Художники смерти - Андрей Кедрин

— Ясно. А Сержа ты отнесешь к какой категории? — Это была явная провокация, над которой Ира с удовольствием посмеялась.

— А для него уже не существует разделений. Магистр второй степени выше нашей возни.

— Вывод один — нам есть, куда стремиться, верно? Для начала стоит уточнить хотя бы место отдыха. Гостиница в райцентре отпадает. Остается либо ночевка на пленере, либо постой у неизвестных крестьян…

— … Которых на утро мы просто обязаны оставить бездыханными. Ведь именно такого мнения о вампирах все окружающие, верно? — Я вспомнил парня, оставшегося в горящей машине и поморщился от этой шутки.

— Я серьезно. Ты же понимаешь, что все происходящее — не игра и даже не охота. Мы отправились сюда, чтобы восстановить покой и порядок, а вместо этого сами превратились в убийц. — Ира хмыкнула.

— А кто просил опричников посылать к нам шпиона? Сейчас они, своими поступками только усложнили жизнь всем. Знаешь, я не удивлюсь, если окажется, что браконьер — их детище, эдакая подстава для нас, чтобы заманить в ловушку и перебить как можно больше кровопийц. — Я задумался, вспоминая следы присутствия некоего существа.

— Браконьер не совсем человек… но кто знает, может его и специально используют. Но даже если твоя теория верна, его все равно нужно найти… — При этих словах что-то словно кольнуло в бок. — Знаешь, это не совсем правильно, но все равно, набери телефон наставника, спроси, как дела в райцентре.

Ира удивленно посмотрела на меня, потом достала телефон. Через несколько секунд наушник ожил. При первых словах девушка помрачнела, потом переспросила собеседника. Медленно сложив трубку, она забросила ее на заднее сиденье и откинула голову на спинку.

— В доме наставника взорвался баллон с пропаном. В пожаре погиб он, двое соседей и трое обеспеченцев. Прикрытие явилось на место, когда пожарники поливали головешки. Сейчас они запрашивают инструкции, вытягивают показания очевидцев, хотя уже ясно, что без опричников тут не обошлось.

— Главное, чтобы остальных не засекли. Иначе в мирном поселке начнутся боевые действия… — Ноющая боль от предчувствия не отпускала. Она подсказывала мне, что все это — лишь первые шаги наших врагов. Сейчас мы были на чужой территории, пришельцами среди деревень. О каждом шаге чужаков здесь легко узнать и спрятаться можно, только действуя их же партизанскими методами. С этой мыслью я свернул с дороги в лес.

— Что, все-таки в палатке? — Ира не выглядела вдохновленной этой идеей. — А я-то мечтала о душе или, по крайней мере, баньке с веничком.

— Я тебя из фляжки оболью, не переживай. — Прикоснувшись губами к щечке спутницы, я огляделся по сторонам. Просека выглядела достаточно заросшей и заброшенной. Оставалось надеяться, что в ближайшие восемь часов здесь никто не появится. Но на всякий случай мы проверили свое оружие, а также помповый дробовик, лежавший под задним сиденьем «Нивы».

Глава 16

В лесу страшно не только из-за рассказов о волчьих стаях и медведях шатунах. Горожанина, привыкшего к постоянному шуму и лязгу, давит тишина и полный мрак. Несколько минут — и отдаленный треск сучьев уже походит на ружейные выстрелы, а собственное сердце стучит, как сапоги неизвестных преследователей. Сосновый бор согревает некоторое время, отдавая накопленное за день тепло, но он же и давит на грудь духотой. А потом на смену им приходит едкий холодок, словно из двери погреба. Тут стоит дать волю воображению, и тихий ветерок превратится в дыхание призраков, а хруст веток — в шаги подкрадывающегося медведя.

Я улыбнулся собственным мыслям. Сейчас в радиусе нескольких десятков километров нельзя было найти более опасных, нежели мы, существ. Но позаботиться о безопасности лагеря стоило. В сгущающихся сумерках мы опутали периметр лагеря тонкой проволокой, подсоединив ее к нескольким самострелам. Трубка, пружина и патрон с картечью — простое устройство устанавливалось так, чтобы выстрел накрывал того, кто случайно заденет проволоку. Еще несколько штук я зарядил осветительными ракетами, направив стволы вверх. Ира поворчала по этому поводу — ей не хотелось утром возиться, разряжая ловушки, но я решил, что наше спокойствие того стоит.

Установив последний самострел, я вернулся к машине. Она уже была укрыта куском маскировочной сетки, а неподалеку пыхтел примус. Ира перебрала содержимое переносного холодильника, и сейчас варила на ужин десяток сосисок. Мясные палочки булькали в котелке, упорно не желая тонуть, несмотря на все усилия повала, придавливавшего их ложкой. При моем появлении девушка гордо распрямилась.

— Теперь моя очередь хозяйничать.

— Да, это настоящий подвиг — поймать и одолеть колбасу может далеко не каждый. — Она обижено надула губы и, почти сразу же прыгнула на меня. Отклонившись, я успел поймать нападавшую, и обхватить за плечи. Она тут же выскользнула, уже с легким смехом, готовясь к продолжению.

— Но мы так без ужина останемся. — Грудь ее вздымалась подозрительно часто, румянец освежил щеки, но охотница пыталась сдержаться. Отвернувшись, она яростно помешала ложкой в котелке. Я осторожно провел ладонью по склоненной голове и отправился к машине за спальными мешками.

Тишина, которой я так опасался, накрыла лес вместе с темнотой. Спутница уютно устроилась на откинутом назад сидении машины и тихо дышала во сне. Я же, несмотря на самострелы, решил подежурить. Положив на колени дробовик и бинокль с инфракрасной подсветкой, я сидел, укрытый со спины машиной, а с боков — кусками маскировочной сетки. Позиция позволяла наблюдать за большей частью поляны, оставаясь незаметным, что давало нам дополнительный шанс.

Через час в кабине раздался шорох. Дверь приоткрылась, оттуда появилась встрепанная голова спутницы. Некоторое время она разглядывала меня, потом вылезла из норки. Сделав шаг, она тихо ругнулась — видимо, наступила босой ногой на шишку. Я протянул руку, нашел в темноте ее ладонь и притянул к себе.

— Что случилось? — Девушка со вздохом устроилась рядом.

— Просто скучно… точнее, тревога непонятная на душе. Раньше со мной такого не случалось. Что это? — Со стороны леса донесся странный вой. Он одновременно напоминал женский визг, но со стонущим, страдальческим придыханием. Начался он с едва слышного шепота, набрал силу за несколько секунд и разнесся, казалось, по всему лесу. Я почувствовал, что этот звук словно проникает сквозь тело, оставляя внутри капли страха, от которого сами собой начали дрожать руки.

Спутница моя замерла сразу после своих слов — видимо, и на нее подействовал этот вой. Я поднес бинокль к глазам. В зелено-сером переплетении не было заметно никаких признаков движения. Осторожно выйдя из укрытия, я осмотрел чашу. Стоило опустить прибор, вой повторился — на этот раз явно ближе. Больше никаких звуков не было. Ира за моей спиной ринулась в кабину, зашуршала там, одевая снаряжение. Я вернулся на свой пост, передернул затвор ружья и выложил на траву пусковое устройство с осветительной ракетой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});