Художники смерти - Андрей Кедрин

— Что случилось? — Девушка со вздохом устроилась рядом.

— Просто скучно… точнее, тревога непонятная на душе. Раньше со мной такого не случалось. Что это? — Со стороны леса донесся странный вой. Он одновременно напоминал женский визг, но со стонущим, страдальческим придыханием. Начался он с едва слышного шепота, набрал силу за несколько секунд и разнесся, казалось, по всему лесу. Я почувствовал, что этот звук словно проникает сквозь тело, оставляя внутри капли страха, от которого сами собой начали дрожать руки.

Спутница моя замерла сразу после своих слов — видимо, и на нее подействовал этот вой. Я поднес бинокль к глазам. В зелено-сером переплетении не было заметно никаких признаков движения. Осторожно выйдя из укрытия, я осмотрел чашу. Стоило опустить прибор, вой повторился — на этот раз явно ближе. Больше никаких звуков не было. Ира за моей спиной ринулась в кабину, зашуршала там, одевая снаряжение. Я вернулся на свой пост, передернул затвор ружья и выложил на траву пусковое устройство с осветительной ракетой.

Чуть скрипнула дверь машины — Ира спрыгнула на землю с противоположной стороны. Судя по лязгу металла, она раздобыла что-то солиднее, чем револьвер. Несколько вдохов — и вой снова захватил нас, заставив прижаться и ощериться. Но оружие в руках превратило испуг в зарождающуюся злость. Я ищуще вглядывался в чащу, надеясь уловить хотя бы намек на движение. Потом бросил бинокль и мысленно проследовал к источнику звука.

Серая туша шевелилась, стремясь обрести форму. Она рвалась во все стороны сразу, размазывая свой ментальный образ в кляксу. Существо корчилось от неведомой боли — всплески страдания временами перекрывали все остальные тела, словно яркие вспышки, идущие изнутри. Тварь была везде — и одновременно нигде, за пределами материального мира, существуя лишь для тех, кто обладает способностью видеть дальше телесной оболочки.

— Плохо дело. — Я поднялся на ноги. Вой уже не пугал, хотя слушать его было не намного приятнее, чем переживать мигрень. — Нам пока ничего не угрожает. Это баньши.

— Поясни глупой девушке, с кем это мы встретились. — Ира баюкала в руках девятимиллиметровый пистолет-пулемет с коротким стволом и с надеждой смотрела в сторону леса.

— Легендарные существа… их описывали по-разному, тут все дело в восприятии, хотя это и неважно. Баньши — плакальщики всех миров, если угодно. Легенды гласят, что они появляются в тех местах, где вот-вот произойдет катастрофа и воют по душам погибших. По другой версии, эти существа собираются там, где должна произойти трагедия, потому что питаются толи телами, толи душами погибших. Но вреда никому из живых не наносят, пользы, впрочем, тоже мало. Поэтому, если спать не хочешь, давай раскочегарим примус, и сварим кофе.

— Какой тут к чертям сон… — Ира пригнулась от очередного приступа воя, но все равно заметно оживилась после моего рассказа.

— Я бы хотел узнать, кто готовит безобразие, разбудившее наших плакальщиков. — Ира хмуро кивнула. К рассвету наше терпение закончилось, и мы были готовы сами устроить что угодно, хоть ядерную зиму, лишь бы замолчали нежданные соседи. Только первые лучи солнца их успокоили и без нашей помощи. Но времени на сон уже не было. Осталось только вспомнить тренировки, позволявшие нам действовать без отдыха, и сворачивать лагерь.

Вторая по счету деревня, откуда родом была вторая жертва браконьера, считалась вымирающей. Здесь оставался лишь десяток домов, где доживали старики, перебивавшиеся за счет собственных огородов да редких визитов автолавки, привозившей лекарства и кое-какие продукты. Сухой бурьян, запустение, пустые проемы вместо дверей и окон в покинутых домах, провалившиеся крыши. Казалось, что здесь еще хуже, чем в лесу, откуда мы только что выбрались. Там, по крайней мере, была живая, пусть и пугающая с непривычки природа. Здесь же — только следы былой жизни, разлагающиеся останки человеческого поселения, из которого, как душа из тела, ушли его обитатели.

Нам не пришлось долго искать и место нападения. В этот раз браконьер прятался в пустом доме и напал на жертву — местного пастуха, прямо на улице. Я несколько раз прошелся вокруг засады, посмотрел на тени от забора, потом снова прочертил вектор на карте. Потом перешел к месту, где было обнаружено тело, зарисовал и его.

— Не сходится… — Ира встрепенулась при моих словах.

— Ты о чем? — В ответ я показал на карандашные линии, пересекающие район. Одна пересекала самый большой кружок, вторая уходила в сторону от него, под углом десять — пятнадцать градусов. Спутница это заметила.

— Они все равно пересекаются? Где?

— А нигде… тут написано… Хм? — я искал в списке условных обозначений расшифровку квадратиков, лежавших россыпью в области пересечения линий. — Памятники архитектуры… Монастырь? — Обгоняя друг друга, мы ринулись к машине.

Серж внимательно выслушал мой рапорт, попросил подождать, пока он наведет справки о месте, на которое мы указали. Через десять минут телефон зазвонил.

— Как мне рассказали, в развалинах монастыря недавно поселилась некая община — человек двадцать. Чем они занимаются, их верования никому не известны. Поэтому будем рассчитывать на худшее. Я отправил туда всех сотрудников из райцентра, они разведают, что к чему. Вам же стоит проверить третью точку — вдруг найдется что-нибудь интересное. — Услышав приказ, Ира слегка фыркнула, но промолчала. Я же обрадовался заданию — внутри словно продолжали выть баньши, умоляя держаться как можно дальше от развалин монастыря.

Нам предстояло одолеть около сорока километров по проселку до следующего пункта — второго по величине села в районе. Там располагался приход загадочного священника, утешавшего родственников жертв браконьера. Это предвещало сложности, но я надеялся, что наше недолгое пребывание останется незамеченным.

Глава 17

Тучи сгущались не только на душе — через пару часов после нашей беседы с руководством начал накрапывать дождь. Едкая сырость поползла в кабину, цепляя холодом затекшие ноги. Осень все настойчивее напоминала о себе — самое время сидеть в тепле, ожидая первых заморозков, очищающих воздух от слякоти и скрепляющих дороги. Но такой роскоши мы себе позволить не могли а поэтому пробирались вперед, прогоняя мурашки. Ира поежилась, потом, перегнувшись через спинку сиденья, пошарила по полу в поисках сумки с одеждой.

— Я возьму твой свитер ненадолго? — Учитывая разницу в росте, он должен был сойти за платье. Представив это зрелище, я чуть улыбнулся, и кивнул. Но Ира лишь укуталась в складки толстой шерстяной ткани, так, чтобы в любой момент иметь возможность воспользоваться арсеналом, находившимся в ее разгрузке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});