Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно - Карстен Дюсс

и невеста расположились на капоте своей арендованной тачки. У невесты был повязан красный бант на бедре. Остальная свадебная компания устроилась на крышах других транспортных средств. После того как были сделаны групповое фото и десятки групповых селфи, два маленьких мальчика спрыгнули с крыш автомобилей и полностью заблокировали и без того уже стоявшую колонну, пока водитель жениха не сунул им в руки деньги. В то время как полицейские сирены сзади очень медленно прокладывали путь через пробку, свадебная компания преспокойно рассаживалась по машинам, чтобы отправиться праздновать то, что принято называть счастливейшим днем в жизни. Путь к моей собственной жене наконец был свободен.

Насколько романтика в отношениях между супругами убывает по мере отдаления для их свадьбы, мне очень скоро продемонстрировала Катарина. Опоздав из-за пробки, я оказался у дверей нашего бывшего общего дома не в половине двенадцатого, а на пять минут позже. Катарина открыла дверь с окаменевшей миной, отказалась от какого бы то ни было прикосновения и приветствовала меня словами:

– Один раз я на тебя понадеялась…

Катарина оделась для обеда с коллегой нарочито привлекательно. Туфли на высоком каблуке, короткая юбка, открывающая ее умопомрачительные ноги. Шелковая блузка прекрасно гармонировала с оттенком жемчужных серег. Вокруг нее витал аромат духов, такой же воздушный, как ее блейзер. При этом она почему-то заметно нервничала. Что, естественно, могло относиться к моему небольшому опозданию. Но мне надоело гадать о причинах капризов моей жены или позволять им влиять на мое настроение. Я радовался, что проведу время с Эмили.

Мне вручили мою очаровательную дочку. А также снабдили информацией, что Катарина заберет ее у меня примерно в шестнадцать часов. Какой длинный обед, даже странно. Впрочем, я был женат на странной женщине.

19. Переписывание

Догматы веры составляются родителями. В то время, когда сами вы еще не умеете писать. Теперь вы взрослый. Вы умеете писать. Перепишите те догматы веры, которые вам не подходят.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

Пока мы с Эмили ехали ко мне домой, я отправил Саше СМС с вопросом, изменилось ли состояние Бориса. И получил ответ, что Борис по-прежнему спит.

Дома я предложил Эмили пойти погулять в парк с ее беговелом. Днем там не было никаких отморозков. Этот контингент появлялся лишь с наступлением сумерек. А днем на детской площадке повсюду валялись осколки бутылок из-под водки, которые, вероятно, требовалось ритуально разбивать после каждого распития.

В свои три года Эмили ездила по парку, как чемпионка мира. Трогалась с места, звонила, тормозила – и все это на высшем уровне радости. Я следовал за ней легкой рысью. Два месяца назад я снова начал бегать трусцой. Я не был натренированным фитнес-фриком. Но меня все-таки хватало на то, чтобы шестьдесят минут, изогнувшись зигзагом, трусить за моей дочкой, едущей на беговеле.

Спустя час, усталые и счастливые, мы покинули парк. На тротуаре возле нашего дома Эмили начала подозрительно покачиваться. Но она не сбавила темпа и тут же врезалась беговелом в боковую дверцу припаркованного там автомобиля. Я сразу же подбежал к дочке посмотреть, не пострадала ли она. С Эмили все было в порядке. После этого я осмотрел беговел. Переднее колесо у него было проколото. Вероятно, осколками бутылок этих отморозков.

– Этого просто не может быть, – вырвалось у меня.

– Ты сердишься, папа? – спросила Эмили в порыве угрызений совести.

Я не хотел показывать Эмили свою ярость на этих идиотов из парка.

– Нет, мое солнышко, почему я должен сердиться?

– Из-за машины. Я не нарочно.

Эмили показала на то место боковой дверцы «БМВ» третьей серии, куда врезался беговел. Там была царапина. От звонка беговела. Длиной примерно шесть сантиметров.

– Это плохо?

У меня вдруг случился эмоциональный флешбэк. Мне снова было пять лет. Звонок моего самоката проделал точно такую же царапину на машине Мотцмана.

«Это плохо?» – спросил я свою маму. Нет, вовсе нет. Но мне тогда никто этого не сказал.

Здесь и сейчас я стоял с моей дочерью на том же распутье, что и мои родители со мной почти сорок лет назад. Я не знал, смогу ли – и если да, то как – простить когда-нибудь своих родителей. Но я знал, что могу не повторять их ошибок и избавить свою дочь в ее детстве от подобного опыта. Я очень крепко взял ее за руку:

– Нет, мое солнышко. Это вообще не плохо. Это всего лишь микроскопическая царапинка. Но очень здорово, что ты мне ее показала. Чем бы ты со мной ни поделилась, я никогда не рассержусь на тебя. Договорились?

Эмили тоже сжала мою руку:

– Спасибо, папа.

– А теперь бери свой беговел. Дома мы починим переднее колесо. Это просто.

Эмили осмотрела шину и беззаботно, весело толкнула беговел вперед.

Тут во мне объявился ребенок с льняными волосами и предстал со своими разодранными коленками перед моим внутренним взором. С желанием почти сорокалетней давности. С желанием, исполнив которое можно было очень наглядно переписать негативный опыт из прошлого.

Я прислушался к желанию моего внутреннего ребенка, достал из кармана ключ от входной двери, приложил зубцы бородки к маленькой шестисантиметровой царапине на «БМВ» и одним-единственным движением руки сотворил из нее три глубокие, двадцати сантиметров длиной бороздки на лакированном покрытии.

– Вот тебе, долбаный Мотцман, – сказал я вместе с моим внутренним детским голосом.

И мне стало хорошо.

20. Внутренние дети и собственные дети

Если вы знаете, какие догматы веры навредили вашему внутреннему ребенку, то вы всегда сумеете почувствовать, какие догматы веры вредят вашим реальным детям. Воспользуйтесь этим. Не допустите, чтобы негативные догматы веры укрепились во внутренних детях ваших собственных детей.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

Едва мы с Эмили занесли в квартиру поврежденный беговел, как позвонил Саша:

– Он просыпается. Ты можешь спуститься?

– Неудачный момент. Со мной тут Эмили.

– Когда у тебя будет время?

Я взглянул на часы – была уже половина четвертого.

– Через полчаса.

– Ладно, я пока побуду здесь с ним.

– Если что, воткни ему в руку канюлю со снотворным еще раз.

Эмили уже была в гостиной и рисовала за обеденным столом. Я принес ей миску со снеками и фруктовое пюре. Ее любимый напиток. То и другое я поставил на стол. Обычно Эмили выдувала такой пакетик в два приема. Но не в этот раз. Она вдруг как будто немного смутилась, прекратила рисовать и отставила фруктовое пюре в сторону.

– Что случилось?

Я снова придвинул к ней пакетик с пюре. Эмили опять отодвинула его. Это было очень странное поведение.

– Да что с тобой?

– Ты и правда не будешь ругаться, если я тебе что-то скажу? – Эмили как будто боялась этого фруктового пюре.

– Солнышко мое! Ты можешь сказать мне все, что тебя огорчает. Я не рассержусь. Обещаю. Что такое с твоим фруктовым пюре?

– Я не хочу, чтобы Земля умерла.

Я ничего не понял.

– Но… Земля не умрет. И… при чем тут твое пюре?

– Фрауке сказала,