Художники смерти - Андрей Кедрин

Вернулись оба брата на родину, да недолго здесь побыли — одного дальше учиться позвали, а второй вдруг пропал из дома… В лесу его видели несколько человек — говорят, что летом он в шалаше жил, а зимой уходил куда-то.

— И почему именно он — тот самый браконьер? — Я не мог понять связи между рассказом о судьбе свихнувшегося преступника и нашей задачей. А вот что касается тихони-семинариста, то у меня вдруг возникло нехорошее предположение…

— Да потому, что они в секте этой пытались вампирами стать! Сам он однажды рассказывал, все считал, что силу получит, и забоятся его все… — Странные религии находят себе благодарных последователей среди малолетних преступников. И, как оказалось, производят терминаторов районного масштаба.

— Вы знаете, где найти его? — Священник молчал. Он еще не решился сказать самое главное. Браконьер на время обезврежен, я почувствовал, как эта мысль промелькнула у собеседника. Именно поэтому он был спокоен. Но отдавать на расправу родственника он не станет — причем ни нам, ни опричникам. — Знаете… и понимаете, что мы должны сделать!

— Не нам судить поступки его… — Прорваться в мысли мне еще не удалось, но голос его становился вялым и слова текли, словно у спящего. Я усилил напор, готовясь «выдернуть» из сознания вначале образ, а потом и местонахождение браконьера… Но «щупальце» само собой съежилось. Я поднял глаза, ища причину обрыва связи — к нам шла поповна. Она заметила перемены, произошедшие с отцом, но промолчала.

— Мы не можем НЕ выполнить задание, пока живы. — Напарница опять вошла в ступор, так что мне пришлось говорить за двоих. Отдайте нам браконьера — он заслужил наказание!

— А вы сами? — Поповна чуть прищурила глаза. — Спроси, как звали его брата — или ты уже знаешь, сам и боишься услышать? — В горле вдруг пересохло, неимоверной тяжестью легли на плечи ремни снаряжения. Или это поступок наш давит?

— Егор…? — Надежда на то, что я услышу отрицание, была так велика, что священник удивленно, и в то же время испуганно отстранился.

— Да… Но почему ЗВАЛИ? — Теперь он смотрел на дочь.

— С опричником вампиры не поступили бы иначе. — Она отвернулась и тихо пошла прочь, уже не удостоив нас даже уничижающим взглядом. Она уходила, словно нас на этом месте не было никогда, без страха и ненависти к существам, выделившимся из людей. Я чувствовал себя, словно одежда впитала в себя грязь всех дорог, по которым мы прошли, и не отмыться уже от липкой жижи, не подняться упавшему. Она была святой — в первоначальном понимании этого слова, и, как бы ни сложилась ее судьба, такой, чистой она и останется. Теперь я видел и это, понимая, что лишь год жизни хищника отделяет от надежды… нет, не стать таким же, это не дано мне — от надежды прикоснуться к свежести, с каплей которой не сравнится горам силы и власти. Я жил с волками, и вопреки пословице, уже не выл по-волчьи, а стал членом стаи. Враг мой, беззлобный боец за человечество, случайно попавший на линию огня, опричник Егор, ты стал той гранью, за которой закончилось мое, человеческой существование. Я мог бы завидовать себе раньше, пока не знал цены, которую приходится платить за могущество и долголетие. Сейчас же, стоя в липкой грязи, под холодным осенним дождем хочу вернуться в то время, когда я еще мог надеяться заслужить взгляд девушки, которая ценит лишь человечность.

Дождь смывал слезы, и потоки подсоленой воды стекали на щеки, заливали шею, проникая под воротник. Я не чувствовал этого, и не слышал, как Ира, включившись в реальность, отчитывается о результатах вылазки по телефону. Резкая боль от пощечины пробуждает, заставляет взять, наконец, трубку.

— Я правильно понял, вы отпустили опричников и браконьера? — Серж говорил спокойно, однако догадаться, что скрывалось за этим, было несложно. Оставалась надежда, что ситуацию можно обрисовать иначе — с выгодой для нас.

— Браконьер нейтрализован местными. Опричники не вступили в бой — не было смысла их ликвидировать… Тем более, в центре поселка. Не могли же мы начинать перестрелку во дворе храма! — Начальник помолчал, видимо оценивая наши действия. Наконец, он принял решение.

— Прекращайте операцию, возвращайтесь. Какую поставить оценку, решим после подробного обсуждения.

— Отец не любит импровизаций. — Ира вздохнула огорченно. — Теперь готовься к полной встряске воспоминаний — нас будут сканировать, чтобы понять, где мы оплошали.

— Успокойся. Когда на прочесывание целого района отправляют двоих, это значит, что все их действия будут сплошной импровизацией. Мы здорово рисковали, и по большому счету, справились с заданием. Личность браконьера установлена — точнее, установить ее теперь не сложно. А ликвидация, увы, нашими силами невозможна. Так что мы молодцы. — Опустившийся было нос поднялся вверх, румянец вернулся на щеки.

— А правильно этот священник тебя назвал… Ты еще рассуждаешь, как человек… точнее, как современный карьерист — Ира со смехом нырнула в кабину, уселась на переднее сиденье, и с вызовом посмотрела на меня. — Ну что, мне ждать, пока тебе, наконец, надоесть мокнуть?

Выбравшись из сплетения проселков на трассу, мы проехали по шоссе с десяток километров и свернули к стоявшему у обочины джипу неизвестной мне модели. Оттуда сразу же вышли двое, сели в нашу «Ниву» и погнали машину дальше. Мы же с большим комфортом разместились на заднем сидении иномарки. Манера менять транспортные средства становилась привычной. Но человек, сидящий рядом с водителем, был не простым обеспеченцем.

Серж и раньше внушал некоторый трепет — особенно после того, как я узнал, что Ира — его дочь. Сейчас же, учитывая ситуацию, я готов был запаниковать. Спокойный взгляд магистра мог предвещать всевозможные неприятности — или ничего. Моя напарница чувствовала себя примерно также — когда глаза отца и дочери встретились, она испуганно замерла на сидении.

Из-за горизонта выпорхнула стайка мотоциклистов — с полдюжины наездников и прожужжала в сторону поселка. Только тогда джип тронулся. Невесть откуда взявшиеся еще пять байкеров пристроились сзади. Через несколько километров другой джип — копия нашего, вылетел из-за холма, в то время как вы свернули к небольшому кемпингу. Кортеж продолжил движение, а наш автомобиль, не снижая скорости, подлетел к припаркованному возле дорожного кафе фургону. Из стального нутра выполз трап, по которому мы и въехали туда.

Выходить пришлось через багажное отделение — открыть боковые двери оказалось сложно. Протиснувшись между стенкой и корпусом автомобиля, мы оказались у небольшой двери. Серж по-хозяйски, повернул ручку и распахнул ее, приглашая нас жестом последовать за ним. Оказалось, что половину фургона нанимает вполне приличная передвижная дача. Сейчас, правда, вместо автотуристов в креслах сидели два знакомых мне магистра. Серж занял третье место, а нам пришлось устраиваться напротив начальства.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});