всех ног, — отдал я последнее указание Летэ.

— Они не за тобой пришли, Лор, можешь просто… — слушать я не стал, рванув вперед и по ходу обращаясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Эх, зря одевался, зря — тряпкам конец. На максимальной скорости достиг того врага, что был справа от Зрящей, и, вложив всю силу в укус, переломил его бедренную кость, одновременно выдирая огромный кусок плоти и вскрывая артерию, и постарался молниеносно отпрыгнуть, ускользая от сокрушительного удара его кулака, способного разом раскроить мою черепушку. Но избежать ущерба полностью не удалось, и мне таки прилетело по шее, за малым не сломав ту. В голове помутилось, перед глазами заполыхали хаотично мечущиеся костры, но шарахнуться и развернуться, чтобы не выпускать противников из виду, я все же смог, и атаку можно было считать удачной, учитывая, что моя жертва повалилась на землю, издавая это мерзкое шипение и клокотание, отличающееся от нормальных криков боли, а кровь из раны хлестала фонтаном. Даже при повышенной регенерации этих ублюдков, он однозначный покойник в ближайшие пять минут. Минус один — уже хорошо, но на большее рассчитывать — слишком оптимистично с моей стороны. Ведь он-то меня тоже достал будь здоров: лапы тряслись, норовя подогнуться, и в глазах расплывалось.

Как ни странно, чужая Зрящая и второй одержимый не бросились на меня, а так и остались на месте, пялясь на одну только Летэ, заразу такую, которая, какого-то беса, так и торчала, где я ее оставил. Ну неужели так трудно хоть разок послушать своего мужчину?

— Мы пришли не сражаться! — Голосок у пришелицы был тонкий и звонкий, и, присмотревшись получше, я понял: она совсем еще девчонка, ну максимум лет четырнадцать-пятнадцать. С каких таких пор начали инициировать Зрящих так рано?

Да о чем это я?! С каких таких хреновых пор свежеинициированные Зрящие оказываются в компании одержимых. Что за гадостное дерьмо происходит? В любом случае мое дело не углубляться сейчас в выяснение этого, а сараться завалить их и увести свою истинную, если есть шанс, а что там и почему — гори огнем.

Дав больше воли зверю, я зачерпнул от него силы, сохраняя при этом свой контроль над сознанием. Мне необходима его мощь и скорость, а вот прущее от волка желание идти в лобовую — неуместно. Схлестнусь с одержимым напрямую, и он мигом превратит меня в мешок со всеми переломанными костями. Поэтому стал стремительно обходить двоих чужаков по кругу, выжидая их действий в надежде улучить лучший момент для броска.

— А для чего же вы явились? — удивительно спокойным, едва ли не скучающим голосом спросила Летэ. — Всем известно, что двуликие на своих землях одержимых не терпят. Переступив их границу, вы уже инициировали в них желание драться.

— Очень скоро у них не будет никакой их земли. — Тонкий голосок звучал до омерзения пронзительно и при этом монотонно, будто всверливаясь в мой гудящий после удара мозг. — Ни у них, ни у людишек. Они достаточно владели всем тут, мучали и притесняли фоморов и нас, их благословенных потомков.

Кого? Что это еще за звери «фоморы»? Так себя именуют бесы? Столько лет убивал их гадкие вместилища и был не в курсе.

— Благословенных… хм… надо же, — усмехнулась моя пара, все так же и не думая убегать. — Я-то всю жизнь думала, что мы всеми презираемые потомки тех несчастных женщин, которых они похищают из семей, насилуют и истязают.

Я сменил направление, прыгнув слева в сторону второго одержимого, но тут же пришлось упасть брюхом на землю и откатиться, ускользая от его ответных выпадов. Замедлил меня первый засранец. Плохо. Да и этот теперь понял, чего ждать. Подождем-походим еще.

— Не стоит тебе это так воспринимать, Летэ, — пропищала девчонка и шагнула вперед, не обратив внимания на мое угрожающее рычание. — Все эти человеческие самки — лишь временные вместилища, инструменты, с помощью которых нам приходится входить в этот мир. Разве твоя тебя любила или хоть когда-то защищала?

— Нет, — неожиданно легко призналась Летэ.

— Ну и у тебя нет ни одной причины любить или сочувствовать таким, как она. Людишкам. Им бы гордиться тем, что удостоились чести стать сосудами для вынашивания новой, во всем их превосходящей расы. А вместо этого они сотни лет корчат из себя пострадавших, убивают всех наших мальчиков и делают рабынями нас, принуждая выслеживать и помогать истреблять пристанища для наших истинных отцов — фоморов. Мы, те, кому отроду предназначено быть над всеми: людьми, жалкими магами, этими полуживотными — живем хуже некуда, имея для себя всего две жизненные перспективы: быть убитыми или стать безропотными прислужницами-инструментами против себя же самих и себе подобных. Пришло время это поменять. Настала пора нам подняться над всеми.