Оттепель. Действующие лица - Сергей Иванович Чупринин

день (!) докладной запиской в ЦК на альманах отреагировал начальник Главлита СССР П. Романов, среди «произведений, неполноценных по своим идейно-художественным качествам», особо отметивший и «более сорока декадентских стихов М. Цветаевой», и «пессимистическое по настроению» стихотворение Н. Заболоцкого «Прохожий», и поэму В. Корнилова «Шофер», и повесть В. Максимова «Мы обживаем землю», и иное многое[2251].

Дальнейшее понятно: тиражирование «Тарусских страниц» было остановлено, опасную книгу попытались изъять из библиотек, местный цензор, обкомовские и издательские начальники были наказаны по партийной линии, а П. уволен. Что, правду говоря, пошло ему только на пользу: поступив слушателем на Высшие литературные курсы, П. переехал в Москву, где почти мгновенно стал своим в среде вольномыслящей интеллигенции, собиравшейся и вокруг Н. Мандельштам, и вокруг о. Александра Меня, и вокруг В. Шкловского.

Публичной знаменитостью по формуле А. Вознесенского: «Вас заграницы издают. Вас продавщицы узнают», — П. не стал: не та органика, не те свойства личности и таланта, но его нравственный авторитет был неоспорим, что подтверждалось и новыми стихами, и всем гражданским поведением П. Его подпись — под заявлениями в защиту И. Бродского, А. Синявского и Ю. Даниэля, обращением 84-х в поддержку письма А. Солженицына IV съезду писателей СССР.

А когда в стране забрезжили перестройка и гласность, П. тут же включился в общественную жизнь: стал одним из основателей писательского движения «Апрель» (1989), возглавил комиссию по литературному наследию В. Нарбута (1989) и подготовил первое в СССР посмертное собрание его стихотворений, написал емкое послесловие к первому советскому изданию «Воспоминаний» Н. Мандельштам (1989) и яркую вступительную статью к одному из последующих изданий этой книги (1999). И, конечно же, вновь вернулся к «Тарусским страницам»: в 2003 году вышел второй сборник, составленный им вместе с Н. Бялосинской, а в 2011-м в Калуге появился и третий, одним из составителей которого обозначен опять-таки П., к тому времени уже покойный.

Эти книги, при всех достоинствах их состава, уже мало кто заметил, оценив как своего рода памятник памятнику. Тогда как «Тарусские страницы» 1961 года помнятся по сей день. И всегда будут помниться, как, будем надеяться, и лучшие стихи П.

Соч.: Стихи. М.: Худож. лит., 1983; Избранное. М.: Сов. писатель, 1988; Живу во глубине России. М.: Соль, 1999.

Паперный Зиновий Самойлович (1919–1996)

Окончив ИФЛИ в 1941-м, П. как белобилетник на фронт призван не был, так что учился в аспирантуре МГУ, для заработка пописывал заметки в газеты, а в 1946 году получил от издательства «Молодая гвардия» предложение стать внештатным редактором жэзээловской книги В. Ермилова о Чехове.

Отношения, — вспоминает П., — у них с самого начала сложились «почти приятельские»[2252], поэтому и на ермиловское приглашение в 1947 году прийти работать в «Литературную газету» молодой кандидат наук, успевший к тому времени еще и вступить в партию, откликнулся охотно. Так «из мира предельно академического» он «попал в мир предельно неакадемический»[2253], и начались семь лет газетной барщины, которые позднее П. иначе, чем «Семилетней войной», не называл.

Оно и понятно: хуже лет в истории «Литгазеты» не было. Требовалось заказывать статьи и рецензии одна гаже другой, а иногда и самому или писать их под своим именем, или, — рассказывает А. Борщаговский, — «участвовать в сочинении редакционных опусов, пестревших фразами вроде такой: „Они (т. е. анти-патриоты) ползли на нас с оружием в руках с другой стороны баррикады“»[2254].

Словом, ужас. Однако в команду амбициозный В. Ермилов подобрал людей молодых, талантливых, среди которых, вопреки государственному антисемитизму, было к тому же еще и немало евреев, так что жизнь в редакции, — вернемся к воспоминаниям П., — «состояла не из одних скандалов и печалей»[2255]. Особенно после того, как он, прирожденный остроумец, к юбилею газеты в 1949 году организовал любительский Ансамбль верстки и правки имени первопечатника Федорова[2256].

Пошли шутовские спектакли по мотивам опер А. Рубинштейна и П. Чайковского, пошли концерты с дерзкими репризами. И не только в редакции, но и в Дубовом зале ЦДЛ, в Домах актера, журналиста, в ресторане гостиницы «Советская» (бывшем «Яре»), и, — говорит А. Анфиногенов, — «одно из выступлений проходило даже с привлечением конной милиции, такой был ажиотаж». Сейчас это кажется неправдоподобным, но партбюро, где, — по словам А. Анфиногенова, — обсуждалась программа каждого из концертов, пропускало шуточки над А. Фадеевым, А. Сурковым, К. Симоновым, над руководителями газеты столь ехидные, что они облетали всю Москву, как и эпиграммы, как и пародии, которые П. стал писать во множестве.

К. Симонов, в 1950 году сменивший В. Ермилова на посту главного редактора «Литературной газеты», порядок в редакции, конечно, навел, то есть уволил многих сотрудников с подозрительными фамилиями — от А. Берзер до своего ближайшего друга А. Кривицкого, но П. не тронул, лишь перевел из заведующих отделом критики на малозначащую должность спецкора. И этот оброк, сравнительно легкий, продолжался еще четыре года, пока, вступив в Союз писателей (1954), П. не перешел, и уже до конца жизни, на работу в ИМЛИ, где, — как он рассказывает, — «сначала участвовал в издании 13-томного Маяковского, а потом занялся главным делом — 30-томным Чеховым (18 томов сочинений и 12 томов писем)»[2257].

Работа со стороны не очень заметная, но для культуры необходимая, поддержанная подготовкой сборника «Пролетарские поэты первых лет советской эпохи» для Большой серии «Библиотеки поэта» (1959), защитой докторской диссертации в 1964 году, монографиями о Маяковском (1953, 1957, 1961), о Чехове (1954, 1960, 1976, 1980, 1982), биографическими статьями о Б. Пастернаке (1968) и Чехове (1972) для Краткой литературной и Большой советской (1975) энциклопедий.

В том, что на официальном языке называлось тогда общественной жизнью, П. не участвовал, как, равным образом, «не ходил на демонстрации протеста и не подписывал антиправительственных писем», однако, — продолжает рассказывать его сын В. Паперный, — «уходя на партийные собрания, каждый раз говорил мне: „рейд в тыл врага“»[2258]. И, еще в большей степени, партизанскими рейдами в тылу врага стала его деятельность в качестве Зямы — признанного острослова и пересмешника.

«Зямполит»[2259], — как П. удачно охарактеризовал В. Смехов, — собрал обширную коллекцию mots М. Светлова в посвященной ему книге «Человек, похожий на самого себя» (1967), написал по этой книге пьесу, поставленную П. Фоменко в театре МГУ (1967) и А. Шапиро в Рижском ТЮЗе (1972), дружил и соперничал в остроумии с А. Райкиным, И. Андрониковым, Л. Утесовым, З. Гердтом, а его эпиграммы и пародии год от года становились все более резкими и нестерпимо антисоветскими.

Во всяком случае, именно как махровую антисоветчину расценила власть его пародию на роман В. Кочетова «Чего же ты хочешь?». Она не была первой в «кочетовиане» П., которому случалось раньше издеваться над «Братьями Ершовыми» и «Секретарем обкома», и не была, если вспомнить пародию С. С. Смирнова, единственным