Глаза урагана. Том I. Другая музыка - Demi Urtch

слегка роднившая его с Фирмином, всё отчетливей переходит в солидную крепость. Остаётся лишь позавидовать.

— Я уже несколько месяцев жду ответа на свои письма. Надо же так зазнаться за какой-то год!

Фирмин хочет прокомментировать Энису, что Фелисьен, положим, зазнавался и до этого. Но он прикидывает расстояние до Матео и не решается.

— Его ведь забрал к себе ТеСоннери? — неожиданно подаёт голос Фиакр, как-то оказавшийся ровно посередине двух компаний. — Не думаю, что он вам напишет. Кто туда уезжает, про тех потом никогда ничего не слышно.

Он значительно замолкает, явно намекая на популярную последнее время байку.

— Ой, вот только не мели этой чепухи! — Матео отмахивается, резко и досадливо. — Конечно, Лоренс ТеСоннери открыл целый пансион, чтоб потом похищать детишек оттуда! Ест он их, по-твоему? Уверен, этому гаду Фелису просто не до нас стало.

Фиакр выглядит обиженным, но, против ожиданий, не сбегает под крылышко к Арно, а упрямо наклоняет голову и смотрит исподлобья.

— А вы не замечали, что у всех, кто к нему отправился, было кое-что общее?

— О Творец, Фир… — Матео демонстративно закатывает глаза. — Не начинай, ты просто помешался на этой теме.

— У них всех была смешанная кровь!

— А вот и нет! У Аглаэ не было, и у Аржеля, и у Базиля. Что на это скажешь?

— Может, мы просто не знаем. Не всегда же видно, а болтать об этом кто любит?

— Нет, Фир, правда, хватит, — вмешивается кто-то ещё. — Мы живём за счёт графа, это по меньшей мере невежливо.

Матео резко кивает.

— Я понимаю, фанатики — любимая байка твоего старика, но хватит уже. Их всех перевешали Творец знает сколько лет назад.

— А вот посмотрим, — неожиданно встревает Арно, весело сверкнув глазами. — Если Фир хоть чуть-чуть прав, из всех нас, как ни посмотри, должны выбрать райсорийца. Эй, напишешь нам, если тебя решат пустить на какие-нибудь обряды?

— Главное, чтоб не по кругу, — добавляет кто-то ещё из шайки.

Раздаётся гыгыканье.

Энис мрачно смотрит куда-то в окно.

— Эй, вы, там. — Из-за двери высовывается голова портняжки. — Все прошли?

— Нет-нет, я иду! — Фирмин поспешно вскидывает руку.

Двигаясь к дверям, незаметно вздыхает.

Ладно, нет ничего такого в том, чтоб позволить снять с себя мерки. Всем сколько-то видным людям шьют одежду на заказ, а не покупают на базаре. Фирмину ещё кучу раз за всю жизнь предстоит через это пройти, зато так он получит вещи, сидящие на нём как нельзя лучше. Скрадывающие его недостатки. От пансионной формы этого не стоит ждать, конечно. Но, может, к нарядам, в которых они будут выступать при дворе, отнесутся с куда большим тщанием.

Близящееся двенадцатилетние младшего принца — событие, может, не самое знаменательное, но всё же отличная возможность показать себя. И они должны сделать это наилучшим образом. Этт Арман специально придержал Фирмина при себе, хоть тот мог бы покинуть пансион ещё в прошлом году, а то и позапрошлом. Сказал — лучше выждать подходящего момента и как следует подготовиться, чем поторопиться и ударить лицом в грязь. Младший королевский ребёнок выходит в свет, очень много важных людей окажутся во дворце в конце весны. Это должно стать отличным началом карьеры Фирмина и новым знаменательным витком восхождения этта Армана. Нелепо опускаться к таким сравнениям в столь особом деле, но ничего лучше не идёт на ум: Фирмин — его туз в рукаве. Из-под крыла этта Армана вот-вот выйдет гениальный скрипач — что может быть лучшим достижением для учителя и доказательством его мастерства? После этого этта Армана не смогут не заметить.

Взглянув на себя в зеркало, Фирмин с удивлением отмечает, что вытянулся немного и, кажется, даже схуднул. Может быть, конечно, это лишь уловка портных, особая кривизна зеркала, чтоб польстить клиентам. Но всё же Фирмин приободряется.

Он обязательно должен переговорить с Амандин по душам. Как можно скорее, потому что близится выпуск — а значит, раскидать их может куда угодно.

Как жаль, что он заметил её так поздно! Как хорошо, что вообще успел заметить.

Всё же сложно в любви близорукому.

Этой мысли Фирмин усмехается уголком губ.

Когда он наконец покидает комнатку, наполненную рулонами ткани, этта Армана в поле зрения не оказывается, зато с озабоченным видом отделяется от своей стаи один из прихлебателей Арно.

— Этт, скажите, устроили ли вас местные инструменты?

— Что за цирк? — сквозь зубы спрашивает Фирмин.

— Уточняю: не оказались ли линейки коротки?

Намёк довольно тонок, но многие разражаются довольными смешками: видимо, сцена была подготовлена заранее.

Фирмин сжимает зубы и лихорадочно шарит взглядом, чувствуя, как щеки вновь заливает болезненный жар.

Амандин стоит слишком далеко и, кажется, смотрит в его сторону, но Фирмин не может разобрать выражение лица. Улыбается ли она со всеми или смотрит сочувственно?

Зато совсем рядом Фирмин находит иное сочувствующее лицо. Вот кто мог бы сказать ему точно — кое-кто, кто способен разобрать вышивку на юбке даже издалека.

Энис приподнимает руку — наверняка собирается успокаивающе дотронуться до плеча. Предупреждая этот ненужный жест, Фирмин поспешно отходит, сделав вид, что увидел что-то в окне.

Он не хочет ничего спрашивать, и ему не нужно утешение.

Ещё раз порывисто обернувшись, Фирмин видит Арно неожиданно близко. Напрягается. Сейчас будет новая часть представления?

Но Арно смотрит вовсе не на него. О нет, Фирмин внезапно кристально ясно понимает, на кого Арно смотрит.

И сжимает кулаки.

Арно легко может разглядеть Амандин и отсюда. Ему не нужно исподволь подходить ближе. Везёт!

Вот, значит, с чего вдруг столько внимания к персоне Фирмина? Всё потому, что они смотрят в одну сторону?

Горло перехватывает непрошенной злостью.

Ну нет.

Ну уж нет.

Фирмин обязательно поговорит с Амандин, что бы Арно ни делал. Поговорит после выступления, когда всем станет очевидно: настоящую ценность не спрятать, просто высмеяв неприглядный футляр.

Энис стоит поодаль, спрятав руки подмышки, и смотрит куда-то поверх головы Фирмина. Наверное, на сливу за окном. Возникает смутное чувство, что что-то такое уже было, но Фирмин не может вспомнить.

Неважно.

Главное сейчас — как следует подготовиться к выступлению.

Ради этта Армана и Амандин.

Глава 8. Жалкие страхи, нервные жесты

— Может, мне заменить тебя и на вечере?

Сильвен сидит в кресле, вальяжно закинув ногу на ногу — лодыжка упирается в колено. В приличном обществе никто бы так не сел. Сильвен пользуется тем, что по жизни находится где-то на границе.

— Нет!

Сириль раздражённо порывается поправить воротник, чем-то неприятно царапающий над ключицей.

— Не трожь, собьётся, — скучающе бросает Сильвен.

Сириль послушно