Притворись влюбленной - Бэт Риклз

заразителен, и мне легко радоваться вместе с ними – как будто они и мои близкие подруги. Мы обсуждаем все на свете – как Конор смотрел на Джессику, когда они обменивались кольцами, какой дрянной привкус был у пастернака, который нам подали за ужином, какие кринжовые истории шафер вставил в свою речь…

Нам было о чем позлословить.

– А кто твой друг? – спрашивает Ола, демонстративно глядя мне через плечо в ту сторону, где сидит Гарри (он болтает с миниатюрной симпатичной брюнеткой, с которой я не знакома). – Это тот самый загадочный парень, про которого ты не хотела говорить на девичнике?

Что ж, Софи, у тебя есть отличная возможность подготовить почву для будущего «разрыва» с ним.

– Гарри. Он… м-м-м… мы… В смысле – да, мы вместе, но… м-м-м… Это еще… Еще рано о чем-то говорить, знаете ли. Он сделал мне одолжение, когда согласился составить мне компанию.

– Он может сделать мне одолжение в любой момент, – бормочет Лидия, уткнувшись в свой бокал, и девочки смеются.

– То есть у вас все не так серьезно? – спрашивает Ола.

– М-м-м… мы… Мы здесь вместе, так что… Погоди, я думала, у тебя есть парень! Он же должен был прийти с тобой, да?

Я уже собираюсь поискать его глазами, но лицо Олы каменеет, она закатывает глаза – вроде бы непринужденно, но я прекрасно вижу, каких усилий ей стоит сохранять спокойствие. Она цокает языком, вздыхает и в конце концов признается:

– Нам пришлось разойтись. Просто мы… В общем, мы постоянно ссорились из-за мелочей – ну, сами знаете.

Остальные сочувственно кивают. Это мой шанс сказать, что я ее прекрасно понимаю: «Мы с Гарри тоже в натянутых отношениях…» и все такое. Но почему-то я не могу себя заставить – теперь, когда вдруг поняла, что это может означать.

Ола пристально смотрит на меня и повторяет свой вопрос:

– Значит, у вас все не так серьезно?

– Ола! – пихает ее Джорджина, и хохоча, и возмущаясь одновременно. – Детка, я понимаю, что ты готова к новым отношениям, но нельзя же просто уводить чужого парня! Ты слишком увлеклась той колонкой в газете.

– Колонкой? – переспрашиваю я в надежде, что никто не заметит мой сдавленный голос.

– Ну, «Годен, свайп, свободен». Все о ней говорят. Во всех соцсетях репосты.

Джорджина достает телефон, сосредоточенно тычет пальцем в экран и сует мне под нос мою же статью о дейтинговых приложениях. Я выдавливаю улыбку, непринужденно киваю и угукаю, как бы говоря: да-да, я тоже ее видела.

– Автор пишет просто классно. Боже, как бы я хотела быть на ее месте! – Ола тоскливо и горько вздыхает.

Она хмурится и делает очень, очень большой глоток лимонада. Могу поспорить, что туда она подмешала порцию джина (или две). Почти все кивают в знак согласия, хотя и состоят в отношениях; согласна даже Лилли, которая быстро пришла в себя после ужасного расставания с парнем прямо перед девичником.

Шивон смотрит на меня и поднимает бровь, и на ее лице появляется полуулыбка. У нее сиреневая помада, а волосы теперь выкрашены в розовый цвет.

– Кто бы не хотел оказаться на ее месте, да, Софи?

И в этот миг я понимаю, что она все знает.

Шивон догадалась.

Твою мать.

Девочки разошлись, и мы с Шивон остались вдвоем. Мы садимся у стены и обсуждаем очередной блог. Я в четвертый раз за вечер теряю нить разговора и не понимаю, к чему она клонит, но она наконец говорит напрямую.

– Так. – Тон у нее почти учительский. – Может, перестанем ходить вокруг да около? Мы ведь говорим о той самой колонке, правда?

– О колонке.

О моей колонке.

И что мне теперь делать? Только смотреть на нее умоляющим взглядом.

– Пожалуйста, никому не говори, – шепчу я. – Господи, только никому не говори.

Она широко и так тепло улыбается, что весь мой страх тут же исчезает. Я едва с ней знакома, но что-то заставляет меня ей довериться. И я вздыхаю с облегчением.

– Ты сама себя выдала, когда назвала девичник «поминками по свободной жизни». Сначала ты сказала это на девичнике у Джессики, а потом написала в своей колонке. Помню, они с Джорджиной сидели в служебном помещении, читали статью и захлебывались от смеха, а я просто поверить не могла, что Джесс понятия не имеет, кто за всем этим стоит. Мне, кстати, понравилась твоя выдумка про бармена. Читала с удовольствием.

Я покраснела.

– Это не совсем выдумка. Просто… Наш редактор говорит – людям такое нравится, так что надо об этом писать. Как в мартовской статье, где я пишу, что улизнула с тем парнем со свадьбы друзей и провела с ним время в гостиничном номере, а позже той ночью он написал мне в личку. На самом деле это была вечеринка по случаю помолвки, и какой-то говнюк предложил по-быстрому перепихнуться в туалете, а я послала его куда подальше. Но про личку отчасти правда – потом, ближе к ночи, он добавил меня в контакты.

– А, то есть ты немного приукрасила правду. Ясненько.

– Просто ради читателей. Ну и чтобы никто не догадался об авторстве! Представляешь – Джессика прочтет, как кого-то лапали в подсобке, и решит, что это я. Да я лучше умру.

Шивон засмеялась.

– А что насчет твоего нового ухажера? Вы воркуете как голубки.

– М-м-м…

Я вспоминаю, чем же мне так понравилась Шивон, когда я впервые увидела ее на девичнике: она так уверена в себе, так спокойна, что с ней приятно общаться. К тому же она излучает неиссякаемый (я уверена) оптимизм.

Наверное, поэтому я вываливаю ей всю унизительную правду. Или, может быть, просто потому, что я чувствую себя немного неуютно, а она может сохранить мой секрет, но при этом посоветовать, что мне теперь делать. И я рассказываю ей все. О том, что мне было стыдно идти на свадьбу в одиночестве, о том, как я не хотела портить Джессике настроение пустым стулом рядом с собой за свадебным столом, о том, как мне нравится, когда все думают, будто я не одинока, и о том, как я попросила того парня, с которым и правда встречаюсь (или вроде того), пойти со мной на свадьбу, а он меня теперь игнорит, и о том, что, наверное, было еще хуже в последнюю минуту притащить на торжество совершенно левого мужика. И, что уж точно еще хуже, он мне нравится и между нами явно – во всяком случае, на мой взгляд, – проскочила искра…

Я рассказываю и украдкой поглядываю на Гарри. Не могу не заметить, что место симпатичной брюнетки заняла Ола, которая беззастенчиво флиртует с моим фейковым бойфрендом. У меня что-то неприятно екает внутри, когда он смеется в ответ на ее слова, а она кладет ладонь ему на бицепс и кокетливо накручивает на палец прядь волос.

От мрачных мыслей меня отвлекает Шивон: она смеется так, что задыхается, сгибается пополам и держится за бок, а из глаз у нее текут слезы.

– Не смешно, – шиплю я.

– Дружочек, это не просто смешно, это угарно. Нет, честно. Кто еще мог выкинуть такой фокус? Ты реально с приветом. И я в полном восторге! Зачем тебе приукрашивать правду в твоих статьях? Если что, тебе как раз надо снижать градус безумия, иначе никто не поверит, что все так и было.

– Не рассказывай никому. Особенно Джессике.

Она изображает, что застегивает губы на молнию.

– Но ты же сама собираешься всем рассказать.

– Вообще-то… Короче, я хотела изобразить, что мы просто «расстались». Наплести всем, что «у нас ничего не вышло» и что «мы слишком разные». А мы и правда разные, если честно. Никто не должен узнать правду.

– Ох, Софи, – вздыхает Шивон.

Но не успела она сказать, какая это плохая идея (а то я сама не знаю), и что-нибудь мне посоветовать или, может, даже приободрить, как ее внимание привлекает что-то у меня за спиной. Ее лицо тут же приобретает озорное выражение. Она высовывает кончик языка и ухмыляется.

– Гарри! Забавно, мы как раз говорили о тебе!

Убейте меня, чтобы я не мучилась.

Мне почему-то приходит в голову, что я смогу улизнуть от Гарри незамеченной. Я встаю с места, но Шивон хватает меня за локоть и заставляет сесть обратно, а потом берет под руку, чтобы я не сбежала. У меня горят щеки, а на лице наверняка застыл ужас – да Гарри уже и сам понял, о чем именно мы только что говорили…

– Ну что, дамы? – Он лучезарно улыбается нам обеим. – Софи, я уже было подумал, что ты меня избегаешь. Все как раз пошли на торжественную часть.

– Ты был очень