Том 13. Салли и другие - Пэлем Вудхауз

��Что ты ему сказала? Ивонна не дрогнула.

��Я уговаривала его бежать.

��Если он захочет покинуть этот замок,�� мрачно заметил граф,�� он его покинет.

��Отец, я не могу!..

��Чего это ты не можешь?

��Не могу.

Он крепче сжал ее руку. С другой стороны двери слышались приглушенные удары по мореному дубу.

��Да?�� сказал граф' Дорм.�� Не можешь? Хорошо, а теперь послушай. Никуда ты не денешься. Конечно, жаль, что не нашлось кого-нибудь получше�

��Отец, я люблю его.

Он отпустил ее руку и озадаченно взглянул на нее в неровном свете факелов.

��Любишь?

��Да.

��М-дэ� Ну хорошо. Не поймешь этих женщин!�� заключил он и отправился вниз по лестнице.

Пока проходили эти загадочные переговоры, Агравейн, поняв всю обоснованность своих опасений, колотил в дверь. Несколькими минутами позже он осознал, что дверь не разломает, и сел на кровать, чтобы обдумать положение.

Не имея намерения обманывать уважаемого читателя, скажем, что главной его эмоцией было несказанное облегчение. Все говорило в пользу той теории, что никакого дракона нет, и ему не надо страдать, ибо он никогда не боролся с чудовищами, имеющими привычку пожирать неудачливых рыцарей. Вся эта затея не нравилась ему с самого начала. Хотя он и был готов к испытанию, но мысль о его отмене ему понравилась.

Внимание его обратилось к неопределенному будущему. Это заключение могло означать одно � финансовые потери. Но он был богат, и это его не беспокоило. Когда ситуация переходит в чисто деловые рамки, всегда есть возможность договориться.

Как и подобает истинному философу, он решил, что дальше сидеть не стоит, и спокойно лег спать.

Когда солнце уже пробивалось сквозь оконную решетку, его разбудило появление великана, принесшего ему завтрак.

Он различил в нем одного из громил, сидевших вечером на другом краю стола. Вся его внешность � густая рыжая шевелюра, мохнатые брови, сильно косящие глаза � говорила о том, что ее обладателю вообще нет необходимости разговаривать. На все попытки завязать беседу он отвечал только ворчанием и вскоре покинул комнату, закрыв за собой дверь.

Вечером его заменил другой, примерно такого же размера и такого же уродства. Все его отличие заключалось в том, что он даже не ворчал.

Приятная беседа, судя по всему, была не в ходу у слуг этого замка. Следующий день прошел без инцидентов. С утра еду принес рыжий ворчун, вечером � рыжий молчун. Жизнь текла мирно, но несколько однообразно. Вскоре Агравейн пришел к заключению, что было бы неплохо ее немного разнообразить.

И ему это, кажется, удалось.

Он уже собрался заснуть, как за дверью послышались сердитые голоса, и он напряг внимание. По-видимому, происходило что-то странное.

Наконец ему удалось разобрать слова:

��С кем я видел тебя на дороге?

��С кем ты видел меня на дороге?