Притворись влюбленной - Бэт Риклз

для свиданий.

Блин. Нет, не так: он идеальный фейковый партнер.

В любом случае у нас ведь не настоящее свидание.

Он и сам охотно выдумывает обо мне стыдные истории.

– Представляете, пришли мы с нашими приятелями на квиз в один бар, – говорит он, – а она давай спорить с ведущим о точном тексте в песне Гарри Стайлза. Я думал, она сейчас запоет ее при всех. Но в итоге мы все равно продули музыкальный раунд… А наша вторая встреча состоялась знаете почему? Софи использовала меня как «парашют». Ну, знаете, если на свидании что-то не заладилось, тебе нужно, чтобы кто-то позвонил и дал тебе повод срочно уйти. Соф, сама поделишься или мне пересказать? Короче, они пошли в бар с игровыми автоматами, и этот парень обыграл ее в пинбол. Парень и правда чуть с ума не сошел, когда побил рекорд по очкам, но вы же знаете Софи! Неудачница как она есть. Ей просто нужен был предлог, чтобы снова со мной увидеться. Но она же слишком гордая, чтобы открыто пригласить меня на свидание…

Он рассказывает эти небылицы о нас, а я отчаянно стараюсь не таращиться на него, удивленно разинув рот. И не потому, что это не в моем стиле (было дело, я просила Талли побыть моим «парашютом», а если я порядком напьюсь, то запросто могу сцепиться с ведущим викторины по поводу Гарри Стайлза), а потому, что он так естественно вплетает ложь в разговор.

Он, конечно, говорил, что записался на курсы импровизации после разрыва с женой, потому что хотел немного поднять себе настроение, – но, черт его дери, он хорош.

Он делает все, чтобы с ним было легко, спокойно и весело. И в итоге я забываю про свой не до конца продуманный план, согласно которому должна вести себя так, словно в наших вымышленных отношениях не все гладко.

И вот он перекидывает руку через спинку моего стула, нахально улыбается, когда Камилла восхищается, какая мы сладкая парочка, и игриво отчитывает меня за то, что я так долго прятала его от семьи.

– Не так уж и долго, – бормочу я, стараясь не ерзать на стуле.

– Это уж точно, – говорит Гарри. – Мне вообще кажется, что мы только вчера познакомились.

Я издевательски посмеиваюсь и дергаю плечом, на котором уже лежит его рука, но мой сарказм тут же улетучивается, стоит ему ухмыльнуться и подмигнуть, и я снова густо краснею. Черт его дери. Я пытаюсь взять себя в руки, смеюсь вместе с остальными, беру вилку и краду у Гарри кусочек десерта, чтобы показать, что последнее слово осталось за мной… даже если я потеряла дар речи.

Глава 16

Свадьба и сама по себе большой напряг, но быть подружкой невесты в сто раз труднее. Я спускаюсь на завтрак, чтобы увидеться с Гарри: хочу поблагодарить его за то, что вчера вечером он держался молодцом и был идеальным фейковым бойфрендом. Но Надин перехватывает меня по дороге к его столику – глаза у нее выпучены, а губы поджаты.

– Что ты творишь?

На одну кошмарную секунду мне показалось, что она все знает. Каким-то образом меня раскусили.

– Иду на завтрак, – отвечаю я самым беспечным голосом.

– Ты еще в душе не была! Парикмахер приедет через пятнадцать минут!

Черт. «Прийти с мокрыми волосами». Я и забыла.

– У меня это займет две минуты от силы, – говорю я, преуменьшая расчетное время минут на тринадцать.

А уложусь я как раз в четверть часа: выйду из душа как раз к тому времени, когда мы должны будем сидеть в креслах в ожидании укладки, и… И у меня не останется времени позавтракать.

Надин машет рукой и недовольно фыркает.

– У меня нет времени с тобой возиться, Софи. Правда, совсем нет. Нам с мамой уже пришлось возиться с бабушкой, которая на заправке облила свой наряд кофе, и с Конором – у него вообще похмелье…

– Как? Он же вроде выпил за ужином один стакан пива!

Надин закатывает глаза.

– Спроси у своего парня – они с Конором и шаферами вчера сидели в баре отеля до последнего и выпили сильно больше, чем несколько пинт. Вот черт. Просто будь наверху через пятнадцать минут – и прими уже душ.

Я не спорю и пытаюсь подавить желание встать по стойке смирно и отдать Надин честь. Вместо этого я спешу к Гарри: всклокоченный и заспанный, он мне улыбается, в руках у него чашка кофе, а на столе плотный английский завтрак. С моей стороны будет не слишком честно доставлять кому-то лишние неудобства, так что я не трачу время на расспросы о попойке, а бросаю короткое «спасибо» и оставляю Гарри ключ от своей комнаты, чтобы он мог перенести вещи в новый номер. Хватаю пару шоколадных булочек, небрежно заворачиваю их в салфетку и со всех ног бегу к лифтам, чтобы подняться наверх и принять душ.

Как выяснилось, у меня было предостаточно времени на завтрак. Приходится добрых полчаса сидеть в гостиничном халате с мокрыми волосами, прежде чем до меня доходит очередь: один из двух парикмахеров освобождается и делает мне прическу. Меня сушат феном и чудесно укладывают волосы. Я наверняка заработала себе несварение, но рада, что заранее налопалась булочек, – Камилла принесла нам коктейли «Мимоза», а никакого перекуса до свадебной церемонии не предвидится.

В комнате суетятся и парикмахеры, и фотограф, и ассистент фотографа. Подружками невесты будем я, Надин, Сунита – лучшая подруга Джесс по университету, и Изобел, ее давняя школьная приятельница, которая не смогла приехать на девичник.

Джессика уже не такая расслабленная и восторженная, как вчера вечером. Теперь она вся подобралась. Каждые тридцать секунд она проверяет телефон, словно ожидая апокалипсиса: отвечает тем, кто в очередной раз спрашивает точный адрес гостиницы, и тем, кто на всякий случай уточняет время проведения церемонии. Она отправила двоюродных сестер разбираться с испорченным бабушкиным гардеробом, а сама, кажется, пребывает в счастливом неведении по поводу похмелья Конора (от чего, я думаю, его избавит обильный завтрак с жирными блюдами; впрочем, его приводит в чувство муж Надин, избавив нас хотя бы от этой проблемы).

Надин и Камилла сами проходили через приключение под названием «свадьба», и они отлично понимают, что сейчас чувствует Джессика. Сунита надеется, что ее парень вскоре сделает ей предложение; Изобел вступает в брак в октябре.

А я смотрю на Джессику, которая то впадает в исступленный восторг, то психует так, что вот-вот ударится в натуральную панику, и думаю только об одном: как хорошо, что я не на ее месте.

В кои-то веки меня радует, что это не я выхожу сегодня замуж.

Впереди Джессику ждет романтичный день, о котором, говорят, мечтает любая женщина, но я не завидую. Нет ни намека на тоску, хотя и парня у меня тоже нет. Мне даже не кажется, что у меня никогда не будет такого особенного дня, на душе у меня не скребут кошки, раздирая сердце в клочья, и я не бешусь от чувства собственной неполноценности.

Нет, вместо этого я чувствую… облегчение.

Обычно я ненавижу даже задумываться о том, что осталась за бортом корабля, который везет счастливых влюбленных, но сейчас с удовольствием взираю на все, что делается вокруг. Я не завидую Джессике – что бы она сейчас ни чувствовала, даже если это что-то очень хорошее. Я не хочу свадьбу. Сейчас объясню: у меня нет никакого желания оказаться по ту сторону брачных баррикад, чтобы понять, что к чему. Происходящее далеко от идеальной картинки, наполненной любовью, – оно вызывает панику, страх, ужас и напряжение. Мне кажется, что, связав свою жизнь с другим человеком, где-то по дороге я потеряю себя. Мне кажется…

Внезапно я вспоминаю вечеринку по случаю новоселья у Фрэнки, когда он говорил, что не все то золото, что блестит.

Надин, которая в ярости строчит мужу, чтобы узнать, как там жених, Джессика, которая картинно глотает воздух и с деланым восторгом визжит, что ее ждет «новая жизнь», и даже Сунита, которая беспокоится, сделает ли ей предложение ее парень, – все это не очень блестяще выглядит. И даже не слишком сияет золотом.

А у меня все хорошо, спасибо.

Мы одеваемся – Сунита, Изобел, Надин и я облачились в нежно-фиолетовые платья подружки невесты. И вот теперь Джессика думает, что немного ошиблась с цветом (а мне едва удается вовремя прикусить язык, потому что я сто раз пыталась ей об этом сказать). Камилла в лавандовом костюме-двойке, на голове у нее вуалетка (довольно громоздкая), а Джессика – в свадебном платье с длинным подолом и бретельками