Мой Кир Булычёв, мой Рэй Брэдбери и другие мои писатели… - Андрей Викторович Щербак-Жуков

тома рассказов о Шерлоке Холмсе из чёрного восьмитомника Артура Конан Дойла. И, как многие и многие, написал продолжение. Но рассказ этот был фантастическим. Какой-то там учёный-злодей путём сверхнаучных генетических манипуляций скрестил пчелу с пауком-каракуртом и убивал с её помощью неугодных сквозь вентиляционные трубы. Кажется, так всё там было.

Но почему, не знаю. Почему меня, читавшего до того в основном книги о природе, потянуло на фантастику? Из фантастики я к тому времени читал только «Плутонию» и «Землю Санникова» Обручева. Но, опять же, видел в них в первую очередь палеонтологическую составляющую…

По-настоящему полюбить фантастику меня заставил Кир Булычёв. В 80-м году можно было услышать такую фразу: «Ты уже видел фильм “Через тернии к звёздам”?» Говорили не «Советую сходить на фильм» и не «Собираешься ли ты на него сходить?», а именно так – без доли сомнения, что этот фильм рано или поздно посмотреть необходимо каждому. И я сходил. А ещё были повести в «Пионерской правде» и «Юном технике».

На многие годы Кир Булычёв стал моим любимым автором. Я и сейчас держу на полке самое полное собрание его сочинений.

Помню такую историю. Мой отец уезжал на какое-то генетическое совещание в Москву, и я категорически заказал ему привезти книги Кира Булычёва. Вернувшись, отец обескураженно рассказал о том, как, потеряв надежду найти заказанные книги в обычных книжных магазинах, он зашёл в букинистический – в этот самый, на Мясницкой (увы, сейчас его уже нет, там магазин сладостей и семечек). Он спросил: «У вас Кир Булычёв бывает?» «Конечно, бывает! – радостно воскликнул продавец. – Только что видел его. Может быть, ещё не вышел, посмотрите в антикварном отделе». Отец был удивлён: «Я имею в виду книги Кира Булычёва…» «А-а-а, – сразу же погрустнел продавец, – книг его не бывает. А вот сам он частенько заходит…»

* * *

Не только я горд знакомством с Киром Булычёвым. Иногда даже мимолётная встреча с ним производила впечатление. Когда я работал в газете «Книжное обозрение», Игорь Всеволодович заходил к нам. А с нами в одном здании селились ещё киностудия Сергея Сельянова «СТВ» и какоето риелторское агентство. К Сельянову иногда приходили рок-звёзды, музыка которых звучала в фильме «Брат 2».

И вот однажды моего коллегу, журналиста и культуртрегера Константина Мильчина спросили девушки-риелторши:

«Это к вам сегодня “Океан Эльзы” приходил?» Они имели в виду Святослава Вакарчука… «Нет! Не к нам, – сказал девушкам Костя и гордо добавил: – К нам сегодня Кир Булычёв приходил!»

* * *

Не удержусь и приведу одну трогательную историю, рассказанную однажды мне Киром Булычёвым. Как раз, кстати, после встречи в том самом антикварном. Конечно, перескажу её, как помню.

Кир Булычёв и вся его семья приехали отдыхать на море, на курорт. С супругой, дочкой Алисой и тёщей. Не знаю точно, наверное, в Крым. Так же, как ездили отдыхать многие советские люди того времени. То есть дикарями: не имея приобретённых заранее путёвок в санаторий, а с мыслью снять жильё по приезде…

«Пока мы приехали, – рассказывал Игорь Всеволодович, – пока нашли жильё, пока договорились с хозяевами, пока устроились, пока разобрали вещи… оказалось, что солнце уже клонится к закату и на море идти поздно. Уже начинался вечер. Южный, быстрый. И вот, заметив, что уже темнеет, наша бабушка присела на кровать, сложила руки и тихо произнесла: “Ну вот, и ещё один денёк сэкономили…”»

Есть в этих словах что-то такое, точно-точно выражающее ничтожность человека перед временем. И всё же есть в этих словах и что-то оптимистичное, жизнеутверждающее. День прошёл, но не пропал, он где-то сохранился в нашей памяти. Как и те люди, которых мы знали и помним.

Да. Вот и ещё один денёк сэкономили…

В этом Дарвин виноват

Написано в соавторстве с Евгением Лесиным, опубликовано 22 января 2020 года

Размышления над книгой Кира Булычёва «Кое-какие стихи: избранные стихотворения (1949–2003)»

(сост. М. Манаков, К. Сошинская. Челябинск: ИзЛиТ, 2019), изданной к 85-летию писателя

«Кир Булычёв, – пишут в предисловии Михаил Манаков и Кирилл Ратников, – был не только писателемфантастом, но также ярким, самобытным, остроумным и тонким поэтом, настоящим мастером пейзажной, философской, любовной лирики, а ещё и автором шутливых текстов песен для кинолент и мультипликационных фильмов и очень весёлых, а порой лукаво-ироничных стихотворений для детей». Помимо предисловия в книге есть также несколько приложений: два предисловия к прижизненным публикациям стихов Кира Булычёва, библиографическое описание, состав сборников его стихотворений и алфавитный указатель произведений, вошедших в сборник. Сам сборник разбит на разделы: «Лирика», «Сатира и юмор», «Стихи для детей», «Песни к фильмам», «Инскрипты», «Поэмы», «Переводы», «Незавершённое» и «Варианты». Что касается, например, переводов, поэм или песен, то тут никаких вопросов нет. А вот деление на лирику, юмор и стихи для детей всё же представляется несколько условным. У Булычёва и лирика не без иронии, и сатира не без философии и грусти. И почти все его стихи (кроме откровенно «взрослых», так сказать, 18+) годятся для детей. Вот, скажем, такое стихотворение:

Как-то раз летела муха

Самолётом в Сингапур.

Поддалась та муха слухам,

Будто там снимает муху

В кинофильме Радж Капур.

Как расстроилась она:

Радж Капур снимал слона.

Ну и в каком, как вы думаете, это разделе? В «Стихах для детей» или в «Сатире и юморе»? Нет, в «Лирике»…

В разделе «Сатира и юмор» не зря, конечно, помещена лирическая зарисовка о Москве:

Всё в Москве наоборот.

Где ворота – нет ворот.

Нет Ильинских, нету Красных,

Нету Кировских ворот.

На Ямских не сыщешь ямы,

А в Хамовниках не хамы —

Вежливый народ живёт.

Но ведь лирики здесь не меньше, чем юмора. Кировские ворота!.. С ума сойти. Кировских ворот, конечно, никогда не было и быть не могло. Мясницкие ворота ещё когда-то были воротами, а уж Кировские – только названием.

Так называемой политики, откровенной сатиры у Булычёва в стихах почти нет. Он в этом плане не Галич, а, скорее, Высоцкий. Булычёв никогда не был диссидентом, политики нет и в его прозе. Но вот ведь какой парадокс: многие его вполне безобидные по сегодняшним меркам произведения в советские времена не печатались десятилетиями. Например, повесть «Осечка-67», в которой в честь 50-летия Октябрьской революции устраивают ролевую игру – взятие Зимнего. Революционеров изображают передовики производства, рабочие ленинградских заводов, а женский корпус, защищавший дворец, – девушки