Художники смерти - Андрей Кедрин

— Знаю. — Я не раз слышал о существовании этой модели, предназначенной для «полицейских» операций, но лишь однажды видел ее фотографию. — Что же, остается надеяться, что все это железо вылетит в нужном направлении.

Глава 14

Поселок был самым обычным. Несколько улиц, здание универсального магазина, с пристройками, где разместились переговорный и фельдшерский пункты. Всего здесь проживало, по словам Егора, около пятисот человек. Село могло считаться зажиточным — несмотря на то, что основным источником дохода были личные подворья. Крепкие заборы, новые приземистые коттеджи местных «кулаков» выстроились вдоль главной улицы. За оградами что-то жужжало, фырчало и стучало — механизация проникла и сюда. Судя по всему, произошедшая недавно трагедия не нарушила уклада деревенской жизни — это и понятно, людям нужно есть.

Миновав символы деревенского изобилия, «УАЗик» остановился возле небольшого дома из почерневшего от времени бруса. От серых досок забора, окружавшего его, давно отошла краска, хотя кое-где еще виднелись грязно-синие пятна. Бедность, запустение, точнее даже безразличие к жизни витали над этим местом. На стук в калитку долго никто не отзывался — даже собака не сразу подала голос. Наконец, со скрипом петель в проеме показалась женщина средних лет, одетая в застиранное ситцевое платье и кофту ручной вязки. Егор смущенно кашлянул.

— Здравствуйте, Марина Павловна, извините, что второй раз уже вас беспокою по такому поводу… Но здесь — особый случай… Из центра приехали… — Я увидел, что глаза хозяйки начали увлажняться и оттеснил парня в сторону.

— У нас пакет гуманитарной помощи от Красного креста. — Приходилось импровизировать. — Если Вы позволите пройти, мы его вручим… Но необходимо уточнить Ваши паспортные данные. — Женщина, казалось, вздохнула свободнее. Поколебавшись немного, она отступила в сторону.

— Проходите, пожалуйста… Я уж думала… неделя прошла с тех пор как мальчика нашего… — Голос ее начал срываться. — А все ходят и спрашивают, что да как, а нешто я знаю?

— Простите, а кому, кроме милиции до этого дело? — Хозяйка промокнула глаза воротником кофты, и только после этого ответила со всхлипом.

— Да тут уже и священник наш приходил с монахом, утешал вроде как хотя зачем нам тут их утешение… — Я кивнул Ире. Та вопросительно приподняла бровь, потом пожала плечами.

Во дворе было чисто и тихо. Метнувшаяся было к нам собака, к удивлению хозяйки, заскулила, припала к земле и спряталась в будку. Ира чуть улыбнулась, потом подхватила женщину под руку и так отвела в дом. Я чуть задержался на улице. Здесь природа прорывалась наружу, несмотря на усилия людей. Это чувствовалось в запахе осенней земли, подмороженной листвы и неистребимого навозного смрада.

Мысленно отключив ненужные чувства, я постарался мысленно выделить следы присутствия здесь всех домочадцев. Вот проявился тяжелый дух хозяина — словно повеяло откуда-то перегаром, дешевыми сигаретами и потом. За ним повеяло свежее дыханием дочки, еще тихой девочки, не взбудораженной гормональным взрывом. Вот и наша новая знакомая проявила себя дымком увядания и усталости. Отбрасывая эти следы, подобно ищейке, я мысленно сконцентрировался на более ранних, оставленных в то время, когда в доме жило четыре человека. Несколько минут — и, словно паутинка, пробился полустертый и бессильный призрак подростка. Даже спустя неделю, он сохранился — это говорило о живости характера и способности человека интересоваться всем окружающим. Обычно это свойственно детям, познающим мир — но жертве браконьера было более пятнадцати лет. Возможно, именно большой заряд энергии, вкупе с любознательностью и навлек беду. Но сейчас это было неважно. Я сфокусировал внимание на остатках присутствия подростка, пытаясь подпитать своей энергией те ментальные следы, что были более четкими. Лишь убедившись, что не спутаю их с другими, я вошел в дом.

Женщина спала, лежа на диване. Ира сидела рядом с ней, поправляя плед. Она обернулась на шум и, увидев меня, встала. Девушка чуть улыбалась, довольная своими способностями — а в том, что именно она усыпила хозяйку, сомнений не было.

— Нашел? — Она знала, о чем спрашивает, также как и я.

— Думаю, да. А ты узнала что-нибудь интересное? Меня больше всего интересует священник и монах. Подозреваю, что ими двигало не только желание помочь ближнему.

— Священник живет в соседнем селе — там у него приход. Монаха она раньше не видела, может статься, что ты прав и это действительно наши духовные друзья. Но про нас она ничего не расскажет — я постаралась устроить блокаду в памяти. — Я покачал головой. Охотник мог увлечься и сделать лоботомию — сил на это хватит. Но выяснять и корректировать было поздно. Больше нам делать нечего — обещанного пакета у нас не было, да и оставлять лишние следы не стоило.

— Тогда можно ехать на место. — Мы осторожно прикрыли за собой двери и сели в машину. Егор молча направил ее к видневшемуся вдали лесу.

Сосны росли достаточно редко, но кое-где встречались поляны, окруженные кустарником. Проходя мимо одной из них, я вдруг поежился, представив, как из чащи вылетает некто и валит на землю… Ира внезапно остановилась, и посмотрела на меня. Только тогда я понял, что мои мысли — не продукт воображения. Ментальный след сам свалился на меня. Мы находились на том самом месте, где произошло нападение, и мысли жертвы, заодно с липким дыханием убийцы еще витали здесь. Я заметался по поляне, сам себе напоминая гончую, распутывающую заячьи петли.

— Так, так… тело нашли в двухстах метрах… но именно здесь они встретились… засада… — Туда! — из кустов словно взглянули чьи-то холодные и мутные глаза без признаков мысли. Мы продрались сквозь ветки, и оказались в подобии шалаша — такие устраивают на тетеревином току. Укрытие очень походит на обычные заросли, но внутри образуется как бы маленькая пещерка, где с относительными удобствами может устроиться человек. Внутри по сознанию било чувство нестерпимого голода — чужое чувство, сжигавшее браконьера неделю назад. Здесь было также нетерпение и жажда, которые словно грызли прутяные стены шалаша, а еще — нестерпимая и неудержимая, звериная ярость.

Ира перетрясла сухую траву, служившую подстилкой, вытащила пустую пачку сигарет и пластмассовую пуговицу. Обе находки мы упаковали в полиэтиленовые мешочки — оставалась слабая надежда на то, что экспертам удастся снять отпечатки пальцев, и, главное, найти их в картотеке МВД. Тогда нашу миссию можно было считать оконченной.

Я вернулся на поляну, достал компас, карту и блокнот. Некоторое время спутники молчали, наблюдая за тем, как я устанавливаю азимут и вычерчиваю предполагаемые маршруты жертвы и убийцы. Наконец, Ира не выдержала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});