Участники - Денис Епифанцев

Они слишком просты, глупы и поверхностны, по сравнению с реальностью.

– Ты не против, если к нам присоединится мой друг? – спрашивает Андрей, не отрываясь от телефона.

Костя молча смотрит на Андрея, но тот не поднимает головы.

Машина тормозит, открывается задняя дверь, и в салон заглядывает парень.

– Садись вперед, – говорит Андрей.

Дверь захлопывается. Водитель откатывает переднее кресло немного назад, и на него запрыгивает энергичный блондин. Его зовут Артур. Он из того круга, который никак не определен. Из того «семейного» круга.

Он пристегивается и оборачивается назад.

– Артур, – протягивает он руку. Сын богатых родителей. Окончил Лондонскую бизнес-школу, во всяком случае так написано на его странице в фэйсбуке, но нигде не работает. Судя по инстаграму, он много путешествует. У него сто двадцать тысяч подписчиков и большая часть постов о ресторанах и закусочных. Раз в неделю, помимо других фотографий, он выкладывает фото еды с адресом, каждый раз в другой точке мира, никогда не повторяет города подряд, и рекомендациями, что есть и сколько стоит.

– Константин.

– Как выставка? Стоит сходить?

– Костя, как думаешь? Хорошая выставка?

Артур смотрит на Костю. В его взгляде и жестах нет ни угрозы, ни подозрительности.

– Я не понимаю в современном искусстве. По-моему, это какая-то халтура.

– Я же тебе говорил.

– Ну я там был не за этим. Хотя, справедливости ради, замечу, что это действительно халтура. Судя по тому, как быстро ее раскупали. Саша зовет нас после ужина в «Бутик». Поедешь? Есть уже планы?

– Давай.

Машина сворачивает, петляет немного и в конце концов останавливается. Все трое выходят из такси, переходят улицу и заходят в арку. В темном колодце дома, напротив арки, под тусклым фонарем виднеется дверь, у двери табличка: на черном фоне два красных иероглифа, один под другим. Андрей нажимает кнопку звонка у двери, и они проходят внутрь.

За красным занавесом их встречают улыбающаяся китаянка и охранник-китаец. Костя думает, что видел таких больших китайцев только в кино.

Китаянка с листами меню проводит их через зал, в отдельный кабинет с красными бархатными занавесками. Там полукруглый диван и лаковый резной столик красного цвета. На стенах висят черно-белые фотографии из жизни Китая конца XIX века: женщины в традиционной одежде, подростки с бритыми головами, чтобы осталась только длинная черная косичка, какая-то сутолока из лошадей, людей, тюков с какими-то вещами, и везде изогнутые черепичные крыши.

Андрей снимает пальто и вешает его. Потом берет пальто Артура. Костя вешает свой пуховик на крючок на противоположной стене.

– Кстати, забыл сказать, Слава звонил, – говорит Артур. – Предлагает в эту субботу.

– Давай позже.

Они рассаживаются – Костя напротив Андрея, Артур в глубине. Костя берет меню – плотные листы желтой бумаги с помятыми краями, – но там все по-китайски. И хотя под каждой серией иероглифов есть текст на английском, это не очень помогает.

Артур звонит в колокольчик, и появляется официантка.

– Ты как обычно? – спрашивает он у Андрея.

– Да. Костя? Ты будешь мясо или рыбу?

Они смотрят на него.

Он чувствует слабость и из-за этого злится. Как будто его заманили в ловушку. Если он хочет добиться своего, ему нужно контролировать ситуацию и оставаться спокойным, но сейчас он не способен сделать заказ и зависит от того, что закажут парни.

Он мысленно выдыхает и откладывает меню: – Мясо.

Артур делает заказ по-китайски.

– Я заказал тебе мясо веревочками. Ты когда-нибудь ел китайскую кухню? Не лапшу, а традиционную?

– Нет, – качает он головой.

– Это простое блюдо, без излишеств. Для первого раза, я думаю, будет хорошо. Мясо, обжаренное в кисло-сладком сливовом соусе.

– Это «Мраморная лодка Императрицы Цыси», – говорит Андрей, когда китаянка, все записав, выходит, – очень хороший китайский ресторан. Я отойду помыть руки.

– Императрица Цыси?

– Да, – подхватывает Артур. – Она правила Китаем с шестидесятых годов девятнадцатого века до 1908-го, кажется. Они собирались после войны, которую они проиграли мэйдзинской Японии, это был такой период в Японии, когда она переходила от стадии феодализма к стадии развитого империализма, или как-то так. Там лет пятьдесят понадобилось, чтобы сделать Японию одним из сильнейших игроков современного мира. Корпорация «Митсубиси» тогда появилась, кстати.

Ну вот. Огромный Китай проиграл войну маленькой Японии, министр Ли Хунчжан подписал унизительный мир, и все заговорили, что, мол, неплохо бы и нам повторить путь Японии. Решили для начала организовать более-менее современную армию, чтобы не проигрывать так позорно в будущих, явно назревающих, войнах. Но на деньги, на которые собирались построить современный флот, императрица Цыси, она эти деньги присвоила, отреставрировала свой летний дворец Цин-и юань «Сад чистых, подернутых рябью вод». Там был большой парк с насыпными холмами, разделенный тремя искусственными озерами, которые назывались «Южное», «Северное» и «Среднее море». Тогдашний официальный император Гуансюй, племянник и приемный сын Цыси – там все сложно с их семейным древом – издал декрет о восстановлении этого дворца, «Подобный дар – самое меньшее, что Китай может преподнести великой императрице», а заодно и переименовал его в Ихэюань – «Парк процветания и гармонии». Одним из украшений была мраморная лодка, построенная императором Цаньлуном для своей матери, которая жутко боялась воды. В этой лодке вдовствующая императрица Цыси любила завтракать.

Запивать эту еду лучше пивом. Здесь варят отличное пиво. Ты пьешь? Попробуй, тебе понравится.

Костя мысленно перебирает список книг, который он составил из рекомендаций в инстаграме. Точно! Там была книга об императрице Цыси. «Наложница, изменившая судьбу Китая», кажется, так.

Когда Андрей возвращается, на столе уже стоит пара огромных тарелок с салатами.

– Бери, это общее.

Парни берут палочки и ловкими жестами накладывают себе салатов: огурцы, порубленные мелкой соломкой, с капустой, мясом и острым кунжутным соусом.

– Костя – детектив, – говорит Андрей, обращаясь к Артуру, – он расследует исчезновение Иры. Вы с ней знакомы? Мать Саши.

– Я не говорил, что расследую исчезновение Иры.

– Это не сложно. Ты не первый, кого Савельев отправляет. – Андрей смотрит внимательно. – Он не говорил? Зря.

– А был кто-то еще?

– Скажем так. Савельеву нужны доказательства моей причастности. Неопровержимые доказательства. Иначе у него связаны руки. У меня тоже, знаешь ли, есть знакомые и друзья.

– А ты причастен?

Китайский фонарик над головой дает тусклый свет, но Костя замечает, как парни переглядываются. Этот взгляд становится последней каплей. Картинка вдруг складывается: то, как они едят, передают друг другу приправы или соевый соус – передают без вопроса, даже без взгляда, как бы угадывая заранее, что другому понадобится в следующий момент. Как рассчитаны эти жесты. Как будто они едят так каждый день уже много лет.

«Они сообщники? – немного не веря своему открытию, думает Костя. – Любовники? Партнеры?» Он перебирает слова, пробует