Сказки Освии. Шершех - Татьяна Бондарь

С лестницы скатилась Дэми. Она с важным видом упёрла руки в бока и сказала, копируя интонацию матери:

— Ты цево не спис? Ну-ка спать быстла!

Я в недоумении посмотрела на неё и выронила оружие.

«Какая же я дура! Как я могла подвергнуть такому риску семью Освальда? Ещё немного, и куда бы я пошла с топором недетских размеров? Искать короля? Нападать на поздних прохожих? Или прямо в детскую, где мирно спали Дэми и Коля?

Я содрогнулась. Сверху уже топали, спеша на звук. Теперь было бы даже лучше, если бы я оказалась у короля Вальга. Я бы сама подала ему идею отослать меня в Фермес, и стала бы опасным подарочком для вражеской страны, подобно чумному трупу, переброшенному через крепостную стену.

Но до Вальга было далеко, а до пруда близко, и я твёрдо решила, что надо бежать. Взрослые провозились наверху дольше, чем Дэми, потому что зажигали свет, выясняли, что случилось, доставали оружие, готовясь давать отпор. Только благодаря этому до кухни никто из них ещё не дошёл, но шаги и тревожный разговор уже звучали на лестнице. Времени на раздумья не было. Испугав сонных лошадей, я выбралась через полураскрытое окно в сад и побежала к пруду, молясь, чтобы дар болотницы не подвёл. Загадав оказаться как можно дальше от дома мага, я нырнула в ледяную воду, будто прыгнула головой вниз с крутого обрыва, не рассчитывая остаться в живых.

Вода затекла в нос, противно обожгла горло. Я толкнулась вверх и вынырнула, с жадностью наполняя лёгкие воздухом. Даже не успев открыть глаза, я поняла, что нахожусь уже не в саду Освальда. Воздух изменился, стал холоднее, наполнился другими звуками. В нос ударил резкий неприятный запах. Пахло, почему-то мокрым козлом. Ряска на поверхности воды мерцала зелёным, и в её мрачном свете угадывался чахлый умирающий лес.

Я выбралась из воды на ближайшую кочку, которая показалась мне более или менее плотной, и огляделась. Это было не то место, в котором водились болотницы. Они выбирали более живописные водоёмы, а от этого болота так и веяло жутью. Именно такие топи были не прочь пообедать живыми душами. Под их мрачными водами наверняка лежали сотни людей и животных, затянутых безжалостной трясиной.

Рядом, всего в шаге от меня, вспыхнул и тут же погас синий огонёк, будто кто-то на секунду зажёг свет, чтобы рассмотреть, кто окажется следующей жертвой темных вод. Рядом с моей кочкой, расшевелив ряску, из воды поднялся огромный пузырь, и, громко булькнув, дохнул ещё большим смрадом. Желание пуститься наутёк становилось всё сильнее, чего уж там, я с ним еле справлялась. Снова вспыхнул огонёк, на этот раз чуть дальше. Он легко заскользил над водой, выхватывая из темноты полусгнившие коряги, похожие на громадных пауков, вылезших поохотиться.

«Надо уходить отсюда!» — подумала я и хотела снова нырнуть, но тело перестало слушаться и ноги против воли понесли за коварным огоньком. По спине прошёл холод острого ощущения опасности. Здесь была незнакомая магия, разматывающаяся нитью, конец которой я не могла ухватить. Как я ни старалась, меня вело вслед за предательским светом, и, если бы не дар болотницы, я утонула бы после первого же шага. Огонёк погас под огромным вывернутым корнем дерева, когда я почти дошла до него. Оттуда донеслось досадливое ворчание:

— И кто же это у нас в бусах по воде сухой идёт. Не иначе болотница забрела на огонёк.

Я всмотрелась, под корнями едва заметно светились жёлтые круглые глаза, с горизонтальными полосками зрачков. Темнота вокруг них шевельнулась, очертив в сумраке маленькую сгорбленную фигуру, слабо фосфоресцирующую в темноте.

— Вы кто? — спросила я, стараясь не выдать свои страх и отвращение.

— Что, не признала? Какая же ты болотница после того? Меня они в лицо узнают сразу. Я болотник, хозяин здешних мест. Живу в трясине, путников заманиваю, таких как ты, золото у них отбираю и топлю.

— Я почти болотница, дяденька! Вы меня утопить не сможете!

Он рассмеялся жутким тонким смехом.

— Я хозяин над всеми болотницами, — сказал он. — Могу лишить тебя дара даже не поднимая брови. Вот смотри.

Он действительно не двинулся, а я провалилась в трясину и стала медленно тонуть. Болотник выбрался из-под своей коряги, подошёл близко, и я увидела, что старикашка покрыт зелёной лохматой шерстью, на голове у него растут кручёные, как у барана, рога, а лицо сморщенное и злое. От болотника резко и отвратительно пахло. Аромат «мокрый козёл» усилился настолько, что терпеть стало невозможно. Несмотря на то, что я тонула и у меня были дела поважнее, я вежливо попросила:

— Дяденька, отойдите подальше, дышать нечем, а мне перед смертью очень хочется.

— Снимай бусики, — скомандовал он зло, пропустив мою просьбу мимо ушей. — Может тогда отпущу.

— Не могу, — сказала я, захлёбываясь. — Они не снимаются. Застёжки нет.

— Врёшь! — не поверил болотник. — Вот ведь, люди! Даже на пороге смерти жалеют свои безделушки.

Мне пришла в голову мысль.

— А что, дяденька, сама я бусики снять не могу, а у вас может и получится. Достаньте меня отсюда, снимайте их и забирайте насовсем, — предложила я. — Иначе утону вместе с ними — и вам ничего не достанется, и мне будет неприятно.

Болотник недоверчиво посмотрел на меня. В нём началась ожесточённая борьба между природной вредностью и жаждой наживы. Отпускать он меня, конечно, не собирался. Сними я ожерелье, он бы меня тут и оставил, но всё пошло не по плану, и ему нужно было меня доставать. Болотника затрясло от переполняющих противоречивых чувств. Я попробовала помочь ему определиться и добавила:

— Правда-правда. Бусики отдам, тихо уйду, и вы меня больше никогда не увидите. Ещё спасибо вам скажу на прощанье, и по всему свету стану распускать слух о том какой вы могучий и ужасный!

Жёлтые глаза болотника моргнули. Спасибо ему ещё никогда никто не говорил, а славы хотят все бараны. Его перестало трясти, он решился, протянул лохматую трёхпалую руку и коснулся ожерелья перепончатыми пальцами. Как оказалось, это была большая ошибка.

Болотника сначала подняло и шлёпнуло о воду, а затем отшвырнуло в сторону. С диким «беееееуууеееее» он проехался по воде и ударился головой о дерево. Его жёлтые глаза испуганно моргнули, он засуетился, пытаясь встать. Ему помог кто-то невидимый, дав увесистый пинок под зад, от которого болотник заскользил по воде обратно ко мне. Вода уже касалась моих ушей. Я вытянула шею, стараясь продлить последние минуты жизни. Болотник тем временем всё-таки сумел подняться, и закричал обиженно в пустоту:

— Хватит уже! Понял, не