Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов - Евгений Плужник

ГЛЯЖУ В ПРОСТОР

Гляжу в простор бурливых вод,где чайка гребни с волн срывает,и мысль — отчаянный пилот —в лазурь за нею вслед взмывает…О, сколько радостных высотв душе свершенья ожидает!

Слышны сквозь птичьи голосаиздалека удары грома.Перед грозой молчат леса,а в сердце буйство ветролома…Взлетает песня в небеса,как самолет с аэродрома!

Шумит в груди страстей прибой,за облака отвага кличет.Как голубой велит обычай,—бросайся со стихией в бой!..Тому, кто любит непокой,удача белой чайкой кычет.

Оставь замшелый свой уют!Дерзанья сердца не измерить.Не затворяй в безвестье двери,сомненье и боязнь — под спуд!Пускай изгибами артерийметаллы жарких чувств текут.

А если вдруг зеленый сплинМолохом жадным пасть разинет,—мечта заветная: «дин-дин!» —сполошной зов над миром вскинет.Смерть от тоски — исход один всем,кто погряз в болотной тине.

Мотором, сердце, задрожии обрети на счастье право…

Влекут крутые виражи,манит венком лавровым слава.Стих брызжет, как вулкана лава,из-под густого пепла лжи.

Пускай кружится голова,наводят страх литавры грома,—зовет безумцев синевасреди небесного пролома.Летите, звонкие слова,планёрами с аэродрома!

Творя в зените свой полет,пусть небосвод крылом черкаетмечта — отчаянный пилот…О, сколько солнечных высотв душе свершенья ожидает!

Гляжу в простор бескрайних води вновь, и вновь иду на взлеттуда, где гроз орган играет…

Микола Филянский

© Перевод В. Гордеев

«За мигом миг, за годом год…»

За мигом миг, за годом год,Уходит в тлен за родом род.

И всходит солнце каждый раз,За ним идет вечерний час.

И веют ветры от полночи,И рвут, и бьются, и рокочут,И волны мчат за рядом рядИ возвращаются назад.

Не пересветят звезды, зори,Не перельются воды в море,Не перестанет сердце ждать,Ни млеть, ни слушать, ни рыдать.            И то, что сердцем нашим хлынет, —            Все было уж и снова сгинет,            И тлен возьмет последний след            Того, кто брезжит в лоне лет.

«Под солнцем всем — конец один…»

Под солнцем всем — конец один,Всему земному — тлен могил.            Кто разгадает смерти час,            С земли — кто ждет, кто встретит нас?Тем, кто познал мученья, труд —Свершится ли небесный суд?            Ответа нет с высот немых…            Так чары пей из чар земных,            В земной судьбе — земная воля,            Услада их — земная доля.

«Так чары пей из чар земных…»

Так чары пей из чар земных…Пусть скорби сердцу не диктуют,Пускай же кубки не пустуют,Когда их звон — в руках твоих.              И к солнцу — в блеске одеянья,              До ночи ясной не снимай,              Нектар и мирру разливай              Залей никчемность бытованья,Шути и днем, и ночью, утром,И юношей, и старцем мудрым,Одолевая тяжкий час,—И нет иной свободы в нас.              Там, за чертою поминания,—              Ни слез, ни песен, ни желания;              От власти тьмы не уберечь              И труд ума, и сердца меч.

НОКТЮРН

И млеешь весь, и слушаешь,              И мчишься, и плывешь,Как цвет росу прохладную —              Остуды сердца ждешь.

Уста твои стоустые              И тлеют, и зовут,От сердца слов не требуя,              В немой усладе льнут.

В мечтаньях весь, и слушаешь,              И ловишь счастья сны,Как хворый в ночь бессонную              Оставшейся весны.

ХВАЛА

Хвала тебе, хвала — за волны, что рокочут,Что льются ласкою пожизненной красы,Хвала за ясный день, за тихий гомон ночи,За роскошь утренней или ночной росы.

С рассветом слышу глас — и ложе покидаю,И в тучах золотых я отсвет твой ловлю,Любуюсь и молюсь, сон ночи разгадаю,И сердцем радуюсь, и вновь тебя хвалю.

              Хвала тебе, хвала — за волны, что рокочут,              Что льются ласкою пожизненной красы,              Хвала за ясный день, за тихий гомон ночи,              За роскошь утренней или ночной росы.

И даль небес твоих я славлю, восхваляю,И мудрость мудрую и тайную твою,И лоно грез земных, где сердцем прозреваю,Горжусь и радуюсь, рыдаю, продаю.

              Хвала тебе, хвала — за волны, что рокочут,              Что льются ласкою пожизненной красы,              Хвала за ясный день, за тихий гомон ночи,              За роскошь утренней или ночной росы.

В край теплый с севера мчит ветер птичью стаю,Я вижу тучу их, я оклик их ловлю,И — сын земли — к ним сердцем я взлетаю,Исчезнут вольные — я вновь тебя хвалю.

Просторы нив моих, разлив безбрежный поля,Я на чужбине вспомню — слезы лью;Кому моя печаль, кому слеза неволи,Душою ясною кого в тот час хвалю?

              Хвала тебе, хвала — за волны, что рокочут,              Что льются ласкою пожизненной красы,              Хвала за ясный день, за тихий гомон ночи,              За роскошь утренней или ночной росы.

И вновь, и вновь, и вновь — с рассвета до рассветаЯ чую сердца труд, слезу твоих очей,Уста мои горят, пылают зноем лета,И вновь течет хвала во тьме немых ночей.

За песню вольную — хвала тебе, хвала,За думу гордую высокого чела,За ласку чар немых, тоску ночей минувших,За грустный перебор навеки струн заснувших.

Там далеко, за гладью океана,С высот твоих немых я слышу глас органа,Тогда, всевышнему, звучит тебе осанна…

              Хвала тебе, хвала — за волны, что рокочут,              Что льются ласкою пожизненной красы,              Хвала за ясный день, за тихий гомон ночи,              За роскошь утренней или ночной росы.

«Курганов ряд, давно немых…»

Курганов ряд, давно немых,Спит в тихом свете звезд ночных,Земных сует беспечный шумУж не прервет их вечных дум.

              Им слышно — чайка в ранний час              Над ними стонет всякий раз,              Где вольный вольному взамен              Дарует сон руин и тлен.

              Им слышно — как волна играет,              Как луч вечерний замирает,              Как слава в сумрачном раю              И оклик свой, и тень свою              На ранней зорьке окликает.

Им слышно… Нам же лоно летДавало ясный свой завет;

Тех, чьи останки уж истлели,Понять при жизни не сумели,Сердца им не смогли отдать,Их дум теперь не разгадать…

Нам чайки крик, что душу ранит,Для сердца памятью не станет,Не изумит нас в час росыИ оклик канувшей красы,Течет напрасно после насМинувших лет минувший час.

              Без дум, без скорби и без муки              Мы сонным варварам науки              Передаем курганов ряд,              И нам — их не вернут назад…

              Но скоро ведь придет тот час,              И наш потомок спросит нас:              Кто не сберег останки лет,              Где дней, давно минувших, след?

И на простор немой молчком наш стыд покажет,И даль далекая им ничего не скажет…

Зов нашей старины и свет рассвета давнийНе пробудили в нас раздумий и желаний,До нас не донеслась таинственная речь,Во тьме руин немых остался сердца меч.

И царство Скифии нам слово не сказало,Останками руин сердца не занесло,Крапивой, беленой былое поросло,Туманами ночей свой век запеленало.

И песни мы родной не сберегли в свой час,На хилый сердца стон свели ее до нас,Никчемным окликом она средь нас идетИ эхо вечеров с собою не ведет.

В театр перенесли мы шутки и надежды,Любовь и образцы прадедовской одежды,И рады нынче мы, что нам дают базары:Горилку, мед, гопак, рушник и шаровары.

А тем, кто прахом стал в сиянье давних лет,Крестов не возвели… И проросли бурьяны.И только лишь заря приветствует курганы,И только лишь звезда услышит их завет.

А внук, наш дальний внук, чей ясно-гордый умПромчится песнею над лоном сонных дум,Полями отчими пройдет он в ясный час,Былого оклика услышит скорбный глас.

Догадку тяжкую положит он на мары[8] —Сынов Отечества бескровную отару.

НЕ ЖАЛЬ