Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

Мы защищаемся! Дайте нам уйти, и клянусь, что мы вас не тронем! – Мутант обвёл взглядом красных глаз строй вигов, прикрытых щитами, и снова оскалился.

– Вас осталось не больше двух десятков воинов! Так почему мы должны вас отпускать? Не проще ли будет всех вас вырезать?

– Наш вождь, Великий Ваал, найдёт вас, и его месть будет ужасна! Вы все пожалеете о том, что пришли сюда!

– Ваш Ваал отправится в ад так же, как и вы сами!

– Да что с ними говорить! – Пророкотал стоящий рядом Сардейл, и быстро глянув на него, Рутгер заметил его правое плечо, залитое кровью. – Смерть тварям!

– Смерть! – Хрипло выдохнули виги, и воевода, видя, что мутант в серебряном нагруднике приготовился к прыжку, бросился вперёд сам, на мгновение, опережая его. Наверное, это и решило исход завершающей схватки. Как стая голодных волков, жаждущих крови, набрасывается на раненого оленя, так виги ринулись на мутантов, и через несколько ударов сердца, пал последний из них под сокрушающей секирой Сардейла.

– Теперь они точно нас не тронут. – Кривя улыбку, вытирая чьей-то меховой шапкой окровавленную секиру, заметил ветеран.

– Есть среди нас потери? – Громко спросил Стальной Барс, отирая с лица кровь, и оглядывая тяжело дышащих воинов.

Сейчас он больше всего боялся кого-то недосчитаться. Ему были дороги все. И виги, и заулы, и россы, монахи, и даже оставшийся в живых единственный сивд. Он понимал, что до того, как они вернуться в страну Лазоревых Гор, ещё многие могут погибнуть в боях, и было больно от того, что он никак не сможет этого предотвратить. Избегать столкновений? К сожалению, это невозможно. Здесь, на юге, далеко от родины, они чужаки, и нужно будет постоянно доказывать своё право на существование.

– Лавбер? Ты не ранен? – Позвал воевода воина из поредевшего десятка Вальгера, кому всегда не везло в сечах.

– Я отправил в ад четыре твари, не получив при этом ни царапины! – В этом голосе было столько гордости и самодовольства, что никто не смог удержаться от улыбки или смеха.

– Есть пятеро раненых, но на это не стоит обращать внимания. Они нуждаются в перевязке, и скоро будут в строю.

– Хорошо. – С облегчением кивнул Рутгер, ища глазами на трупе только что убитого мутанта какую-нибудь тряпицу, чтобы обтереть пернач. – Добейте раненых тварей, и вынесите трупы из пещеры. После того, как кончится буря, мы продолжим наш путь.

– Благодарю тебя, великий воевода, что дал мне шанс отомстить за своих родных и близких… – Найс порывисто опустился на колено и склонил голову.

– Теперь нас ничто не задержит на пути в земли ювгеров? – Спросил Стальной Барс.

– Клянусь провести тебя самой короткой дорогой, какую только знаю. – Проводник склонил голову ещё ниже, и, кажется, готов был даже поцеловать землю.

– Слишком много клятв. Сделай то, что должен, и получишь обещанную плату. – Воевода нахмурился, не желая показать, что доволен прошедшим боем, что его сердце оттаяло, и он больше не сердится на то, что рыбак лгал.

Где-то за толщей камней снова ударил гром, и всем показалось, что свод пещеры дрогнул, а исполинские валуны вот-вот рухнут, погребая под собой усталых путников. Похоже, что назревала небывалая гроза, по свирепости не уступающая самим вигам. Не хотелось бы остаться в такую погоду под открытым небом. Хотя Найс и использовал их в тёмную, хвала Бессмертному Тэнгри, что он помнил про пещеру. То, что в ней оказались мутанты, так это дело десятое. Важно то, что они мертвы, и отряду пока никто не угрожает.

* * *

Глава 9.

Опьянённый вином мозг долго не мог понять, что значат слова дхора, а когда смысл слов был усвоен, Вальхар махнул рукой, и еле смог процедить сквозь зубы:

– Делайте, как знаете. Сегодня я вам не помощник.

Мирвер был прав. Вождь клана действительно ничего не почувствовал, и очнулся после того как отняли руку чуть выше локтя, только через сутки. О! Что это было за пробуждение! Вальхар даже и не предполагал, что это будет так мучительно. Тогда, соглашаясь на операцию, он хотел только одного, чтобы избавиться от боли, сводящей с ума. Теперь, после того как он лишился руки, он получил другую боль, ещё, наверное, даже более ужасную.

Он почувствовал её на второй день, утром, когда окончательно пришёл в себя, и осознал, что уже никогда не сможет взять в руки красно-синий щит, поднять меч, и, выкрикнув боевой клич, повести воинов за собой в битву. Теперь ему никогда не напоить свой меч кровью, и единственное, что ему осталось, это роль советника и вождя, довольствующегося тем, что отдаёт приказы. Он и не подумал, что может пойти в сечу с одной рукой. Он не мог себе позволить, чтобы воины оберегали его жизнь, защищая, не успевая отражать удары, направленные им в грудь. Он осознал, что стал обузой, и просто не имеет никакого права требовать для себя каких-то отдельных привилегий. Выжить в сечи, чтобы за него умер кто-то другой? Нет! Вождь клана не может так поступить. Скорее он сам пожертвует собой, чтобы спасти друга.

Вальхар не боялся смерти, и в то же время, как ни пытался себе объяснить, страшился её. Он думал о том, не может допустить своей гибели в битве, и оставить в такое время Арнию одну с восьмилетним сыном на руках. На кого они обопрутся? Конечно, воины не оставят их, и всегда дадут кус хлеба, но ведь живой отец и муж всегда лучше, чем мёртвый герой! Впрочем, как теперь его встретит жена, после того, как он стал инвалидом? Нет-нет, она его не бросит, но ведь может заметно охладеть, и тогда жизнь под одной крышей может превратиться в настоящую каторгу!

Вождь клана Снежных Барсов улыбнулся, чему-то известному только ему, и снова потянулся к кубку, что уже наполнил кто-то из харвеллов. Он был и так изрядно пьян, но не желал останавливаться, чтобы как-то избежать мыслей, упрямо лезших в его голову и не дававших покоя. Он жаждал обрести равновесие, и ему казалось, что единственное, что ему может помочь, это вино.

Вождь уже почти дотянулся до кубка, и завладел им, но внезапно мускулистая, тёмно-серая рука крепко перехватила его запястье, сжав так, что, кажется, погнулись стальные наручи. Он вопросительно посмотрел на дхора, и тот, оскалившись, покачал головой:

– Вино – не лучший выход. Ты нам нужен, Вальхар. Без тебя мы не сможем