Том 13. Салли и другие - Пэлем Вудхауз

В тот день она впервые поделилась своими тревогами. Этот молодой человек со смешной прической располагал к доверию. Она рассказала ему, как трудно сейчас издать хорошую песню, если за это не заплатишь.

��Но те три песни, которые вы играли,�� спросил Беверли,�� они же изданы?

��Да, всего три.

��А как их раскупают?

��Очень плохо. Понимаете, песни не покупают, пока их не споет какая-нибудь знаменитость. А те иногда обещают, но обещаний не сдерживают. На них нельзя рассчитывать.

��Назовите их имена,�� сказал Беверли,�� завтра же всех перестреляю. Неужели ничего не придумать?

��Ждать, что ж еще!

��Я бы хотел,�� сказал он,�� чтобы вы, как только затоскуете, приходили сразу ко мне и изливали всю горечь. Не держите ее в себе, это вредно. Или позвольте мне спускаться к вам. Просто постучите по потолку.

Она засмеялась.

��Не смейтесь вы!�� попросил Беверли.�� Это нечестно. Вы не знаете, как чувствительны бывшие обстукиватели полов. Либо вы поднимитесь, либо я спущусь, хорошо? Обычно, чтобы разогнать хандру, мне бывает достаточно выйти на улицу и пристукнуть полицейского, но вам это не подойдет. Так что ничего не остается, как постучать по потолку, и я мигом сбегу к вам.

��Вы пожалеете, что это предложили.

��Ни в коем случае!�� твердо ответил он.

��Если вы серьезно, мне правда стало бы легче,�� призналась она.�� Иногда я готова отдать все будущие деньги, лишь бы кому-нибудь поплакаться. Я всегда думала, как хорошо жилось людям в старинных романах, когда они только и говорили: �Присядьте, я расскажу вам историю моей жизни�. Замечательно, а?

��Что ж,�� заключил Беверли, поднимаясь,�� вы знаете, как меня найти. Я прямо над вами. Там, откуда доносился этот стук.

��Стук?�� переспросила Аннет.�� Никакого стука не помню.

��Тогда пожмем друг другу руки,�� предложил Беверли.

Как раз на следующий день ей выпало серьезное испытание с одной из учениц. Частные уроки были для Аннет и проклятием, и спасением. Они позволяли ей жить и убивали всякую охоту к жизни. Одни учились играть на фортепиано, Другие � думали, что они поют. У всех были наипрочнейшие головы, но на весь полк не набиралось и чайной ложки серого вещества. В этот день Аннет попалась ученица, которая замыкала колонну.

В студии у Беверли она встретила Реджинальда Селлерса, критически разглядывающего картину. Он ей не нравился. Долговязый, высокомерный, с черненькими усиками и снисходительными манерами, он, к тому же, обычно говорил ей: �Привет, малышка!� На звук выглянул сам Беверли.

��Вы захватили с собой топорик, мисс Бруэм? Если да, присоединяйтесь к избиению младенцев. Селлерс разнес мою кошку с ребенком в пух и прах. Взгляните, как он смотрит. Видите воинственный блеск? Он вышел на тропу войны.

��Мой дорогой Алан,�� натянуто сказал Селлерс,�� я просто помогаю вам заметить очевидные дефекты. Жаль, если моя критика немного сурова.