Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

них воду, и пытаясь пошутить: – Мы с лёгкостью могли стать для неё обедом!

– Да. – Подтвердил судья, с удивлением рассматривая рваное голенище правого сапога. – Потом, после войны я вернусь сюда, и выловлю эту тварь, чтобы зажарить в сметане!

– Это вполне по-вижски: вернуться чтобы отомстить. – Одобрил заул, и посмотрев в глаза Парфтека, тихо добавил: – Я снова у тебя в долгу, лорд.

– Забудь! – Беззаботно отмахнулся судья, и неожиданно для самого себя сказал то, что давно уже вертелось на языке: – Разве мог я бросить друга на съедение какой-то твари, изменённой Невидимой Смертью?

– Друга. – Как эхо, с улыбкой, повторил слуга, будто не верил в услышанное. – Звучит приятно, но это всего лишь слова, о каких ваша милость забудет, как только мы доберёмся до столицы Россы, Олькбарта.

– Зачем ты опять обижаешь меня? – Нахмурился виг. – Я сказал это от чистого сердца, и то, что думаю.

– Просто, человек вашего благородного происхождения, не может называть другом безродного заула.

– Я сам выбираю себе друзей, и уж поверь мне, что среди благороднорождённых, не так уж много по-настоящему благородных людей!

Вместо того чтобы что-то сказать, Дерк предостерегающе поднял ладонь, и припал ухом к земле. Тут же Парфтек ощутил, как мелко дрогнул берег под телом, и осознал, что слышит топот коней, пущенных рысью. Отлично! Удача на их стороне! Что же это может быть, если не конный разъезд россов? Совсем скоро они окажутся в Оль-кбарте, перед наместником Иштером.

Прошло совсем немного времени, и уже отчётливо можно было услышать бряцанье удилов, звонкие, беззаботные юношеские голоса, фырканье лошадей. Это было так странно, и уже непривычно слышать, что Парфтек слегка растерялся. Ему показалось, что если сейчас же россы не замолчат, то сюда немедленно нагрянут перманы или ярвиры. Поднимаясь, и беря в руку меч он оглянулся на реку, откуда скорее всего можно было ожидать опасность, и встретившись глазами с Дерком, вымученно улыбнулся.

Тот не успел чего-либо сказать, и они чуть отступили к воде, чтобы не быть смятыми, выметнувшимися на берег всадниками. Да, это действительно были россы. В звенящих кольчугах, со сверкающими, круглыми зерцалами на груди, в остроконечных шлемах, украшенных пучками конских хвостов, и спускающимися на глаза личинами. Все они были как на подбор рослыми, высокими отроками примерно одних лет, и только один из них, похоже ветеран, отличался чёрной, как дёготь, окладистой бородой.

– Брось меч если не хочешь расстаться с жизнью!

Лорд, всё так же глупо улыбаясь, послушно выполнил приказ, и поднял голову. Совсем не такой встречи ожидал он здесь увидеть. Ему казалось, что она произойдёт как-то более торжественно, со взаимными приветствиями и почестями, а ему просто приказали бросить оружие, как какому-то нищему бродяге. Впрочем, на него он сейчас и был похож больше всего. В грязном, мокром, перепачканном глиной, потасканном камзоле, в разбитых сапогах, к тому с одного из них напрочь было оторвано голенище.

– Кто вы такие, и что делаете на священной земле Россы?

– Я – лорд Парфтек, главный судья страны Лазоревых Гор, а это мой… – Виг чуть было не сказал слуга, но вовремя поправился: – Друг. Мы пришли на землю Россы, чтобы встретиться с наместником Иштером и боярской думой. От лица Владыки Альгара мы хотим просить о помощи, чтобы прогнать из наших пределов войска варваров.

– Ты – лорд? – С усмешкой спросил бородач. – Видимо путь сюда был для вас очень труден, раз ты выглядишь как последний оборванец!

– Разве вы не знаете, что в стране Лазоревых Гор идёт война? Нам пришлось долго пробираться дремучими лесами, хоронясь от разъездов врагов…

– Мы прекрасно знаем, что происходит за рекой Тирс. – Оборвал лорда росс. Огляделся по сторонам, будто кто-то мог его подслушать, будто кто-то мог скрываться в пожелтевших зарослях ивняка, окружающих небольшую полянку на берегу, и тяжело вздохнув, безрадостно произнёс: – В плохое время вы явились за помощью, союзники. Иштер снял серебряный знак наместника, и одел тяжёлую, золотую корону царя.

– Как же так? – Растерянно спросил Парфтек, сразу почувствовав, что все его надежды, планы и мечты рушатся как карточные домики. Это могло означать только одно – то, что никакой помощи страна Лазоревых Гор не дождётся, и Росса, скорее всего, выйдет из Северного Союза. Двоюродный брат Аласейа, Иштер, был полной ему противоположностью, и можно было в полной мере удивляться, как столь разные люди могли быть родственниками. Если Аласейа мог строить далеко идущие планы, принимать справедливые законы, и мягко подтолкнуть боярскую думу к тому решению, именно какое ему и нужно, то его брат был начисто лишён этих достоинств. Он был легко внушаем, никогда не заглядывал в будущее, жил одним днём, и никогда не делал ничего хорошего. Всё, что его интересовало, это охота, дружеские попойки, и разного рода развлечения. То, что Иштер одел корону царя, ровным счётом ничего не значило. Его беззаботная жизнь вряд ли после этого измениться. Боярской думе нужен был такой человек на троне Россы, ведь царствование у Северного союзника переходило от отца к сыну, и здесь не проходили выборы, не считали чёрные и белые камни, как делали это в стране Лазоревых Гор. Царствование двоюродного брата Аласейа значило то, что власть в Россе захватили бояре, и они будут преследовать только свои интересы. А какие у них могут быть интересы? Процветание и развитие государства? Вряд ли. Это будут интересы наживы, охраны тех богатств, что уже накоплены, или ещё не вытащены всевозможными способами из кошельков россов.

– Как же так? – Снова спросил Парфтек, и подняв голову, посмотрел в суровые глаза бородача. – Это же незаконно!

– О каком законе ты говоришь, когда речь идёт о власти и богатстве? Когда на кону стоит власть, то попираются все законы! В скором будущем у нас будет то же самое, что и творилось у вас в стране до прихода степняков, перманов и ярвиров.

– Неужели вы будете терпеть это? Ведь, по сути, дума свергла законного царя, и посадила на трон своего человека, кому вряд ли когда-либо должна была принадлежать власть в Россе! Как же жена Аласейа? Где она? Что с ней?

– Фарлия – невеста. Они помолвлены, но не обручены. Разве она имеет какие-то права на трон?

– Что же с ней сделала боярская дума? – С тревогой спросил лорд. Его обеспокоила судьба девушки, кого он когда-то знал ещё нескладным, с торчащими в разные стороны косичками,