Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

и увидев в его глазах только участие, чуть задержав шаг, вошёл в шатёр. Он не сразу заметил Арнию, ослеплённый множеством горящих светильников, а когда глаза привыкли к свету, услышал такой знакомый вздох облегчения. Мгновение, и к нему всем телом прижалась женщина, что он любил больше своей жизни, и боготворил.

– Ты жив! – Счастливо выдохнула Арния, отстраняясь, и с улыбкой оглядывая его с ног до головы.

– Да. – Прохрипел Вальхар внезапно пересохшим горлом, и быстро осматриваясь по сторонам в поисках восьмилетнего сына, Гертера. Нет. Здесь его не было. Значит, она оставила его в Ортере. Чтож, так будет лучше. Дорога опасна и трудна, и пусть он запомнит своего отца героем, а не одноруким инвалидом. – Мирверу удалось сохранить большую часть меня.

Женщина поправила растрёпанные, русые волосы, и как бы невзначай коснулась пустого, подвязанного рукава тегиляя. Она испуганно зажала рот ладошками и как когда-то, многие годы назад, когда они ещё были молоды, спросила:

– Тебе не больно?

– Нет. Не рука у меня болит, а сердце. – Вождь клана, понимая, что больше уже тянуть нельзя, да и невозможно, решил рубить с плеча, как любил, и всегда делал Балвер, подло отравленный наёмным убийцей. Он посмотрел на Арнию, подумав, что не сможет перенести разлуки с ней, и поведёт воинов за собой в первом же бою, чтобы отправиться к Очагу Бессмертного Тэнгри. О! Если бы он мог объяснить! Если бы он смог подобрать нужные слова, чтобы не так сильно ранить душу! – Зачем ты приехала? – Грубо спросил Вальхар, чтобы сразу же, после первых слов ожесточиться. Ему казалось, что так ему будет легче, и проще. Нет, конечно, любовь к семье никуда не исчезнет, но, может быть, это будет не так мучительно и больно?

– Я не понимаю твоего вопроса! – Отшатнулась женщина, с тревогой вглядываясь в глаза супруга, и вождь клана снова почувствовал тот взгляд, пронизывающий насквозь, проникая в самые далёкие закоулки памяти, и от коего ничто не может укрыться. – Мы волнуемся за тебя, и ждём с победой!

– Мне уже не поднять братину на победном пиру. Кому я буду нужен без руки? Я решил отправиться к Очагу Бессмертного Тэнгри.

– Не смей этого делать! – Голос Арнии задрожал, и в глазах сверкнули, как два огромных алмаза, слёзы. – Ты нам нужен живым!

– Для чего? Чтобы через несколько месяцев ты возненавидела меня за убогость? Что я смогу сделать с одной рукой?

Женщина отступила на шаг, долгим, оценивающим взглядом осмотрела Вальхара, отчего тот, без страха бросавшийся в битву, почувствовал себя не в своей тарелке, и чуть было не попятился.

– Вальхар! Вождь клана Снежных Барсов! Громко звучит! – Она смахнула слёзы, готовые скатиться по щекам, и окрепшим голосом продолжила: – Сейчас мне кажется, что люди клана зря выбрали тебя вождём. Иногда ты бываешь слеп и глуп как состарившийся вол! Как ты мог усомниться в моей любви? Не для того я выходила за тебя замуж, чтобы отвернуться в трудное время. Ты потерял руку? Так что с того?! Жизнь не кончилась! Она продолжается! Ты нужен нам живым! Каким бы ни был! И не вздумай уходить от меня к Очагу Бессмертного Тэнгри!

Слова Арнии оглушили вождя клана, и какое-то время он стоял молча, стараясь справиться с волнением, что переполняло сердце, готовое выплеснуться через край. В голове билась только одна мысль, что обжигала сознание огнём, но от этого не было плохо, от этого становилось легче, и кажется, многопудовый груз, носимый на своих плечах уже много дней, куда-то пропал.

– Что же ты молчишь? Мой Вальхар? – Жена подошла ближе, и обняла вождя за плечи.

Это были последние капли, переполнившие чашу. Виг боролся со слабостью и нежностью, заполнившей душу, из последних сил сдерживая слёзы, уже готовые скатиться из глаз и пропасть в седой бороде. Он долго не мог найти нужных слов, понимая, что и не стоит что-либо говорить. Всё ясно и так. Обнимая Арнию за гибкий стан он думал о том, что она тысячу раз права, называя его ослепшим и глупым волом. Как он мог усомниться в ней? С чего он решил, что разрыв неизбежен? Разве, обмениваясь кольцами, они не клялись друг другу в верности и любви? Сколько тягот и лишений было перенесено вместе! Сколько раз они оказывались на краю гибели! Разве можно всё это забыть только из-за того, что он лишился руки?

– Как наш сын? – Спросил Вальхар, вздыхая, и думая о том, что теперь он постарается, чтобы не погибнуть в этой войне. Как он мог решиться на это? Нет-нет! Он слишком сильно любит свою семью, чтобы думать о преждевременной смерти из-за какой-то руки!

– Он рано повзрослел. С десятком таких же отроков, как и он сам, они помогают оставшимся для охраны воинам.

– Чем же они могут помочь? – С удивлением спросил вождь клана, не понимая, что восьмилетние мальчики могут сделать полезного? Меч слишком тяжёл для них. Тетива лука или арбалета слишком туга, и они не смогут натянуть её.

– Он точит наконечники для стрел. – Поспешила добавить Арния, видя недоумённый взгляд супруга. – Большего ему пока не доверяют, но и этого вполне хватает для моих волнений. – Она сделала приглашающий жест, и только сейчас Вальхар заметил изысканно накрытый стол.

Она всегда умела это делать. Расставленные кубки, тарелки, свечи, и даже кажущиеся небрежно брошенные салфетки возбуждали аппетит, и обычный скромный ужин превращался в какой-то древний, магический ритуал. От этого замирало сердце, и каждое слово, произнесённое за столом, кажется, скрывало в себе какой-то особый, таинственный смысл. Нередко, во время еды, вождь клана находил ответы на вопросы, на какие он долго и мучительно искал ответы, и принимал верные решения.

– Немного вина? – Арния наполнила серебряный кубок тёмным, батгейским вином, и держа его двумя руками, поднесла вождю клана.

От этого невозможно отказаться! В её жестах и движениях было столько благородства, величия и грации, что это всё завораживало, и казалось, что это никому не известная богиня спустилась с небес, приняв человеческий облик.

Их руки встретились, и Вальхар замер, чувствуя, как обмерло сердце. Такое с ним было много лет назад, когда он ещё не был вождём клана, и за спиной было всего несколько битв, где он убил не больше десятка врагов. Тогда он казался себе суровым, прошедшим огонь и воду воином, что ничто не сможет его смутить и повергнуть в трепет. Они сразу заметили друг друга на